Вася сидел в тенёчке рядом с палаткой и отгонял слепней, которые летали, чуть ли не стаями в такой жаркий день. Но лучше уж находиться под постоянными атаками кровожадных насекомых, чем отсвечивать на глазах у старослужащих, развалившихся в палатке во время какого-то затишья, превратившегося в неопределённое свободное время.
Их подразделение на днях прибыло из Павловска на учения на один из артиллерийских полигонов, расположенный под Лугой. Разбили палатки, к чему-то готовились. Вася смутно понимал, к чему, так как отслужил всего три месяца, а если откинуть карантин, то в подразделении после Присяги он оказался менее двух месяцев назад. Он вместе со своим призывом только выполнял на полигоне команды, то есть окрики «стариков», сопровождаемые тычками и оплеухами.
Внезапно на левой части полигона появилась группа офицеров во главе с генералом. Они направлялись в сторону палаток, находящихся вдалеке от полигона. Вася струхнул и, была - ни была, юркнул в палатку.
- Ты, чё, тело? - приподнял голову один из «дедов».
-Там генерал сюда идёт и офицеры, - переведя дух, пробормотал Вася.
- К нам идут что ли? - переспросил всё тот же солдат.
- Не знаю, просто идут, - промолвил Вася.
- Фигня! Палаток много. Не будет он в наши ужатники заглядывать, - равнодушно заключил «дед», переворачиваясь на другой бок, - Накрайняк, заставит нашего капитошу построить нас пред его светлые очи.
Группа офицеров, тем временем, прошла и остановилась на порядочном расстоянии от палаточного городка, внимательно слушая какие-то пояснения генерала.
- Серёга, закурить дай, - протянул один из «дедов».
- У меня всего пять штук осталось, - отозвался тот, кого назвали Серёгой, - недавно же курили.
- Чё там, курили? По штуке на троих дунули больше часа назад. Я и не почувствовал, - досадливо возразил просивший.
- А, во! Пусть салабон у генерала стрекнёт сигаретку, - внезапно захихикал Серёга, - он поди «Пэл-Мэл» какой-нибудь курит. А, чё, курнём цивильную по паре хапок.
Все заржали. Вася тоже украдкой улыбнулся шутке.
Но это была не шутка. Один из «стариков» встрепенулся, сел: - А это идея. Слышь, дядя, - обратился он к Васе, - иди стрекни у генерала сигаретку.
Васю прошиб холодный пот, он ощутил какое-то предобморочное состояние и тихо замямлил: - Да, как… Как я стрекну?.. Я не умею… Меня же на «губе» сгноят за это…
- Что ты не умеешь? - подал голос, до этого молчавший «старик», пользующийся уважением среди своего призыва, - Карантин забыл? Чему там учили, забыл? Подойдёшь по Уставу, обратишься по Уставу, уйдёшь по Уставу. Всё. И бегом к нам с сигаретой.
- Давай, пошёл, - посверлив Васю взглядом, добавил он тоном, не терпящим возражений, - а то будешь нашим «лучшим другом» до самого нашего дембеля. Понял?
Вася чуть ли не на карачках выполз из палатки, постоял на подгибающихся ногах, и, подумав, что свои «деды», всё равно, страшнее залётного генерала, собрался с духом и направился в сторону генерала и его свиты.
За несколько метров он перешёл на строевой шаг, вскинув руку в воинском приветствии, и приблизился к генералу.
- Товарищ, генерал, разрешите обратиться! - звенящим от страха голосом проорал Вася
- Обращайтесь, товарищ солдат, - недоуменно повернувшись, произнёс генерал.
- Товарищ генерал, угостите, пожалуйста, сигаретой, - так же звонко выкрикнул военнослужащий.
От неожиданности генерал быстрым движением машинально сунул руку в карман кителя и, вынув початую пачку «Мальборо», протянул её солдату. Вася открыл коробочку.
- Всю. Всю забирай, - остановил его генерал.
- Разрешите идти, товарищ генерал? - осипшим на этот раз голосом, произнёс Вася и после разрешения развернулся и, так же, строевым шагом, не отнимая правой ладони от виска, направился в сторону палаток. Потом побежал, щурясь от обильного пота, щиплющего глаза.
- Это чей такой камикадзе? - тем временем обратился к офицерам генерал.
- Мой, товарищ генерал, - протиснулся вперёд капитан, спрятавшийся во время диалога за спины сослуживцев.
- Десять суток отпуска на родину ему за смелость! - отчеканил генерал.
Позднее в формулировке приказа об отпуске, зачитанного после их возвращения в казармы с учений, слова «смелость» не присутствовало, и были обыденные, согласно мирного времени, типовые слова.
Вечером в умывальнике Вася совсем не чувствовал, сыпавшихся на него тумаков зависти от старослужащих, которые даже после полутора лет службы не могли и мечтать об отпуске - он уже мысленно ощущал себя в родных стенах и лишь краем уха улавливал беспрекословные заявки «дедов» о домашних «гостинцах» в виде водки, денег и путёвой гражданской одежды для самоволок.
