Часть 2
Внизу уже были двое из полиции, они в соседнем здании находятся, далеко идти не пришлось. Дядю Сашу нашли в душе с разбитой головой. Даша рыдала. Прибежал директор гостиницы, и кто-то из администрации. Сразу же решили вопрос с освещением, в мужском душе уже дня три света не было: то ли починили, то ли лампочка нашлась. Нас внутрь не пустили, мы с Наташкой прошли в фойе, а потом гладили и успокаивали Дашу, она совсем сломалась. Что сказать? Где слова найти? В голове стучит «Почему? Почему?»
Даша говорит, что сама помылась, решила его поторопить, зашла, а он лежит на полу, она попыталась поднять его в темноте, до головы дотронулась – кровь. У меня в голове пронеслось: «Это Петрович!» Они же с утра, когда на первое выступление ехали, в очередной раз сцепились. Петрович высказался, по всем артистам прошелся, говорил, вас пруд пруди, стоимость вам три копейки, вон Лина с Наташкой, дурочки, думают, их мировая слава ждет, а закончат так же, как и вы, будут по деревням ездить, если не сопьются или что ещё. Дядя Саша не выдержал, сказал: «Мерзкий ты человек. Падаль!» А тот: «Поговори, поговори. Это твоя последняя гастроль!»
Надо следователю об этом рассказать! Я выскочила в коридор, в это время на носилках выносили дядю Сашу, закрытого простыней. Даша кинулась следом за ним, а я подошла к мужчине в форме, который разговаривал с тетей Верой. Сказала ему, что Петровича подозреваю. Следователь посмотрел на меня, головой покачал, сказал, что Сашу сердце подвело, один инфаркт уже был. «Там всё понятно. Плохо стало, упал, пол мокрый, скользкий, и об трубу ударился, которая на полу, вдоль стены. Вопрос халатности. Лампочки у них выкручивают! Вот сейчас попрыгают. А ты на людей-то сразу не наговаривай. Вашего Петровича вообще здесь не было. Окно закрыто изнутри, я экспертизу дождусь, конечно, но и так видно – несчастный случай».
Он махнул рукой, пошел в фойе. Мимо меня прошла тетя Вера в перчатках и с ведром, пошла отмывать пол в душе, не её это дело, да уборщицы до утра не будет. Я зашла за ней в душевую, была уже здесь пару дней назад, когда женский душ был закрыт, что-то там ремонтировали. Следы крови в углу под окном, а так всё было обычным, душевая такая же, как и женская. Слева – вешалка с крючками, справа – две душевые кабины, пространство от крайней кабины до окна. Окно закрыто, подоконник. Обошла всё, осмотрела, сама не знаю почему.
Вышла, в голове всё крутится, непоправимость страшная. Почему это с Саше произошло, несправедливо и немыслимо.
И тут в дверь гостиницы влетел Петрович, кричит, что его кто-то убить хотел, хорошо, он на шорох
среагировал, пригнулся, когда ему в голову какой-то предмет полетел, то ли камень, то ли кирпич. А
человек, бросивший его, сквозь кусты ломанулся в сквер. Петрович же трус. Разве он следом побежит?
Вид Петровича доставил мне удовольствие, хотя на душе кошки скребли. Следователь с сомнением смотрел на взъерошенного и нетрезвого администратора, потом они с помощником вышли на улицу.
Ночь, деревья темные, тихо. Посветили они фонариками, постояли, а потом обратно зашли. Следователь говорит Петровичу: «У нас центр спокойный, иногда разве кто подерется, вы вот, я знаю, в ресторане были, может с кем поссорились?» Петрович всё отрицал, сказал, что ему свидание сорвали, а врагов у него нет.
- Что-то вы, артисты придумываете. Вон девушка сейчас сказала, что это вы Александра Иевлева убили, мне тоже ей верить?
Петрович тааак на меня посмотрел, сказал, что я дура сумасшедшая, ему же по телефону сообщили, что это несчастный случай. Следователь добавил, что ему тоже, наверное, показалось, может это птица резко взлетела, которую он сам же вспугнул. Петрович возмущался, он же не ребенок маленький, жаловаться выше пригрозил. Но следователь лишь поморщился, и они с помощником направились к выходу.
Петрович кинул мне: «Завтра поговорим», а сам пошел к тете Вере, стал требовать другую комнату, этажом повыше, видно вправду перепугался, ведь его окно как раз в той стороне, откуда в него предмет полетел. Как же он теперь, бедный, своих поклонниц проводить будет? Хотя, осталась неделя до конца наших гастролей. Пошла наверх, голова гудела, обняла подушку и заплакала. Рядом всхлипывала Наташка.
Утром к нам постучал Петрович, сказал, что сегодня не работаем, концерты перенесем. Даша после экспертизы будет заниматься вопросами отправки тела в Москву. А нам из филармонии пришлют конферансье и певицу. «Show must go on» - пропел Петрович. Я его слышать не могу, а не то, что видеть. Спросила: «А вы где вы вчера были около одиннадцати?» Он брови поднял: «Лина, ты мне дело шьешь? Тут, дорогуша, ничего не выйдет, я со Светланой в местном ресторане был, море свидетелей. Успокойся, это несчастный случай. А ты не зарывайся, а то твой заступничек концерты уже на том свете отрабатывает!» Он противно захохотал и вышел из комнаты. Убила бы его!
Я вскочила в ресторан, благо здесь всё рядом… Расспрашивала всех, кого могла, все говорили одно: Петрович всё время до звонка был в зале, не отлучался. Я дура, конечно, просто не хочу верить, что дядя Саша, вот просто так умер, вероятно, я Петровича настолько ненавижу, что хочу, чтобы он был убийцей.
Было уже около двенадцати, тетя Вера ещё не сменилась, я остановилась у её стола, на входе.
Следом за мной вошла Валентина, прошелестела: «Вы все диски с фонограммами позабывали, переволновались из-за своей розовой собаки». Я рассказала ей о смерти Саши, она вздохнула, сказала, ну, что ж, судьба. Сказала ещё, что мы зрителям понравились, приезжайте, вон ваш администратор цыган обещал, так хоть с ними. Попрощалась и пошла. Я тетю Веру спросила, почему Валя такая пришибленная?
- Валентина раньше не такая была, она к нам лет пятнадцать назад приехала, совсем молоденькой. Её здесь все уважают, и власти, и люди. Всё организует хорошо, и выборы, и концерты, и собрания.
Куниб – деревня на отшибе, а все к ним ездили, такая самодеятельность там была, она развернула. Не хуже вас, заезжих артистов. Весь молодняк около неё6 «Валечка, Валечка». Только знаешь, она лет пять назад забеременела, так, без мужа. У нас здесь, конечно её осуждали. Да не только за спиной, бабки наши так могут отчехвостить да пристыдить. Она ребеночка не выносила и потеряла. Вот её и подкосило. Столько лет, всё одна, не дай Бог!
Я не стала подниматься, снова вышла на улицу, смотрела вслед Валентине, которая шла через площадь к автобусной остановке. Мне и так грустно, и ещё тяжелее на душе стало, ну почему я сразу ярлыки людям вешаю?! Смурной и кислой её про себя называла, а она столько перенесла.
И тут, как назло, Ирина с младенцем на коляске вырулила и к гостинице идет мимо Вали, а та как-то съёжилась и скорей мимо. Ирина до меня дошла, мальчик у неё хорошенький, мы поздоровались, она спросила, останемся ли мы, после происшедшего. Я ответила, что ещё неделю будем дорабатывать.
Ирина зашла, а я решила при свете дня походить под окнами гостиницы, вдоль кустов, я же знаю Петровича, он и вправду вчера испугался, не врет. Позиция здесь удобная, ночью вход освещен, а тебя не видно. Так, если предмет кинули отсюда, значит надо искать его на противоположной стороне тротуара, под деревьями, напротив входа.
И я его увидела! Мало того, я узнала этот камень, он речной, гладкий, серый, его в руку взять удобно. Он лежал на подоконнике в мужской душевой, им уборщица раму фиксирует, когда проветривает. А когда я вчера в душевую заходила, на подоконнике его не было, меня же что-то смущало! Я схватила этот камень и побежала в отделение, сказала дежурному, что мне к следователю по делу. Меня впустили, я камень на стол положила, объяснила, что раньше он был в душевой, а потом им в Петровича кинули. Следователь на меня так участливо посмотрел.
- Слушай, Пинкертон. Смерть Александра от инфаркта, удар при падении, об трубу. Экспертиз подтвердила: об трубу! А камень просто уборщица выбросила. Иди, не мешай.
Я вышла, слезы еле сдерживаю, ни за что сюда больше не приду! Что мне, больше всех надо, что ли? Вон Наташка, наушники в ушах, шмотки себе решила прикупить, как после всего? Говорит, мне шопинг всегда помогает. Я зашла в единственный большой двухэтажный магазин на площади, зайду в обувной отдел, может и мне поможет отвлечься.
Смотрю, сидит Светлана, Валина баянистка, примеряет туфли, а рядом еще три пары туфель и босоножек, и все белые. Я поздоровалась, она мне обрадовалась, стала советоваться, что лучше к свадебному платью? Я спросила, тебя что, Петрович замуж позвал? Она как стала хохотать, говорит, да у меня жених давно есть, накануне мы с ним поссорились, я назло Андрею пошла в ресторан с вашим Петровичем. «Фу, у меня с головой все в порядке, кто в здравом уме за Петровича пойдет? Такой мужик липкий, мне сегодня свидание назначил, в одиннадцать вечера, на пристани, хочет на лодке покатать. Я согласилась для вида, хотела сначала просто не прийти, пусть поторчит ночью на реке, не будет в следующий раз руки распускать. Потом пожалела старичка, через Валю записку в гостиницу передала, написала, что не приду. Валя вам сегодня должна была диски занести, привезла?»
-Да, она привезла фонограммы. А вы с женихом-то помирились?
- А куда он денется? Сам же еще прощения просил, ему ж лучше меня не найти. Вот эти возьму, со стразами, - Светлана переключилась на туфли. Я тоже примерила пару, но видно в таком настроении вряд ли что-то понравится. Пошла в гостиницу. Легла, в сон провалилась. Проснулась, когда темнело, а в голове всё события прошедшего дня крутятся.
Я подумала, а ведь Валя не передала записку дежурной, Петрович ночью пойдет на пристань, в лодку залезет и будет Светлану ждать, вот так ему и надо, хорошо, что Валя забыла про записку.
Хотя это не похоже на неё, насколько я успела её узнать, она же такая ответственная. А может, не забыла? Что-то ещё не так, что-то в голове не стыкуется… а-а, Петрович же вчера лилипутов обещал привезти, а она нас назад с цыганами ждёт. И тут мне как озарение: а вдруг, да нет, скорее всего, отец Валиного неродившегося ребенка Петрович! Он же здесь был, точно, про кунибскую бруснику откуда тогда знает? Наверное, у Вали цыгане с прошлого раза зафиксировались. А как бы я себя повела, если бы меня так обманули? Да ещё потеря ребенка. А он приехал, и даже не узнал, за Светланой начал ухаживать, а Валю и не вспомнил. Да что уж тут удивительного, у него же конвеер, это для неё он был принцем. Мотив у неё есть, намерения серьезные, камень же она в Петровича кинула. И записку она сознательно не передала. Этот кот Светлану не пропустит, хоть боится, но на пристань придет. С утра усы и волосы подравнял неспроста, девушка его зацепила. Наташка всё не идет, с поклонниками видно тусуется, у неё их предостаточно.
Чем больше я думала, тем больше была уверена в своей правоте. Стала ходить из угла в угол, кровь к голове прилила, я просто задыхалась! Понимала, что пойдет он сейчас на реку, Валентина-то теперь приготовится, там ей никто не помешает. Всё и случиться, возмездие будет справедливое. Он гадость в жизни не ей одной сделал, а как дядю Сашу унижал? Загудел мой сотовый. Позвонила тетя Галя, мамина подруга, узнать, как я. Она работает в бухгалтерии филармонии, там сейчас переполох из-за Сашиной смерти. Петрович им постоянно звонит, держит в курсе событий. Я сказала, что он на меня нажаловаться хотел, но тетя Галя, ответила, что он, наоборот, нас с Наташей хвалит, говорит с такой программой не стыдно работать. Сказала: «Держись, скоро возвращаетесь». Я трубку положила, Петрович не такой подлый оказался. Нет, ну что со мной? Кинулась вниз, а там Петрович приодетый, около дежурной! Я говорю, мне срочно нужно с вами поговорить, а он мне: «Дорогуша, мне некогда, я понимаю, что ты без меня жить не можешь, ты подрасти сначала, хотя в любом случае, ты не в моём вкусе». Меня как по лицу ударили, не помню, как в номер поднялась, села на кровать, поджала колени, сердце стучит как сумасшедшее. Может к следователю побежать? Ага, опять обсмеют, вот пусть случиться, тогда пожалеют, что нормально не разбирались. Жалко, если на Валентину выйдут, хотя вряд ли.
Я автоматически что-то стала перекладывать в сумке, а голова в тумане и воздуха не хватает. Кто-то постучал в дверь. Открыла – Ирина с сыночком на руках.
- Лина, горячей воды опять нет, у вас кипятильник можно взять, Юрия надо купать.
- Какого Юрия? Петровича? - я никак не могла понять.
-Да нет, Юрку моего, Александровича!
- Его Юрием зовут? – я сунула ей в руку кипятильник, а сама уставилась на малыша.
Меня как стукнуло. Что я делаю? Петрович же человек, когда-то таким же мальчиком был, наверное, ещё мама его жива. Если я сейчас ничего не предприму, как с этим жить буду? А что бы папа сказал? Или дядя Саша?
На часах было без двадцати одиннадцать. Я бегом вниз, через площадь к отделению. Дежурного попросила соединить меня со следователем, сказала, пожалеете, если не сообщите. Он дал мне трубку, и я как могла быстро всё стала рассказывать, потом он попросил трубку дежурному передать, и через пару минут машина выехала к реке. Я медленно пошла в гостиницу.
Утром к нам в номер пришел следователь, он совершенно по-другому разговаривал со мной. Когда они подъехали к пристани, Петрович уже брался за весла, а напротив него сидела… Светлана! Она отворачивалась от света фонариков, не сразу все поняли, что это Валя. Она надела светлый плащ с капюшоном, похожий на Светин. А длинные светлые волосы из костюмерной Дома культуры, там парики на любой вкус. Петрович, наивный, когда пришел, даже обрадовался, девушка уже сидит в лодочке и его ждёт. В темноте не разобрался, скорей за весла. Я не знаю, как бы действовала Валентина, может, столкнула бы его на глубине или камнем сначала ударила, который под скамейкой приготовлен был. Этого никто никогда не узнает.
Валентину привезли в отделение, она отстраненно как-то всё рассказала, что пять лет назад, после отъезда Петровича, поняв, что беременна, пыталась его найти. Звонила, даже ездила в наш город, в филармонию. Но там сказали, что уехал, куда – неизвестно, когда приедет – неизвестно. Артисты вольный народ. Рассказала, что на большом сроке ребёнка потеряла, детей больше не будет. А год назад встретился человек хороший, но мечтающий о большой семье. Отказала ему, понимала, что он не будет счастлив с нею в браке. Плакала, мучилась, но не хотела человеку жизнь ломать. А потом мы приехали, Петрович её даже не узнал! Стал к Светлане клеиться, используя те же методы обольщения. Валентина на него уже совсем другими глазами смотрела, не понимала, как она могла увлечься таким. И она решила, что чем бы для неё это не закончилось, встретится с ним, высказать всё, просто дать выход душившему её гневу.
Вчера, после нашего отъезда из Куниба, она вышла на трассу, поймала машину, и приехала в райцентр. Она слышала, как Петрович, назначая свидание Свете, сказал, что ненадолго забежит в гостиницу, примет душ, а та должна была ждать его уже в ресторане. Но по дороге пара решила сразу поехать в ресторан. Валентина зашла в гостиницу незаметно (тетя Верочка отошла в дежурку чай попить), и проскользнула в душевую. Свет не горел, она встала в пространство от окна до стенки душевой. На подоконнике камень лежал, она взяла его в руку, подумала, что вот оно, решение. Эта мерзость никому больше жизнь не сломает.
Услышала, что кто-то вошел в душ. Она не ожидала, что это может быть кто-то другой, приезжие так поздно не моются, она была уверена, что это Петрович спешит. А дядя Саша в темноте направился к кабинке и Валентина сделала шаг ему на встречу. Света от окна хватило ей, чтобы понять, что это не Петрович, но дядя Саша от неожиданности её появления схватился за сердце, резко отпрянул и, заваливаясь, упал, разбив голову об трубу.
Валя вылетела из душевой, и выскочила на улицу, ей повезло, тетя Вера еще не уселась у двери.
Валентина решила дождаться в кустах первого этажа (сама когда-то сюда через окно входила, была уверена, что Петрович где-то здесь живет). Видела, как полиция и скорая подъехали. А потом увидела, как Петрович, собственной персоной идет ко входу гостиницы. Камень у Валентины, она, как из душевой выбежала, сжимала его в руке. До Петровича метров пять было, Валя размахнулась и кинула камень в него. Поняв, что не попала, кустами добежала до сквера. Потом вышла на трассу и вернулась в село. Она поняла, что Саша умер, из-за неё, но она в этой смерти винила Петровича.
Ей нужно было вернуть наши диски, и тут Светлана попросила её передать записку Петровичу. Валя прочитала, что та отменяет речное свидание и подумала, что сама судьба ей помогает.
- Так что, если бы не ты, Лина, Петровича, возможно, уже не было бы, - закончил следователь, - надумаешь профессию менять, возьму тебя к себе в помощники.
Я хотела было сказать, что я бы вас в помощники не взяла, но промолчала. Только спросила о дальнейшей судьбе Вали. Следователь сказал: «Будем разбираться, все-таки она никого не убила, непреднамеренно Александра Иевлева испугала, но у того сердце слабое. Да ещё, учитывая её особые обстоятельства. А в районе её все уважают, посмотрим». И он ушел.
Неделю мы доработали. Программа не такая веселая, как прежняя, но как говорит мой преподаватель Николай Васильевич, артист свои проблемы на сцену не выносит. Зритель заплатил за билет, нужно быть профессионалом.
Через час автобус, мы уезжаем из гостиницы. Грустно обо всем думается. Ещё совсем недавно мы с дядей Сашей шутили, разговаривали, в гости друг к другу заглядывали, Лялька бегала из номера в номер, Даша покрикивала, Наташка хохотала, а сейчас тишина.
Мы возвращались домой. Я была счастлива увидеть родителей, знаю, папа всё мне объяснит, скажет: «Поленька, это жизнь». Петрович сидит впереди притихший, он как-то постарел резко, может теперь хоть что-то осознает. Удивительно, бруснику кунибскую помнил, а женщину забыл. Отодвинула шторку, замелькали дома и улочки моего города. На деревьях листья желтые появились. Конец августа. Скоро в Москву.
То, что отдаешь, навсегда останется с тобой! Или как моя песня стала гимном --->Читать
Долголетие дарит нам долголетие! Не верите? ---> Читать