Пока некоторые либертарианцы и консерваторы что-то бубнят о вмешательстве в дела семьи, мы попытаемся работать лишь с рациональными аргументами. Если мы исходим из либеральной идеи самопринадлежности, сформулированной ещё Джоном Локком, что человек может обладать правом лишь на своё тело и плоды своего труда, то поймём, что конструкция «мое дитя» категорически недопустима и представляет собой повторение идей рабства. Сколько прошло времени с запрета этого ужасного института, а люди все ещё говорят о других, равных себе, как о своём, мня в них вещь. Впрочем, этот лингвистический анализ скорее является offtop’ом.
Конечно же, мы можем говорить, что родители обладают правом на своих детей постольку поскольку дети - продукт труда родителей. Но разве не аморально это суждение? Оставим этот вопрос открытым и перейдём к логической задачке. Если дети - собственность родителей, то как они получают правосубъектность? Ведь было бы ошибкой, если один объект социальных отношений взаимодействует с другим. Это означает, что мы вынуждены прийти к осознанию, якобы все права детей в т.ч. на себя, собственность, личный доход принадлежат их родителям. Мы не можем согласиться с таким суждением, радикально несовместимым со здравым смыслом и условиями современного мира*. Более, того если мы примем посылку, что дети принадлежат родителям, то кому принадлежат внуки - родителям или прародителям?
Таким образом, нам придётся отвергнуть распространение прав, не вытекающих из договора, одних людей на других (рабства и всех его неполных частных случаев) из-за внутренней противоречивости концепции - человек не может обладать правами на самого себя при условии, что эти права уже есть у кого-то другого. Очевидно, что полное отрицание приведёт к опасным последствиям ввиду необходимого отрицания также института непреднамеренного представительства (опека, попечительство и иные сходные категории в зависимости от законодательной системы, в случаях, когда просьба исходит не от самого гражданина). Может, будучи радикальными либертарианцами, мы бы и пришли к такому выводу. Однако дети вследствие своего психического состояния не могут давать согласие ни на любой из договоров посему в целях их блага нам придётся учредить презумпцию согласия.
Добавляя к этому принцип максимизации полезности социальных институтов, детей следует отдавать на воспитание тому, кто принесёт ребёнку больше блага за вычетом издержек. Это значит, что не следует руководствоваться фактором кровного родства при выборе опекуна за исключением того факта, что биологические родители чаще будут сильнее любить своих детей, нежели приёмные. Однако при наличии более состоятельных вариантов у нас не должно быть веских поводов для неприятия возможности делегирования опекунских прав от родителей чужим людям некоторым агентом, которому общество вверяет подобные полномочия.
Другое дело, что таким оператором нередко является государство, способное злоупотреблять полномочиями, но вопросы философско-идеологических конструкций и политической практики по сути своей лежат в разных плоскостях.
* Раньше люди считали такую последовательность вполне справедливой. Хорошим примером будет фраза Тараса Бульбы: "Я тебя породил, я тебя и убью". Или более формальные примеры:
a) В Древнем Риме отец обладал jus vitae ас necis то есть право суда и казни над своими детьми, то есть отец мог убить своего ребёнка в любой момент, так как он принадлежал не самому себе, а отцу. Кроме того, отец имел право продажи своего сына, после трёх продаж у сына появлялось право выйти из под власти отца.
b) По соборному уложению 1649 года в отношении детей родители сохраняли права власти до самой своей смерти. За убийство отца или матери сына или дочь полагалось "казнити смертию же безо всякия пощады", в то же время мать или отец, убившие ребёнка, приговаривались к году тюремного заключения с последующим принесением покаяния в церкви. Детям под угрозой наказания было запрещено жаловаться на родителей, если все же "которой сын или дочь учнут бити челом о суде на отца или на матерь и им на отца и на матерь ни в чем суда не давати, да их же за такое челобитье бить кнутом.
Автор - Артемий Ермоленко