Сибирская язва – особо опасная инфекционная болезнь, источником которой являются больные сельскохозяйственные животные (крупный рогатый скот, лошади, свиньи, ослы, овцы, козы, олени, верблюды), природные очаги которой издавна находились в Сибири. Вспышки этой болезни, связанные с расконсервацией старых скотомогильников, случаются до сих пор. В связи с особыми свойствами болезни – её молниеносным и сверхострым протеканием, а также 90-95% смертностью при лёгочной форме или сибиреязвенном менингите - ещё в 1930-е гг. это заболевание вызвало интерес у разработчиков бактериологического оружия. В 1932-45 гг. японская Квантунская армия в Маньчжурии создала «отряд 731», проводивший опыты по использованию оружия такого типа, в т.ч. по боевому применению бацилл сибирской язвы. Его жертвами стало несколько тысяч человек. Экспериментировали с сибирской язвой и в военных лабораториях нацистской Германии, Великобритании и США и СССР.
Вспышки сибирской язвы в ХХ веке всегда происходили (и происходят до сих пор) исключительно в сельской местности, но в 1979 г. болезнь появилась в советском городе-миллионнике – Свердловске.
4 апреля умер первый заболевший: ему был поставлен диагноз «пневмония». С 5 апреля в течение 2-3 недель от «пневмонии» ежедневно умирало 5 человек, только в конце месяца зараза пошла на спад.
10 апреля в городской больнице № 40 впервые был поставлен официальный диагноз «сибирская язва», и был выделен специальный корпус для больных этой инфекцией. Тут сразу возникает вопрос: если болезнь была идентифицирована только 10 апреля, откуда врачам стало известно, что умершим 4-9 числа диагноз «пневмония» был поставлен неправильно? Невозможно предположить, что трупы умерших всё это время хранились в моргах и подвергались исследованиям – такой практики не существует, разве что в каких-то исключительных случаях. Или кто-то в руководстве города, Минздрава, или где-то ещё знали, что случаи – исключительные?
12 апреля начались вакцинация гражданского населения и обеззараживание территории Чкаловского района Свердловска, где было наибольшее число заболевших.
13 апреля в газетах Свердловска и области появились публикации с предостережением жителей против заражения кожной формой сибирской язвы в связи с потреблением мяса заражённых животных. Газета «Уральский рабочий» разместила сообщение: «В Свердловске и области участились случаи заболевания скота. В колхоз был завезён низкокачественный корм для коров. Администрация города убедительно просит всех свердловчан воздержаться от приобретения мяса „в случайных местах“ - в том числе на рынках». Этот же текст регулярно транслировали по радио и телевидению.
Медицинские учреждения получили не подлежащую разглашению информацию о 27 случаях заражения скота сибирской язвой в 26 населённых пунктах вдоль трассы Свердловск-Челябинск. Эти сведения по прошествии многих лет невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.
В результате принятых энергичных мер эпидемия была пресечена: последняя смерть от сибирской язвы в Свердловске произошла 12 июня.
По официальным данным, зараза унесла жизни 64 человек, но в эту цифру, разумеется, никто не поверил – как и в то, что причиной трагедии стало мясо заражённого скота, купленное на рынке.
И правильно не поверили. Потому, что ещё 2 апреля офицеры городка № 32 переведены на казарменное положение, а 3-4 апреля все работники военного городка № 19 прошли поголовную диспансеризацию и вакцинацию. Потому, что 2 апреля работник военной бактериологической лаборатории, расположенной на территории военного городка № 19 Николай Чернышев снял загрязнённый фильтр с установки по производству сибирской язвы (её работа была приостановлена по техническим причинам), предотвращающий выброс спор сибирской язвы в воздух, и не сделал об этом записи в журнале. Следующая смена включила установку, и произошёл выброс в атмосферу. Облако выброса накрыло военный городок № 32 и Чкаловский район Свердловска. Об этом сообщил микробиолог Канатжан Алибеков – ключевая фигура в проекте по созданию оружия на основе сибирской язвы, и непосредственный начальник Чернышева. Он в 1992 г. эмигрировал в США и в 1999 г. написал книгу «Осторожно! Биологическое оружие!». Хотя г-н Алибеков – отнюдь не та фигура, утверждения которой заслуживают безусловного доверия, факт перехода офицеров военного городка на казарменное положение, начало обеззараживания второго городка, а также прибытие в Свердловск 3 апреля начальника 15-го главного управления Генерального штаба ВС СССР генерал-полковник Е.И.Смирнова, отвечавшего за разработку биологического оружия, подтверждают эту версию. И опровергает дезинформацию о заражённом мясе на рынке. Как и данное спустя почти 30 лет интервью бывшего начальника особого отдела Уральского военного округа Андрея Миронюка: «В начале апреля мне стали докладывать, что умерли несколько солдат и офицеров запаса, проходивших сборы в 32-м военном городке. Недели две мы отрабатывали различные версии: скот, питание, сырье для заводов и так далее. Я попросил у начальника 19-го городка, который находится по соседству с 32-м и где имелась военная лаборатория, карту направления ветров, дувших в те дни со стороны этого объекта. Мне её дали. Я решил перепроверить данные и запросил аналогичные сведения в аэропорту „Кольцово“. Обнаружились существенные расхождения. Тогда мы создали оперативные группы и пошли следующим путём: подробно опросили родственников умерших и буквально по часам и минутам, с конкретной привязкой к местности отметили на карте те места, в которых находились погибшие. Так вот, в определённое время, где-то в 7-8 часов утра, все они оказались в зоне ветров с 19-го городка. Точки местонахождения пациентов протянулись вытянутым овалом с длинной осью примерно в 4 километра — от военного городка до южной окраины Чкаловского района…
Потом люди из КГБ подключили свою технику к служебным кабинетам лаборатории, и мы узнали правду. Первая вспышка язвы произошла в результате халатности обслуживающего персонала: один из сотрудников лаборатории пришел рано утром и, приступив к работе, не включил защитные механизмы. В результате резко повысилось давление на „рубашку“ вентиляционной системы, фильтр лопнул и выпустил на волю смертоносные споры сибирской язвы. Они разлетелись веером по территории, на которой впоследствии начали гибнуть невинные люди. Жертвами стали те, кто рано утром спешил в городок на сборы, на работу, учёбу, кто был на балконе, на улице и так далее» (С.Парфенов «Смерть из пробирки», «Урал» № 3, 2008).
Уже 4 апреля в Свердловск из Москвы прилетели замминистра здравоохранения, главный государственный санитарный врач СССР генерал П.Н.Бургасов и главный инфекционист Минздрава СССР В.Н.Никифоров. В тот самый день, когда первому умершему был поставлен ложный диагноз «пневмония»!
Версию о «мясе с рынка» опровергает и тот факт, что почти все умершие стали жертвами лёгочной формы болезни (это самая редкая и самая опасная её форма). Они же не могли нанюхаться мяса, но не есть его! А вот боевые болезнетворные штаммы разрабатываются как раз в виде аэрозолей.
Генерал и академик П.Н.Бургасов через много лет утверждал, что трагедия в Свердловске была результатом диверсии иностранной агентуры, распылявшей ядовитые аэрозоли «в час пик на автобусных остановках» (какого именно государства, он не сказал, упомянув только, что подобные штаммы сибирской язвы известны только в Канаде и ЮАР). Впрочем, ему точно верить нельзя, так как он много лет придерживался лживой версии о «мясе с рынка». Тем более смехотворно предполагать, что военные лаборатории Канады и ЮАР делились информацией с советским генералом. Версия Бургасова – всего лишь грубая попытка отставного номенклатурщика переложить вину с советского начальства на безвестных иностранных террористов.
И всё-таки: сколько людей погибло тогда в Свердловске? Точных данных нет, а архивные документы, разумеется, остаются засекреченными.
«Точная величина прямых потерь от крупнейшей биологической трагедии эпохи холодной войны (фактического испытания на жителях Свердловска нового биологического оружия, возможно, непреднамеренного, хотя начальник управления КГБ по Свердловской области генерал Ю.Корнилов не исключал и обратного) не известна. Цифра погибших - 64 человека, которую озвучил генерал П.Н.Бургасов в 1988 г. во время поездки по США, несерьезна. Однако эти данные охватывают только гражданских жителей и то лишь тех их них, кто были похоронены в 15-м секторе Восточного кладбища. Сведений о жителях, которые в первые дни эпидемии без вскрытия и с различными диагнозами были похоронены на других кладбищах, нет. О реальном масштабе событий могут свидетельствовать случайно сохранившиеся в тотальной чистке данные о фактической статистике по жителям Чкаловского района, за которые несла ответственность территориальная больница №24: общее число заболевших - 359, из них 45 человек к тому моменту (к 20 апреля 1979 г.) уже умерло, а 214 были помещены в спецкорпус центральной гражданской больницы №40. Большинство из них умерло, но кладбища избежали (есть свидетельства их сожжения в печи, активно работавшей возле морга больницы). Подчеркнем, что места работы у всех этих людей были самые разные, место жительство - одно и то же (южнее Свердловска-19). В целом же больница №40 была подготовлена к госпитализации 500 человек и койки не пустовали. Фактические результаты таковы: число смертей, с учетом гражданских, военных и заключенных, было в 20-30 раз выше официальной цифры. Таким образом, речь идет о 1500-2000 умерших. <…>
Однако нельзя забывать и об участке безымянных захоронений Министерства обороны, который расположен за краем Лесного кладбища и о существовании которого стало известно совсем недавно. Сотни заключенных, участвовавших в дезинфекционных мероприятиях, похоронены на Лесном кладбище (на участке МВД), в основном, в безымянных захоронениях. Точно подсчитать их невозможно - МВД эти смерти не регистрирует в общегражданских учреждениях» («Биологическая трагедия в Свердловске», arms.ru.).
Свердловская зараза – чисто советская трагедия. Биологическим оружием занимались во многих странах, но нигде степень разгильдяйства и безответственности не мог сравниться с советским уровнем, и нигде не было подобных кошмаров (правда, ничего не известно о Китае и Северной Корее – там у власти находятся коммунисты, и могло происходить что-то подобное).
В Свердловске в 1979 г. проявились неотъемлемые черты советского строя – безответственность руководства всех уровней, трусость, желание прикрыть собственную начальственную задницу вместо того, чтобы спасать людей, лживость (виноваты канадские и южноафриканские террористы). Эти советские качества проявлялись при всех катастрофах – от трагедии на предприятии «Маяк» до Чернобыльской катастрофы. Свердловск-1979 – это только одно звено в целой цепи трагических событий, уносивших жизни и здоровье огромного числа советских людей.