Теперь стало ясно, что COVID-19 - это не "просто грипп". Без доступной вакцины или лечения новый коронавирус распространился по всему миру практически бесконтрольно, что побудило целые города и страны перейти в режим изоляции - их лучшую защиту от быстро распространяющейся болезни.
COVID-19 и грипп действительно обобщают некоторые симптомы: кашель, лихорадка, слабость, боли в теле. Но, по состоянию на 17 марта, COVID-19 убил около 4% из 200 000 человек, которым был поставлен диагноз этой болезни по всему миру. Грипп, напротив, ежегодно поражает миллионы людей, но обычно убивает менее 0,1% из них.
COVID-19 требует, чтобы его воспринимали серьезно, но уровень смертности, связанный с ним, до конца не установлен и вполне может оказаться намного ниже 4%.
С тех пор как вспышка COVID-19 начала набирать обороты в Ухане, эксперты боролись, чтобы справиться с болезнью и тем, как она ведет себя. Но они также предупредили, что оценки не являются точными, и что цифры, вероятно, будут меняться с течением времени. Одна из ключевых причин: люди с более мягкими вариантами заболевания недостаточно представлены в официальных отчетах по коронавирусу, поскольку они могут быть недостаточно больны, чтобы обратиться за медицинской помощью или понять, что у них есть что-то большее, чем простуда. Некоторые люди, как теперь предполагает исследование, могут заразиться и стать заразными, не проявляя никаких симптомов вообще.
Это означает, что общее число зарегистрированных случаев, скорее всего, занижено и, не считая многих легких или бессимптомных случаев, мы, вероятно, переоцениваем общую смертность от болезни. Та же проблема, вероятно, относится и к другим заболеваниям - таким как грипп, который может варьироваться от года к году, но он особенно выражен в беспрецедентной вспышке с ограниченными возможностями тестирования.
Анализ данных из стран с надежными системами тестирования действительно поддерживает идею о том, что смертность от этого заболевания может быть ниже 4%. Страны, которые проверили много людей, как правило, сообщают о более низких показателях летальности, чем те, которые проверили меньше, и сосредоточены на тяжелых случаях.
Например, показатель смертности от этого заболевания в Южной Корее, где к 17 марта было проведено 5597 тестов на миллион жителей, составляет 0,97%. В Японии, где было проведено всего 130 тестов на миллион жителей, показатель летальности составляет 3,3%.
То, что произошло в США за последние несколько недель, ясно показывает эту тенденцию: 5 марта, когда страна тестировала людей на вирус со скоростью всего 58 на 1 миллион, уровень смертности от этого случая составлял около 5,4%; к 17 марта показатели тестирования почти утроились, и уровень смертности снизился до 1,7%.
Та же самая логика предполагает, что поразительно низкие показатели инфицирования, зарегистрированные в некоторых наиболее густонаселенных частях земного шара - например, скудные 174 случая среди 1,1 миллиарда человек Африки к югу от Сахары - скорее отражают слабый эпиднадзор, чем надежду.
Немногие страны, которые проходят тестирование на относительно высоком уровне, сообщают о смертности выше 2%, но Италия доказала свою исключительность. Даже с учетом более чем 2400 тестов, проведенных на миллион человек, страна по-прежнему сообщает о летальности почти 8%. Хотя точная причина расхождения неясна, это может указывать на различия в стратегии тестирования страны, конкретном тесте, который она использует, или что-то уникальное о фактической вспышке там. Одна из известных теорий заключается в том, что Италия пострадала больше, чем большинство стран из-за ее относительно пожилого населения. По данным ООН Италия занимает второе место в мире по медианному возрасту, и COVID-19 кажется особенно опасен для пожилых людей.
Даже если принять за чистую монету текущий оцененный глобальный показатель летальности в 4% случаев, COVID-19 выглядит более похожим на грипп, чем другие некогда новые коронавирусы, хотя он действительно кажется более заразным, чем другие штаммы в семействе коронавирусов. Тяжелый острый респираторный синдром (SARS) убил около 10% людей, которые его получили, в то время как ближневосточный респираторный синдром (MERS) был еще более смертоносным, убив 34% пациентов. Конечно, неопределенность была и во время пика MERS и SARS - эти цифры основаны на подсчетах эпидемиологов после вспышки болезни.
По крайней мере, до сих пор COVID-19 действительно кажется более смертоносным, чем сезонный грипп, но он ближе к этому концу спектра, чем к предыдущим вспышкам коронавируса. И, основываясь на том факте, что на сегодняшний день мы провели ограниченное глобальное тестирование, и что до этого момента мы в основном тестировали только тех, у кого были самые тяжелые симптомы или самый высокий риск инфекции, разумно предположить, что когда у нас будет полная картина того, сколько людей было инфицировано COVID-19, его смертность может действительно продолжать падать.
Исследование начинает отражать эту возможность: новая, но еще не получившая рецензию статья, представленная в журнале Nature Research, оценивала, основываясь на имеющихся данных из Уханя, что общая смертность от этого случая составляет около 1,4%. Исследователи отметили, что он может быть еще ниже, поскольку их анализ учитывал только симптоматические зарегистрированные случаи.
Тем не менее, есть по крайней мере одно критическое различие между сезонным гриппом и COVID-19: у нас есть вакцина для первого, но не для второго. В то время как экспериментальная вакцина COVID-19 находится в стадии разработки, даже если она окажется безопасной и эффективной, она не будет публично доступна по крайней мере в течение года. В то же время единственный способ замедлить и в конечном итоге остановить распространение такого явно вирулентного патогена, как COVID-19 - это агрессивное социальное дистанцирование и тестирование в масштабах.
Если сообщество не примет правильные защитные меры на раннем этапе, то местные вспышки могут быстро выйти из-под контроля и превратиться в кризис, поскольку система здравоохранения становится переполненной пациентами, с которыми она не может справиться. Цель состоит в том, чтобы избежать резкого, концентрированного всплеска в случаях, которые превышают возможности системы здравоохранения, в пользу более длительной вспышки, которая остается в пределах того, что система может обрабатывать, в результате чего меньше людей болеют и умирают в целом.
Некоторые страны добиваются успеха. Например, Южная Корея, которая быстро прошла правительственную реформу, которая позволила местным производителям произвести тесты на основе спецификаций ВОЗ, наращивая ресурсы тестирования в течение нескольких недель после вспышки болезни в Ухане.
В Гонконге, Сингапуре и Тайване также наблюдаются хорошие результаты от раннего контроля за поездками и активного наблюдения за случаями заболевания, в то время как Гонконг, Сингапур и Япония воспользовались государственным финансированием, которое покрывает расходы на тестирование и лечение каждого гражданина.
Есть еще время, чтобы сгладить кривую и в США, но часы тикают. Модели аналитиков говорят о том, что без адекватных усилий по замедлению вируса, более миллиона американцев могут умереть, а более 20 миллионов могут оказаться в больнице. Страна уже предприняла некоторые шаги для борьбы с этим худшим сценарием, но еще многое предстоит сделать.
Правительство США быстро ограничило международные поездки и поощряло инициативы американцев оставаться дома и избегать больших общественных собраний, хотя некоторые критики говорят, что руководство должно было прийти раньше к этим мерам. Спрос на тесты COVID-19 также по-прежнему далеко опережает предложение, и больницы, готовящиеся к волне пациентов, наверняка боятся, что критические поставки закончатся.
Эти проблемы требуют системного решения, но люди не бессильны. Люди, здоровые или нет, могут внести свой вклад, просто чаще моя руки и держась на расстоянии от других. Временная изоляция может быть тем, что требуется, чтобы помочь всем нам побороть COVID-19.