Предыстория
Этот рассказ берет свое начало в начале 18 века, когда на Восточном Кавказе возникает и набирает силу народно-освободительное движение, имевшее глубокие экономические, религиозные и социальные причины.
В то время в регионе господствовало государство Сефевидов-кызылбашей, тюркской шиитской династии, закрепившейся в самом начале 16 века на севере Ирана, а затем создавшей огромную империю. Местное население подвергалось жестокому угнетению. Огромные и увеличивающиеся с каждым годом налоговые подати и регулярные карательные набеги кызылбашских отрядов приводили к обнищанию населения и уходу автохтонного населения под защиту гор.
Но со временем никакие, даже самые фантастические налоги и грабежи не могли заполнить прорехи в казне стремительно клонящегося к упадку и распадающегося Сефевидского государства.
Экономический гнет усиливался национальным и религиозным факторами. Этнический облик земель от долины Куры до Дербента постепенно менялся, на протяжении десятков и сотен лет сюда переселялись (добровольно и насильственно) тюркские и курдские племена, лояльные Сефевидам и исповедующие ислам шиитского толка. Именно из их числа назначались наместники городов и ханств, им доставались лучшие земли.
Подобная ситуация не могла продолжаться бесконечно долго, и наступил момент, когда котел народного негодования взорвался. Крупные восстания возникают начиная примерно с 1707 года, а еще за несколько лет до этого очевидцы тех времен говорят о массовых бегствах крестьян в труднодоступные отдаленные места, прежде всего, в горы, а также о множестве разбойников, орудующих на всей территории Ширвана, Лезгистана и Дагестана. В этот период выступления носили фрагментарный характер и не имели четко выраженной направленности.
Но примерно с начала 1710-х годов на историческую арену выходит личность, по своему масштабу и роли в истории лезгинского народа (лезгины – один из крупнейших автохтонных народов Восточного Кавказа) не имеющая себе равных. Это Хаджи-Давуд Мюшкюрский – человек, который смог железной волей и силой своего организаторского гения объединить разрозненные выступления и направить волну народного возмущения на борьбу с угнетателями.
Увы, мы не так много знаем о его жизненного пути, особенно его начале.
Тем не менее, Хаджи-Давуд как историческая личность был достаточно хорошо известен российским историкам и исследователям (преимущественно военным) Восточного Кавказа, – как современникам, так и более поздним авторам. Его упоминают П.Г. Бутков, И. Гербер, А. Лопухин и другие; роль героя лезгинского народа на Восточном Кавказе в период похода Петра I описана фундаментальном труде великого русского историка С.М. Соловьева «История России с древнейших времен» (том 18).
Немаловажное значение имеет малоизвестная статья турецкого исследователя Яшара Баша «Семья и жизнь в изгнании Хаджи Давуд Хана» 2014 года, данные которой подтверждают итоги полевых исследований, о которых будет сказано дальше.
К сожалению, в советское и постсоветское время серьезных исследований, которые подарили бы нам новые данные о жизни и деяниях Хаджи-Давуда, практически не появилось.
Наиболее полная научная работа, посвященная конкретно личности и деяниям Хаджи-Давуда, написана в 2006 году лезгинским историком Абдулакимом Бутаевым, и называется «Народно-освободительное движение на Восточном Кавказе под руководством Хаджи-Давуда Мюшкюрского (первая треть XVIII в.)».
Также нельзя не упомянуть книгу лезгинского писателя и журналиста Музаффара Меликмамедова «Хаджи Давуд», вышедшую в издательстве «Лотос» (г.Махачкала) в 2017 году, написанную с привлечением большого объема архивных материалов. Сейчас с большой долей вероятности мы можем сказать, что Хаджи-Давуд был выходцем из семьи зажиточных крестьян – лежберов Мюшкюрского магала, родом из села Дедели (ныне Хачмазский район Азербайджанской Республики). По свидетельствам современников, Хаджи-Давуд был умен, дальновиден, справедлив, близок народу (как в плане личного отношения, так и из-за своего незнатного происхождения) – люди его любили и признавали своим безусловным лидером. Его дела покажут, что он обладал талантами выдающегося полководца и организатора.
Судя по всему, Хаджи-Давуд также пользовался авторитетом как духовное лицо (хотя точных конкретных указаний на это в источниках нами не найдено). Почетное звание «хаджи», что по-арабски значит «паломник», добавляется к имени человека после хаджа в Мекку – а в то время совершить его было гораздо сложнее, чем сейчас.
Кроме того, есть определенные данные, которые могут говорить о том, что Хаджи-Давуд выносил фетвы – заключения по вопросам исламского права.
Так или иначе, Хаджи-Давуд стал именно тем лидером, который был нужен народу.
Народно-освободительное движение под его руководством успешно длилось более 10 лет, закончившись фактическим созданием первого со времен исчезновения Кавказской Албании единого лезгинского/суннитского государства. Будучи блестящим организатором, стратегом и дипломатом, Хаджи-Давуд умело балансировал между тремя великими державами: Россией, Османской Турцией и Ираном.
Интересно то, что Хаджи-Давуд как дальновидный политик неоднократно на разных этапах обращался за покровительством к России.Среди прочих об этом пишет астраханский губернатор А. П. Волынский в своем донесении императору Петру I. Но Российская империя отказалась помогать, на ее взгляд, «бунтовщикам».
Хаджи-Давуд вместе с союзниками, в числе которых были Али-Султан Цахурский, Ахмед-хан Кайтагский, Сурхай-хан I Газикумухский одержал целый ряд блестящих побед над вражескими войсками. Одной из самых ярких и символичных его побед на полях военных действий можно назвать взятие Ардебиля – первой столицы Сефевидов.
Но история распорядилась по-своему, и воссозданное Хаджи-Давудом независимое государство не просуществовало долго. В 1722 году начался Персидский поход Петра I, имевшего свои виды на Восточный Кавказ.
Официальным поводом для похода явилось подавление «восстания» Хаджи-Давуда и оказание помощи Иранскому шаху. Сохранился текст «манифеста» Петра I от 1722 года, в котором сказано, что «в 1712 году владелец лезгинский Дауд-бек и владелец казыкумухский Сурхай, взбунтовавшись противу шаха, государя своего, город Шемаху приступом взяли…».
Очевидно, что поход был предпринят для покорения прикаспийских областей Кавказа и в будущем превращения России в торговый мост между Европой и Азией. Обеспокоенная происходящим Турция также не осталась в стороне и заявила о своих правах на Ширван и Дагестан. В результате государство Хаджи-Давуда превратилось в своеобразный буфер между двумя империями, а после подписания Константинопольского договора в 1724 году и вовсе было поделено: восточные прикаспийские области достались России, а западные районы оккупировала Османская Империя.
Как покажет история, это будет не первый случай, когда лезгинский народ окажется разделенным из-за интересов «большой политики».
Надо отдать должное упорству Хаджи-Давуда Мюшкюрского, во что бы то ни стало пытавшегося сохранить самостоятельность и свободу своего народа и вести независимую политику. Обе огромные империи – Российская и Османская, поделившие Восточный Кавказ, признали Хаджи-Давуда и созданное им государство.
Авторитет его был столь высок, что Османский султан Ахмед III справедливо посчитал, что будет правильным поддержать его. Именно незнатный Хаджи Давуд официально был признан ханом Ширвана османским султаном, который по праву являлся главным среди всех суннитских правителей и официально носил титул халифа.
Многие авторы, в том числе упомянутый нами ранее Гербер, говорят о том, что знатный феодал Сурхай-Хан Казикумухский, ранее воевавший вместе с Хаджи-Давудом, посчитал для себя оскорблением то, что ему предпочли человека из простого рода. Бывший союзник лезгинского хана и один из влиятельнейших и амбициозных феодальных владетелей Восточного Кавказа того времени смог убедить Османов в том, что он является более подходящей и кандидатурой на место хана Ширвана, в том числе дав понять, что будет более лояльным, чем слишком «самостоятельный» Хаджи-Давуд.
В мае 1728 года Хаджи-Давуд по указу султана вместе с семьей был приглашен к османскому наместнику в город Гянджа, где они были задержаны и отправлены через Эрзурум на остров Родос (в некоторых источниках также значится о.Кипр).
Именно на этом этапе жизненного пути лезгинского предводителя сведения о нем обрывались… до недавнего времени. Значимость личности Хаджи-Давуда для лезгин столь велика, что не могли не появиться в конце концов те, кто захочет приоткрыть завесу тайны и выяснить, как же сложилась в дальнейшем судьба народного героя.
Начало поисков
Весной 2013 года группа энтузиастов приняла решение взяться за исследование исторического наследия Хаджи-Давуда и белых пятен в его биографии. Основанием для этого послужили найденные (имеющиеся в распоряжении исследователей) копии архивных документов о жизни хана Ширвана из османского архива. Эти ценнейшие источники были добыты лезгинскими студентами из Стамбула, которые в свою очередь передали их группе исследователей из России. Таким образом, сформировалась команда из нескольких человек:Вагиф Керимов, Ахмед Фарманов, Энвер Абдуллаев и Гусен Шахпазов (автор данного текста).
Ключом к разгадке тайны места и времени смерти Хаджи-Давуда стала одна из архивных записей, которая представляла собой выдержку из приказа «о назначении пенсии семье Ширванского хана Хаджи Давуда после его смерти в Гелиболу». Как уже было сказано выше, большая часть ученого сообщества долгое время склонялась к мнению, что Лезгинский хан закончил свой жизненный путь на Родосе или даже на Кипре. Несмотря на большую долю риска, связанного с возможностью ошибочной формулировки в документе или его неправильного перевода, отсутствием более конкретных данных, а также множества других факторов, способных помешать поискам, было решено все-таки попробовать предпринять попытку исследования в Турции.
Именно небольшой городок Гелиболу (греч. «Галлиполли») на берегах пролива Дарданеллы и стал основной целью поездки. Вооружившись имеющимися знаниями и желанием «поисковая миссия» из двух человек вылетела в Стамбул и оттуда направились в Гелиболу, расположенный примерно в 250 км к юго-западу от крупнейшего города Турции. Далее в тексте в некоторых местах для упрощения допущено повествование от первого лица.
Первоначальной нашей целью было найти какое-либо упоминание о Хаджи-Давуде. Задача была трудной, так как никакими конкретными данными мы не располагали. Поиски были начаты с музеев города. Кроме того, были осмотрены городские кладбища, мавзолеи-тюрбе (тюрбе – (тур. türbe’) — гробница-мавзолей в османской архитектуре, усыпальница знати либо известных духовных лидеров), старые мечети. Помогало то, что Ахмед владел турецким языком и мог спокойно изъясняться с местными жителями и читать тексты, написанные на современном турецком языке. Местное население с удовольствием помогало, подсказывало, но, к сожалению, никаких упоминаний о пребывании здесь лезгинского предводителя получить не удавалось. Также были оставлены запросы в муниципалитете города, которые ощутимых результатов не дали.
Прикосновение к Истории
Мы продолжали поиски, хотя с каждым днем надежды таяли. И вот в один из дней буквально перед самым отъездом, когда мы уже практически отчаялись найти что-то существенное, в одной из книжных лавок в центре Гелиболу А.Фарманов случайно наткнулся на труд местного историка и краеведа, ныне покойного Мехмета Ирдеселя под названием «История Гелиболу» (тур. «Gelibolu Tarihi»). И какого же было наше удивление, когда, просто начав листать эту книгу, на одной из страниц обнаружилось то, что искали! Воистину, Провидение помогает тем, что идет к благородной цели!
На 53-й странице книги (на фото) содержится следующий текст (перевод с турецкого): «Дагестанский Хаджи-Давуд Хан со всей семьей оказался в Гелиболу после Персидского похода Петра Великого. Он и члены его семьи были похоронены на этом кладбище… »
Надпись на надгробном камне гласила: «Его превосходительство, бывший правитель Ширвана, да простит его аллах, Хаджи-Давуд хан сын Мехмет хана. Да упокоится с миром его душа! 1735 г. (1148г. по хиджре)»
В дальнейшем исследователям удалось лично встретиться с М. Ирдеселем и выяснить некоторые важные подробности. Мы узнали, что старое кладбище города Гелиболу «Языджизаде», находившееся в центральной части города, было разрушено в 40-е годы 20 века, но сохранились точные данные о том, что именно на нем был похоронен герой лезгинского народа Хаджи-Давуд.
Таким образом, кропотливо собранные Мехметом Ирдеселем сведения, а также данные архивов, накопленные за это время, позволили не только уточнить год смерти и место захоронения тела Хаджи-Давуда, но и понять, что произошло с ним и его семьей после ссылки на Родос. В документах из турецких архивов (электронными копиями которых располагает группа исследователей) указано, что Хаджи-Давуду, а после его смерти всем членам его семьи на протяжении нескольких поколений выплачивалась специальная пенсия из государственной казны Османской империи, что говорит об авторитете и величине личности лезгинского хана.
В упомянутой выше статье Яшара Баша «Семья и жизнь в изгнании Хаджи Давуд Хана», при написании которой использованы те самые документы турецких архивов, говорится следующее (цитата в переводе с турецкого):
«Приказом от 5 октября 1728 года Хаджи Давуд и его семья, состоявшая из четырех сыновей, двух братьев и прислуги была сослана на остров Родос. Военным чиновникам Родоса и поселений по пути следования были отданы приказы о необходимости надежной охраны почетных пленных, не позволять им убежать и в целости и сохранности сопровождать их до острова.
Хаджи Давуд жил на Родосе, и среди известных лиц, похороненных на острове Родос, не было упоминаний его имени. Семья Хаджи Давуда была перевезена в Гелиболу 30 июня 1735 года, и по всей видимости Хаджи Давуд умер по пути следования или же в самом Гелиболу.
Его сын Мехмет Керим Бек был откомандирован обратно в Шемаху, однако как видно из бухгалтерских отчетов от 23 февраля 1742 года, он умер по неизвестным причинам и дата его смерти неизвестна.
Остальные члены его семьи и свита жили в 8 домах, арендная плата 50 курушев выплачивалась казной…
Помимо этого, жене и прочим членам семьи Хаджи Давуда выплачивалась ежемесячная плата в размере 666,5 кара курушев, старшие сыновья Хаджи Давуда, Мехмет Керим бек, Сулейман бек, и младший Тахир бек умерли раньше 23 февраля 1742 года, ежемесячная плата выплачивалась младшему из братьев Абдулкерим беку, ставшему главой семьи…»
В следующей поисковой миссии в июне 2014 года уже был найден на месте старого кладбища Языджизаде (где в данный момент осталась лишь одна мечеть с мавзолеем и садом) надгробный камень дочери Хаджи-Давуда Мюшкюрского.
По словам Мехмета Ирдеселя, во время реконструкции кладбища он специально отделил надгробные камни Хаджи-Давуда и членов его семьи в этом саду, чтобы сохранить их. При этом надгробный камень самого Хаджи-Давуда ввиду особой ценности был перенесен в местный музей, а затем после его закрытия камень оказался на новом городском кладбище Алааттин, где в беспорядке хранятся еще сотни надгробий со старого кладбища.
Далее поиски на кладбище пришлось приостановить ввиду необходимости привлечения специалистов. С очень большой долей вероятности можно сказать, что его надгробие находится на том же кладбище среди тысячи заброшенных камней, местами затерянных в зарослях. Но здесь не обойтись без помощи ученого (лингвиста, историка, востоковеда), который владеет староосманским языком и сможет прочесть выбитое на камне почти триста лет назад.
Из прошлого в будущее
Конечно, все имеющиеся данные еще только предстоит подробно проанализировать и изучить, и к этому должна подключиться лезгинская научная и творческая элита. Есть еще очень много направлений работы и с огромной вероятностью дальнейшие поиски дадут большое количество новых и интересных фактов о великом Хаджи-Давуде и его эпохе в целом. Мы надеемся, что это только отправная точка на пути к возрождению былой славы нашего народа и его доблестных сынов и дочерей.
Сейчас для всего лезгинского народа наступает решающий, во многом исторический момент. Будучи практически столетие разделенными, отодвинутые на второй план политического процесса на Восточном Кавказе, не имеющие какого-либо национального образования лезгинские народы как никогда нуждаются в возрождении исторического самосознания. Многие лезгины постепенно забывают свои язык, культуру и историю. Меняется уже не только быт и материальная сторона жизни, что является неизбежным процессом. Меняется самосознание, теряются корни, забывается народная память о героях, таких, как Хаджи-Давуд Мюшкюрский.
Целью нашей поездки было не только найти следы жизни и смерти Лезгинского хана в Турции. Мы хотим, чтобы все лезгины на этом краеугольном этапе своей истории поняли, что народная память жива и должна жить в наших умах и сердцах, что наследие героев былых времен не утрачено. Напротив, оно будет бережно восстанавливаться и храниться, освещая из прошлого светом борьбы за лучшую жизнь своего народа наш путь в будущее. Руководство и Совет Федеральной лезгинской национально-культурной автономии выражают большую благодарность группе исследователей за проделанную ими работу, за столь важный первый шаг, позволившей поставить точку в ряде вопросов, связанных с последними годами жизни Хаджи-Давуда Мюшкюрского. Выражаем надежду, что лезгинская творческая и научная интеллигенция, а также все те, кому интересна история Восточного Кавказа, еще более активно подключатся к изучению и осмыслению столь важной для нашего самосознания темы, связанной с жизнью и свершениями выдающегося исторического деятеля и героя лезгинского народа.
Гусен Шахпазов
Председатель исполкома ФЛНКА
Источник: https://flnka.ru/glav_lenta/12972-poslednee-pristanische-hadzhi-davuda.html