Первый рассказ цикла Студент здесь.
С Толиком Тюленевым мы работали на кафедре Автоматики и Телемеханики в НИС, МИЭМ. НИС – это научно-исследовательский сектор. В те времена разные организации заключали с учебными институтами договоры на разработку разных приборов, технологий, а также на решение производственных проблем. Обычно это было связано с недостаточностью средств на привлечение профессиональных институтов.
Всего нас было трое: Толик, Саша и я. Располагались мы в лаборатории магнитной техники. Лаборатория эта была учебная. Поэтому мы отодвинули лабораторные стенды от стены и расположились в этой узкой щели. В оплату такого гостеприимства мы должны были следить за исправностью лабораторных стендов, что мы и делали безо всякого напряга. Мы втроем делали телеметрическое устройство для испытания бронетранспортеров. Саша делал мультиплексный радиоканал, Толик делал оцифровщик, а я регистратор.
Первое время нас напрягала необходимость заниматься еще и слесарной работой, поскольку электронные схемы где-то надо крепить и соединять между собой. Вездесущий Толик решил эту проблему в одночасье. Когда мы с Сашей сидели и прилежно разрабатывали схемы своих будущих приборов, открылась дверь, в нее протиснулась всклокоченная голова Толика и он с ходу обругал нас: «Чего расселись. На кафедре вычислительной техники «Урал-2» на помойку вынесли. Быстро собирайте инструменты и за мной. Да! Ножовку по металлу не забудьте».
Такое бывает нечасто. Когда мы прибежали на задний двор, машину уже курочили человек пять. Но Толик забронировал секцию и не подпускал к ней мародеров. Я с ножовкой, а Саша с гаечным ключом, бокорезами и отверткой споро принялись за дело. Народ все прибывал, но у нас дело двигалось быстрее всех, так как мы не разбирали машину, а просто выпиливали ее часть, которую за раз могли унести втроем.
После того, как мы отнесли секцию на кафедру и пришли за новой поживой, от «Урал -2» остались только металлические шкафы, которые тоже бойко разбирали на запчасти. Железо нас не интересовало. Секция, которую мы утащили, представляла собой конструкцию с жестко закрепленными разъемами, в которые на защелках были вставлены ТЭЗы (Типовые элементы замены).
Таким образом, проблема конструктива была для нас надолго снята. Мы просто выпиливали нужный кусок этой секции и ваяли там свои устройства. Поскольку весь монтаж мы переделывали, то взяли на кафедре три бухты провода разных цветов: Саша - красный, Толик - черный, а я - белый.
После этого практическая работа закипела. По мере того, как усложнялся реальный макет, усложнялась и работа с ним. Конечно, кучу ошибок можно было избежать еще на стадии проектирования, но нам хотелось побыстрее начать делать само устройство.
Работа шла со скрипом. Саша и я свято верили в науку – электроника, а Толик смеялся над нами и считал, что схема, насчитывающая более двадцати транзисторов, имеет право на личную жизнь. То есть, говоря научным языком, мы с Сашей стояли на позициях диалектического материализма. А Толик на позициях схоластов-мистиков. Частенько Толик со словами: «Что-то строб потерялся. Пойду, покурю, и все рассосется»,- уходил курить.
Мы с Сашей решили для его же блага вернуть Толика на стезю материалистической марксистко-ленинской философии. Когда очередной раз Толик вышел покурить, я, быстро нащупав осциллографом в схеме Толика генератор, припаял к нему два провода, а к этим проводам подсоединил динамик-пищалку. Сам динамик я поставил среди своего барахла, так что он стал незаметен.
Когда Толик включил свою установку, раздался писк. Я, не поворачиваясь к нему, сказал сквозь зубы: «Сейчас транс сгорит». Толик, буркнув: «Знаю», полез под стол, посмотрел на расходуемую энергию и сказал: «Ток в норме». На что я ему возразил: «Значит, не там смотришь». Толик принялся чинить неисправность своим излюбленным методом, то есть пошел курить.
Накурившись до одурения, Толик сел на свое место и стал рассуждать: «Генераторов у меня до фига. Но сами генераторы не звучат. Нет, не то. Я получил черные провода. Откуда же здесь белые провода?» Дальше он очень быстро нашел на моем столе динамик. Его возмущению не было предела. Наши с Сашей объяснения он отмел напрочь. И напоследок обещал нас тоже проучить.
Технические устройство для нашего с Сашей воспитания Толик соорудил на следующий день. Когда я, ничего не подозревая, вошел в лабораторию, то увидел расстроенную морду Толика. Проследив за его взглядом, я увидел конструкцию на ручке двери. Это был заряженный бумажный конденсатор, напряжение с которого остроумно было выведено к внешней стороне деревянной ручки двери.
Толик довольно хитро это сделал, использовав для передачи напряжения саму конструкцию крепежа ручки. Если бы я схватился за ручку, то меня неминуемо ударило бы током, но я за ручку не брался, а открыл дверь за нижнюю пупочку ручки. Саша пришел вслед за мной, открыв дверь локтем, так как его руки были заняты. Понаблюдав, специально, кто и как открывает дверь, мы пришли к выводу, что у конструкции Толика не было никаких шансов, потому, что все открывали дверь не за ручку.
Однако Толик был не такой человек, чтобы так просто сдаться. Он провел комплекс столярных работ и привел дверь в состояние, когда она захлопывалась достаточно плотно. Результат не заставил себя долго ждать. Дверь дернулась, потом дернулась еще раз вместе с криком: «Ааа…», а затем в дверь вошел руководитель нашей работы по НИС. Причастность Толика была очевидна и на него вылился ушат брани со всякими угрозами.
Руководитель ушел, а я, как непричастный, пошел за ним и рассказал всю историю. Он сильно заинтересовался нашими психологическими изысками и даже постоял со мной в коридоре кафедры, для проверки наших наблюдений. Короче говоря, я уговорил его вернуться и простить Толика. Все закончилось благополучно.
Страсть к экспериментам для моей специальности видимо является признаком профессиональной пригодности. Наши студенческие эксперименты, как правило, включали технический и психологический аспекты.
Например, научившись надежно припаивать медь к стали, мы изготовили пятак с припаянным к нему гвоздем. Вся эта конструкция начищалась до блеска и торжественно забивалась на самом проходимом месте - напротив двери кафедры Автоматики и Телемеханики. Человек, увидев пятак, нагибался, чтобы его поднять, но пятак не поднимался, а незадачливого кладоискателя наподдавали по попе следующие входящие, которые, озаботившись пятаком, тоже получали по попе. Таким образом, простой пятак вызывал круговорот жоп в природе.
Использование гироскопа в наших экспериментах, конечно, относилось к более высоким технологиям, но по классу постановки задачи было ниже пятака. В портфель незадачливому студенту аккуратно клали раскрученный гироскоп. Портфели обычно стояли в коридоре кафедры, прислоненные к стене. Пока испытуемый шел вдоль стены, все было хорошо, но его попытка повернуть, вызывала резкую реакцию портфеля, который просто выворачивался из рук студента.
Позже я всегда вспоминал эти наши эксперименты и всегда приходил к выводу, что участвую в подобных экспериментах непрерывно, только мне это не так очевидно, как в случае с Толиком. А экспериментирует со мной не старый приятель Толик, а государство в лице его многочисленных чиновников.
Уважаемые читатели ЗДЕСЬ, Вы можете скачать все байки целиком, в том числе еще и не выложенные в оригинальном варианте и без Дзен цензуры.
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь на мой канал, и если Вам понравились байки, то ставьте «лайки».
С уважением, Лолейт А.Т.
Читайте предыдущий рассказ "Студент. 16. Экзамен по квантовой механике" здесь.
Читайте следующий рассказ "Студент. 18. Черный ящик Шухермахера " здесь.
Об авторе баек читайте здесь.
