Вы знаете, что такое благотворительный дауншифтинг? Это крайне своеобразное пожертвование: меценат оказывает помощь, но отказывается принимать благодарность за свою поддержку. Понятие новое, но жизненная позиция — историческая. Яркий пример тому — купец Павел Малютин.
Как человек, добившейся успеха в столичном граде, получивший широкую известность, он начал задумываться о благотворительности. Это отличный способ сделать себе доброе имя в Москве: устраивать роскошные обеды и завтраки в поддержку славных начинаний, внимать уважению почтенных господ и одобрению «благотворительных дам». Но вместо этого известный на всю Россию купец зачем-то разворачивает меценатство в отдаленной Калуге. Почему же?
Павел Сергеевич с молодости был совершенно не светским, а тихим и скромным человеком. Наследник 22-миллионного семейного капитала, он жил по навету «Хороши пироги, да деньги дороги». Малютину было ближе возвести церковь, чем роскошный дворец для себя.
Стремлением к бытовой аскезе дело не ограничивалось. Павла Сергеевича вспоминали как крайне грубого, несдержанного, необщительного и внешне непривлекательного человека. Он не то что не стремился постигать науки — даже простой грамоте не обучался. Но при этом был наделен природной смекалкой, мог без ошибок считать в уме.
Его портрет дополняют слова современника:
«Отличавшийся большим умом, энергией и широким размахом в своих торговых делах; что же касается до его личной жизни, он был мелочен и скуп, боясь израсходовать для себя лишние двадцать копеек.
Мне приходилось слышать от лиц, близко знающих его, что он, приезжая в Петербург, останавливался в одной из самых дешевых гостиниц, употреблял целые дни на посещение своих покупателей для получения от них заказов, и когда было уже темно, он шел обедать в дешевый трактирчик и после съеденного обеда, пользуясь даровым светом, писал письма в Москву с распоряжениями, заносил полученные заказы в свою книжку и оставлял трактир только после того, как замечал недовольство половых, старающихся выкурить посетителя, ничего для себя не спрашивающего».
В 1859 году купец открывает в той же Калуге общественный банк памяти своего брата, Михаила. Жертвует на счет детища 100 тысяч рублей:
«Когда капитал сей поступит в ворот, то получаемые с оного проценты ежегодно должны быть употребляемы на содержание мещанского училища для детей мужского пола с наименованием их пансионерами Михаила Малютина, на ежегодную выдачу беднейшим гражданам Калуги перед наступлением праздников рождества Христова и Светлого Христова воскресения в размере пяти рублей серебром на душу.
Если же вдруг наступит денежный переизбыток, то его следует направлять на нужды богадельни, училища для сирот женского пола, на приданое неимущим девицам мещанского сословия, а также для уплаты налогов и податей за беднейших мещан».
На этом, кажется, история благотворительности Павла Малютина должна закончиться — в следующем году он умирает от холеры. Но история его добрых дел только начиналась. В 1870 году открывается упомянутая в завещании богадельня — на Дворянской, одной из самых престижных калужских улиц. Неимущим выдавали обед, ужин и чай. В скоромные дни угощали мясом, в постные — грибами. Брать хлеб нуждающиеся могли без ограничений. Параллельно действовал и приют, где жили воспитанники 3-12 лет.
Сам Павел Сергеевич за всю свою немалую жизнь ни разу не был в Калуге. Так почему же он развернул благотворительную деятельность именно там? Ответ прост: чтобы избежать тяготящей благодарности, восторгов светского общества, достаточно было просто не появляться в городе.