Новосибирск. Март 2009
– А ты тоже не промах, – улыбнулась Аня, – умеешь красиво ухаживать. Земляника, ромашки. Где учился?
– Ну что ты, Анечка, я честно говоря испугался Кока-Колы. У нас тогда во всех газетах и по радио говорили, что Кока-Кола – это напиток загнивающего империализма, что употребление её ведет к разврату и т.д.
– И что не стал пить Колу?
– Отчего же? Пил. Тогда в первый самый раз. Но что удивительно – мы с Анной сравнивали вкус Байкала и Колы и нашли его очень похожим. Ну, разве что Кола чуть больше фотоплёнкой отдает.
– Мне это ни о чём не говорит. Сейчас у всех цифровые фотоаппараты.
– Это не важно. Сейчас Кока-Кола у нас в любом магазине. И я вряд ли пью её больше стакана в год.
– Но мы сейчас не про Колу. Меня удивляет то, что твой рассказ меня как будто саму переносит на полвека назад. Я как будто стою рядом с вами на берегу Серебряного озера в Москве. Это всё так красиво.
– Так это и было красиво. Тогда вообще всё было красиво. Строились новые кварталы. Москва, да и вся стана обновлялась после большой войны.
– Мне вот что интересно, дед, – ты рассказываешь, а мне все это видится как будто в красивом фильме, или лучше так сказать как будто это происходит прямо сейчас.
– А что в этом странного?
– Мне казалось, может быть под впечатлением черно-белой кинохроники, что те годы они так и были как будто черно-белыми, как в фильмах. Но ведь это было не так. Всё в ваше время, в дни вашей молодости было таким же как и сейчас. Небо голубым, трава зеленой.
– Девушки красивыми и заманчивыми. – смеясь, продолжил Сергей, – Ты еще не упомянула, запахи. Ароматы в жизни человека играют куда большую роль, чем кажется на самом деле.
– Да. И какие ароматы тогда окружали вас? «Шанель номер пять» как в «Бриллиантовой руке», – Аня подхватила шутку деда.
– Во-первых, ароматы цветущего лета, лесных ягод, озерной воды, водяных трав.
– Отварной курицы, – добавь ещё, – улыбнулась Аня, – А какими духами пользовалась Анна?
– Анечка, да разве же я знаю названия всех этих женских снадобий? Я никогда и не думал об этом. Но ты права наверное в вот в том, что чувства ощущения жизни, мира вокруг – тогда в юности много сильнее, чем сейчас.
– А сейчас чувства притупились?
– Сейчас всё по-другому. Сейчас я люблю сердцем, воспоминаниями. Сейчас масштаб эмоций совсем другой и привязанности и интересы.
– А какие у тебя сейчас привязанности? – удивилась Аня, – у тебя что, есть где-то подружка?
– Я не о том, я о настоящем. Моя привязанность – это мой сын, а твой отец – Володя. Моя привязанность – ты – моя внучка. Вот Федя, когда вы поженитесь, если такое произойдет, тоже будет моей привязанностью. И твои дети будут моей привязанностью.
– Ох, деда, сложно всё это. Мне с моими мозгами этого не объять. Но я верю тебе.
– Видишь ли, чтобы «войти в эту фазу», как говорят физики, нужно родить ребенка. Тогда и в голове всё встает на свои места.
– Тогда ты мне вот что скажи, – Аня вдруг стала серьезной, – А ведь у вас с Анной мог получиться ребёнок, или даже два. Ты не думал об этом?
– Ты мне задаешь вопросы всё больнее и больнее.
– Извини, дед, но я имею на это право.
– Право выданное кем, если не секрет?
– Право выданное природой. Я по твоему выражению, да и по сути, тоже стану мамой. Мне надо знать что чувствует мужчина, узнав о том что его возлюбленная беременна? Давай, рассказывай…
– Ну хорошо. После того как мы расстались, я может еще год или два вспоминал об этих летних днях 57 года. А потом жизнь так закрутила нас, меня в частности, что я не думал, а может, старался не думать об этом. Видишь ли, тогда чтобы получить допуск к секретным работам, мы писали анкету в которой была графа «родственники за рубежом».
– В общем понятно.
– Что понятно?
– Выкрутился. Обычный мужской ход. Ладно. Давай дальше. Ты мне должен всё рассказать про свою любовь с Анной.
– Тебе, зачем это нужно?
– Не знаю, – простодушно ответила Аня, – ты мой дед, и я хочу знать. Ведь мне можно это знать?
– Это можно.