Москва, август 1957
Обычно Сергей просыпался рано и без будильника. Шум колес за окном, шаги прохожих будили его. А ещё его поднимало чувство ответственности за предстоящее дело, задачи поставленные на новый день. Так было и в этот раз. Он глянул на настенные часы которые показывали привычное для его подъёма время, и хотел ещё понежиться в постели. Но вспомнив, что он не дома, а почти на окраине Москвы, и что ему теперь ехать через весь город, чуть не подскочил на кровати.
Анна тихо спала свернувшись калачиком. На подоконнике стояли бокалы с недопитым коктейлем. Сергей мысленно улыбнулся воспоминаниям прошедшего вечера. Он тихо умылся, стараясь не разбудить Анну, закрыл окно, чтобы шум улицы не беспокоил, и отправился в институт. От предстоящего выговора его спасало только то обстоятельство, что он официально числился в отпуске и мог приходить на службу не по жесткому графику, в отличии от его коллег.
На службе всё проходило штатно. Он хоть и был в команде дублеров, но к наблюдениям за техпроцессом был допущен полностью. Сегодня измерения толщины гальванического покрытия делал его сменщик, а Сергей только переносил полученные данные в свою тетрадь.
Напарник всё пытался над ним подтрунивать, явно завидуя более свободному графику работы Сергея. В этот раз он спросил:
– Как вчерашний репортаж? Удался?
– Вполне! – ответил Сергей опять вспоминая вчерашний день, каждое его мгновение.
Каждое мгновение вчерашнего дня отпечаталось в его памяти и он знал, что не забудет этот день никогда. Если первые два дня его знакомства с Анной можно было считать просто удачной встречей двух молодых людей, внезапно увлекшихся друг другом, то третий день они уже вполне осознанно старались провести вместе, думая и чувствуя параллельно. Это было рассчитанное до каждого мига действие, где каждый шаг, как нота мелодии гармонировал с предыдущей нотой и являлся созвучием аккорда всего дня.
Особенно, ему запомнился их короткий визит на островок на Голицынском пруду, где они одновременно были и в центре Москвы, и в тоже время в каком-то обособленном далеком от всего мира уголке природы. И эта её фраза: «Хочу жить в этом доме», когда она смотрела на противоположный берег Москвы-реки. Анна будто бы приглашала его в свой мир. Приглашала жить с ней одним делом, думать одними мыслями. И он – Сергей нисколько не был против этого её желания.
– Э-эй, о чем размечтался, – прервал ход его мыслей голос ведущего инженера.
Инженер – парень чуть постарше Сергея подошел и посмотрел в тетрадь, на стройные ряды цифр. Ещё раз пробежавшись взглядом по колонкам чисел, он спросил:
– Всё точно? Ошибки нет?
– Я ещё проверю на два раза, прежде чем начну расчёты.
– Проверь, пожалуйста, будь добр. Кстати, в понедельник получка. У тебя – первая. С тебя причитается.
– Хорошо. Отметим это дело. А сколько там будет?
– Я в дела бухгалтерии не вхож. Разве что завлаб, может, в курсе. Да тебе-то что переживать? Ты поди ещё гонорар получишь.
– Да ну?
– А для чего тогда ты пишешь?
– Это комсомольское поручение. От МГК.
– Ладно сочинять. – ухмыльнулся инженер. – Поручение, поручением, но всяко редакция что-то да начислит. Я читал твою заметку. Мне понравилось.
– Спасибо.
– Пожалуйста. А скажи на милость, это ты сам так пишешь, или твоя рыжая подружка за тебя старается?
Сергей вспылил:
– Что вы все до неё, вернее до меня докопались? Это моё личное дело. С кем хочу с тем и встречаюсь.
– А что покраснел-то? – Не унимался инженер. – У вас деловые отношения, или вы любовники?
– Да кому какое дело?
– Да никому. Просто девушки – наши комсомолки вас вчера в парке видели.
– И что?
– Они говорят, вы так там крутили любовь, что после этого ты должен на ней жениться.
– Что вы все докопались? – Сергей уже заметно повысил голос.
– Да ладно, – инженер попытался его успокоить, – женишься, нам даже лучше. Глядишь, тебе отдельную квартиру дадут, как молодому семейному специалисту. Где-нибудь в Новых Черёмушках.
– Да ну.
– А что? Специалистом ты можешь стать хорошим. Образование опять же. НГУ. Не пьёшь, не куришь. Администрация лабы походатайствует.
Сергей задумался, глядя на цифры в колонках данных, а потом негромко сказал.
– Этого не будет.
– Почему? – удивился инженер, – по моему она вполне хорошая девчонка, тем более, как ты говоришь, помогает тебе писать статьи
– Это не будет не потому что я не хочу или она. Мы не сможем пожениться.
– Почему? Она замужем?
– Нет. Не замужем. Она иностранка. Она журналистка из Америки.
– Из Америки?! – воскликнул инженер. – И что ты раньше мне этого не сказал?
– А что?
– Да ничего. Я просто сейчас пойду и сообщу об этом в первый отдел.
– Это зачем это? – теперь уже удивился Сергей.
– Да я вообще могу арестовать тебя прямо сейчас! – распалялся инженер. – У нас режимное предприятие. У нас тут такие исследования... Тебя предупреждали о неразглашении?
– Так я ничего не разглашал.
– Ладно. С этим разберутся.
И инженер удалился.
Ещё час Сергей провел как на иголках, ожидая что за ним придут. Но никого не было. Его никто так же не задержал на проходной, когда он дождавшись своего времени, собрался уходить. Вахтёр даже не посмотрел в его пропуск.
«Значит начальник блефовал. Или что-то напутал» – подумал Сергей и отправился домой, забывая с каждым шагом этот инцидент на работе.
«А где сейчас может быть Анна – размышлял он – дома или у себя в номере?» Но вспомнив, как они утром расстались, он всё-таки решил, что она ждёт его в гостинице. И желая в очередной раз сэкономить деньги, он дошёл до Зубовской площади, не напрасно полагая, что очередной служебный автобус с репортерами должен отправиться в сторону сельскохозяйственной выставки. А там уже совсем рядом до гостиницы.
Так оно и оказалось.
Пока, пользуясь карточкой рабкора, Сергей совершенно бесплатно ехал в автобусе от Зубовской площади до ВСХВ, он пытался в уме решить довольно простую в теории, но трудно выполнимую практике задачу. Дело в том, что начало фестиваля совпало с тем неудачным временем, когда, как это бывало перед получкой, у него совсем или почти совсем вышли деньги. Аванс, полученный как и положено двадцатого числа, уже был почти потрачен, а получку, которая решила бы текущие материальные проблемы, нужно было ждать до понедельника, то есть ещё четыре дня.
Будь Сергей сейчас один, он бы и не расстраивался. Мешок картошки привезенный из деревни стоял дома в чулане. Осталось несколько пакетов с крупами и вермишелью. Если бы Сергей был сейчас один, он протянул бы на этих запасах запросто. Но его вольная жизнь с Анной требовала хоть и небольших, но всё же дополнительных расходов. Он, как мог, старался обходиться дешевыми кафе и пельменными, но кошелёк тощал нещадно.
Для себя Сергей знал, давно испытанный в студенческой жизни, способ – подработка на товарной станции грузчиком. Дело не сильно приятное, но надёжное. Главное, что работать можно было ночью. Во время учёбы он нередко пользовался этим способом.
Похоже, что сегодня вечером ему придется оставить Анну в гостинице и отправиться на работу. С такими мыслями он поднимался на этаж, где был её номер. Но здесь его ждал сюрприз.
– Ты сильно голоден? – спросила Анна, едва он вошёл.
– Я в институте перекусил, – соврал Сергей, полагая, что она предложит ему пойти перекусить в гостиничный буфет или еще круче – ресторан. И если на скромный обед в столовке он еще мог решиться с условием, что ночью он обязательно заработает денег, то на ресторан он точно не тянул.
– Раз ты сыт, тогда пойдём, – решительно заявила Анна.
– Куда, это?
– Не спрашивай. У тебя паспорт с собой?
– Дома.
– Эх, как нехорошо. Ладно. Давай сейчас поймаем такси и рванем.
– Да куда же ты так летишь?
– На Мясницкую, но сперва заедем к тебе на Пресню.
И тут Сергею пришлось честно признаться что на такси у него денег не хватит. Он с кислым видом раскрыл свой кошелёк.
– Не спрашивай ничего, поехали, – настаивала Анна, – Потом вернёмся поедем в Измайлово. Смотри!
С этими словами она показала ему на корзинку стоящую на столе сорвав к корзинки прикрывавшую её газету. В корзинке была уцелевшая со вчерашнего вечера бутылка Кока-колы, свежеприготовленная курица-гриль, ещё какая-то снедь в пакетах, которую Сергей не успел разглядеть.
– А джин, я оставила на вечер, – любуясь собой, хвасталась Анна. Джин мы допьем вечером.
– А разве мы не будем сегодня искать тему и повод для репортажей? – удивился Сергей.
– Сережа, мы с тобой тему везде найдем. Поехали.
В такси они не говорили. Сергей гадал, что происходит, зачем вдруг Анне понадобился его паспорт, но не мог придумать разумного объяснения. Он знал и чувствовал, что в месте с Анной к нему в жизнь вошло что-то светлое и новое, то что обращается к нему только добром. Он откинулся на спинку сидения, а Анна положила голову ему на плечо и так они ехали и просто любовались праздничным городом.
– А что ты как экскурсовод, можешь сказать о Главпочтамте? – вдруг хитро улыбаясь спросила Анна. Она вспомнила позавчерашнюю прогулку на фонтаны Сельскохозяйственной выставки.
Сергей, подумав минуту ответил:
– Самое интересное в здании Главпочтамта – световой фонарь в главном операционном зале. А над перекрытиями большого зала работал инженер В. Шухов. А ещё он проектировал башни с использованием стальных гиперболоидных и сетчатых конструкций Они растиражированы по всему миру. Самая известная и высокая из них – в Москве на Шаболовке. Шухов сконструировал также стеклянную крышу ГУМа на Красной Площади, светопрозрачные перекрытия Музея имени А.С.Пушкина и перекрытия залов Киевского вокзала в Москве, и ещё десятки зданий – торговых пассажей, перекрытий цехов и трамвайных депо.
Ответив на вопрос Анны, Сергей успокоился. Но всё таки сюрприз ждал его. Войдя в главный вход, Анна направилась к окну выдачи корреспонденции до востребования. Сергей молча шёл за ней, пытаясь понять что происходит. Дождавшись очереди, Анна протянула девушке-оператору извещение и спросила:
– Посмотрите пожалуйста, вот этот перевод для меня и ещё перевод на имя Сергея Скворцова.
– А где сам Сергей Скворцов? – удивилась девушка.
– А вот он, – ответила Анна, и обратилась к Сергею, – Давай паспорт.
Сергей удивился больше девушки, но достал паспорт молча, боясь, как бы чего не сорвалось.
– Распишитесь оба, – ответила девушка, посмотрев в паспорта и подала в окошечко два бланка телеграфных переводов.
В каждом бланке и на имя Сергея и на имя Анны стояла одинаковая сумма прописью по тысяче рублей каждому.
– Что это? – спросил Сергей не решаясь ставить подпись.
– Подписывайся, – улыбнулась Анна. – Всё равно уже не отвертишься. Перевод на твое имя.
Вспомнив утренний разговор с инженером гальванического участка, по поводу особой секретности работ проводимых в лаборатории, Сергей не знал о чем и думать.
– Да ты бланк-то почитай, – продолжала Анна – смотри: «Частичная оплата гонорара за материалы о фестивале»
– Как это?
– Просто я объяснила редактору, что мы с тобой работаем вдвоем, и высылала в редакцию все наши статьи и фоторепортажи. Он справедливо рассудил, что правильно будет разделить нам оплату поровну. А ты как считаешь?
Сергей ответил не сразу. Он забрал из окошка выложенные кассиром деньги. Сел на лавочку. Посмотрел на стеклянную крышу. Анна присела рядом и смотрела на него.
– Что не так, Сергей? Мы с тобой работали поровну. Поровну и получили.
– Я не смогу ответить тебе тем же, – ответил Сергей, – Во-первых я не могу провести тебя в штат нашей редакции, во-вторых, я не уверен, выплатят ли вообще мне гонорар. В комитете комсомола мне говорили что мне просто дадут отпуск на время работы фестиваля.
– И что с того? – спросила Анна не зная, радоваться ей или печалиться словам Сергея
– Получается, что мы делим только твою зарплату. А моя ещё долго будет лежать и будет ли она вообще, непонятно.
– Не думай так! – горячо запротестовала Анна. – Ну скажи, как бы я писала о фонтанах и об ансамбле «Дружба»? Ты же меня водил, всё показывал. Это вполне справедливое решение. А что там решиться в твоей редакции, это уже совершенно не важно.
– Ну ладно, – немного подумав, согласился Сергей, – может ты и права.
– Права, права, конечно, – обрадовалась Анна. – Пойдём, пойдём гулять. Будем писать новые репортажи. Будем жить и радоваться.