ВИРУС «БОР СПИННИТА»
Жанр: сатира | мистика
Старуха Слойня, в отличие от подруг, ненавидела развивающие тренинги и семинары в стиле «Женственность на руинах мужественности» или лекции по типу «Почему твой муж не бог».
В отношениях старалась поступать так, как велит ей сердце. Слишком уж много скандалов и полемик по межгендерному взаимодействию последние сорок лет.
Ее старик, Ловк Сельник, уже как пару дней не выходил из дома — заболел чем-то вирусным.
Из симптомов: слезящаяся глаза, увеличенная потливость, напряжение в висках, раздражение под мочками ушей. Никаких неудобств. В целом, можно жить, но бедный Ловк уже устал сидеть дома. У жены заканчивались аргументы, чтобы удержать его в четырех стенах.
Оба считали, что Ловк болеет «Мариновальщицей» — то есть бояться нечего. Однако существовала вероятность (1,3 %), что это может быть смертельный вирус «Бор Спиннита».
Ловк таки собрался на рыбалку, взялся за ручку входной двери и кинул своей старухе:
— У меня определенно Мариновальщица. Я скоро вернусь.
И он вышел.
Слойня бросила прихватки в раковину и в несколько шагов оказалась у двери.
— Подожди! Ты не проверил покраснения на спине! Мы не уверены, что это не «Бор Спиннита»!
Жена вылетела в подъезд, но мужа там не застала. Выглянула в окно. С пятого этажа закричала ему в спину:
— Ловк, возвращайся! — Она взялась за голову. Блин уже подгорал на сковородке.
Слойня выхватила телефон из захламленного угла на кухне и позвонила старику.
Он взял трубку.
— Мы договорились, что ты будешь слушаться мужа еще в тридцатых, Слойня.
Старуха сглотнула от стресса, раскраснелась.
— Я же пошел, потому что могу. У меня есть силы, и это надо ценить, помнишь? Поэтому надо бороться с болезнью. Мариновальщица не заразна.
— Но...
— Хорош, Слойня. Готовь пироги, пока я еще хочу есть.
Слойня не хотела перечить мужу. Моменты, когда он проявлял волю в этом возрасте были на вес золота, и оба супруга знали, что это нужно ценить и поощрять. А то взаимное уважение и интерес потухнут. Так случилось со всеми их разведенными знакомыми, и супруги Сельники не горели желанием повторять их опыт.
Ловк положил трубку к тому моменту, как "Бор Спиннита" заразил всех гуляющих вокруг него во дворе.
Вирус пошел дальше по городу. Многие в тот день заразились, а на следующий день заразили остальных. Современная медицина не лечила покраснения на спине. Они же, в свою очередь, затягивали все тело, пока человек не отчалит на тот свет.
Слойня видела по телевизору, как люди повально умирают. Она же выжила, спрятавшись дома, заткнула все щели в окнах марлей, натерла спиртом потенциально зараженные от мужа предметы. Она верила, что уже поздно, ведь супруги два дня прожили вместе после его заражения. Однако самочувствие Слойни оставалось положительным .
Запасов еды должно хватить еще на неделю.
Тоска навалилась. Она сделала себе пшенки с солью, в безысходности, и села смотреть все семинары и тренинги, когда-то любезно сохраненные на жесткий диск компьютера ее подругами. Слойня ненавидела эти тренинги, но не решалась удалить, а сейчас это единственное, что оставалось из доступной информации, поскольку только муж разбирался в технике, и интернете. Ей было нужно хоть что-то, чтобы скорей забить информационно свой мозг и не думать о плохом. "Пуск".
Она посмотрела серийное шоу "Женское закулисье", даже "Ответственность — для женщин", и "Открой в себе Мужчину". В каждой из этих видео раз двести повторили "Женщина - это шея, а мужчина - голова". "Замужем - это за мужем". И тому подобные высказывания.
В конце недели она вскрыла последнюю пачку риса. Ролики о семейном институте не стали ей милее. Ее буквально мутило от мыслей, что она никогда не была и никогда не будет Настоящей женщиной, женой в идеальном понимании современного общества, даже если сломает свою волю об колено. И что ее дорогой, такой нежный Ловк никогда не был и никогда не стал бы Идеальным мужчиной по тем меркам, которые устанавливали эти успешные лица, смотрящие на нее из окна проигрывателя.
По экрану поползли линии, словно стекло треснуло. Системный блок издавал писк.
— Что такое, — Слойня взялась обеими руками за монитор и повертела его по часовой и против. Затем приложила палец к кнопке системника «on/off», удержала ее. Компьютер тарахтел и, в итоге, выключился, словно император, которого придушил сын за то, что тот передал право наследия своему главнокомандующему.
«Достаточно».
Слойня прошла в спальню, в которой царил идеальный порядок. Она прекрасно знала, что ей следовало сделать. Поэтому она легла спать, крепко сжав вытянутую подушку, словно своего любимого. Морщины в уголках глаз смягчились. Через пару минут из ее горла раздалось размеренное сопение.
***
— Я ухожу на рыбалку! – услышала старуха голос мужа в дверях через пару часов. Она так крепко спала, что не заметила, когда он вренулся.
Слойня спешно поднялась, нырнула ногами в тапки. Едва размыкая глаза, воскликнула:
— Не смей выходить из квартиры, чертов старикан!
В коридоре, из которого доносился шелест полиэтилена, шорох резиновых сапог, наступила тишина.
— Что ты сказала? – он застыл на месте.
— Что слышал, дуб.
Она прошла в центр коридора со скрещенными руками. Она все еще щурилась со сна и приглушила яркий свет настенной лампы правой рукой.
— Поговорим об этом, когда я вернусь.
— Черта с два, — Слойня прошла к дверям, щелкнула затвором, пару раз провернула ключи в замочной скважине и забрала все ключи с крючков себе в фартук.
— Я не понял сейчас, — моргал дед.
Слойня уже возвращалась обратно в спальню. Перед самой дверью Ловк вырос перед ней. Таким грозным она видела его пятьдесят лет назад, когда он строил из себя покорителя городских районов и устраивал мстительные коллажи на лобовых стеклах неправильно припарковавшихся автомобилей.
— Ты вернешь мне ключи сейчас же, — скомандовал он.
— Нет. Ты болеешь.
— Я. Могу. Идти.
— Ты заразишь всю чертову планету.
— Это меня не волнует! – он поднял руки, сделав голос тоньше, — После меня хоть потоп, Слойня, о чем разговор? Давай ключи уже!
Его рука метнулась к ее фартуку. Слойня отдернулась, словно от электрического провода.
Он предпринял новую попытку.
— Помогите! Убивают! – завизжала старуха, отбивая руки мужа.
— Как ты себя ведешь, женщина! Слушайся мужа, екарный кебастос!
Но Слойня визжала, затем поперхнулась и закашлялась, но, заходясь кашлем, таки прижала карман с ключами к животу, свернулась на кровати в клубок. Муж стоял над ней, словно палач.
— Ты же знаешь, что я отберу их, а затем мы разведемся. После шестидесяти двух лет брака.
Из-за стены постучали соседи раза четыре. Слойня сжалась еще сильнее. Она превратилась в устрицу, чуть ли не кожей ощущала, как вокруг нее растет роговидный слой раковины. Да, она готова проглотить эти ключи, лишь бы ее муж, демон, не заполучил их. Глаза заполонила тьма, так сильно она зажмурилась.
В конце концов, ничего не произошло. Она ощутила боком, что муж без сил лежит возле нее на кровати, и приподнялась на локтях. Она увидела, что Ловк снял верхнюю рубашку и лег рядом на спину.
— Повернись, пожалуйста.
Старик обессиленно перевернулся на живот, как выкинутая на сушу рыба. На спине красовались красные пятна.
— Мы умрем? – спросил он жалобно, так что у жены задрожал подбородок.
— Мы прожили достаточно, дорогой. Не обязательно убивать остальной мир.
Старик перевернулся и притянул супругу к себе. «Ты у меня самая лучшая, — прошептал он еле слышно».
Она благополучно заразилась «Бором Спиннита».
На следующий день, когда обоим стало хуже, Слойня попросила Ловка помочь ей с составлением завещания. Они позвонили детям и внукам. Устроили себе романтический вечер из оставшегося риса с соевым соусом. Запивали компотом из варенья трехлетней давности.
Через три дня они разомкнули глаза, зажмурились от летнего солнца и пожали друг другу руки примирительно. Ловк умер первым, а Слойня через неделю после него.