Города-это эпицентры капитала и творчества,предназначенные для коллективного занятия. Пандемии являются антигородскими, преследуя наше человеческое стремление к связи.
С каждым часом становится все труднее найти новую норму.
Мы нуждаемся друг в друге в таком кризисе, как этот, но мы справедливо опасаемся перегруженности. Франция и Испания приказали закрыть все кафе и рестораны. В Нью-Йорке то же самое, с музеями и бродвейскими театрами в перерыве. Мечети закрылись в нескольких странах, церкви отменили мессы, а папа римский запретил публике праздновать Страстную неделю.
Традиционно мы ищем утешение в религии, спорте, развлечениях и в обещании, что современная наука и общество предоставят все инструменты, необходимые для решения любой проблемы.
Но коронавирус подрывает наши самые основные представления об обществе и, в частности, о городской жизни. Историки говорят нам, что города возникли тысячи лет назад по экономическим и промышленным причинам — технологические скачки произвели избыток сельскохозяйственных товаров, что означало, что не все должны были продолжать работать на земле.
Тем не менее, города также росли, менее ощутимо, из глубоко человеческих социальных и духовных потребностей. Само понятие улиц, общего жилья и общественных пространств возникло и способствовало своего рода коллективному утверждению, чувству, что все люди находятся в этом вместе.
Пандемии охотятся на это безжалостно. Они антигородские. Они используют наш импульс к объединению. И наша реакция до сих пор — социальное дистанцирование-сталкивается не только с нашими фундаментальными желаниями взаимодействовать, но и с тем, как мы строили наши города и площади, метро и небоскребы. Они все предназначены для того, чтобы быть занятыми и анимированными коллективно. Для правильной работы многих городских систем плотность является целью, а не врагом.
Конечно, сейчас у нас есть телеконференции и обилие социальных сетей и других форм удаленного, цифрового взаимодействия. Мы уже скатились к своего рода социальному дистанцированию, все больше живя на наших телефонах и в виртуальных сообществах, обжимаясь на Netflix.
Технология, которую мы потребляем сегодня, все больше и больше потребляет нас, хорошо это или плохо. Это усиливает наши тревоги с бесконечным доступом к информации и дезинформации одинаково. Но технология также позволяет многим из нас продолжать заниматься определенными видами бизнеса и действовать глобально так, как мы не могли себе представить поколение или два назад.
Но даже в этом случае мы все равно нуждаемся друг в друге, и не только виртуально. Эзра Клейн в своей книге "Вокс" поднял вопрос о перспективе социального дистанцирования, вызывающего “ социальную рецессию“, своего рода” коллапс социального контакта, который особенно тяжел“, — писал он,-для наиболее уязвимых к изоляции и одиночеству групп населения-пожилых людей и людей с ограниченными возможностями или уже существующими заболеваниями.”
Профилактика Коронавируса (видео)
Тому есть доказательства. Эрик Клиненберг , социолог из Нью-Йоркского университета, написал книгу о жаркой волне в Чикаго в 1995 году, во время которой погибло 739 человек. Это событие оказалось смертельным среди пожилых чикагцев, живущих в бедных, изолированных районах, которые предоставляли жителям мало социальных контактов.
Но пожилые чикагцы, живущие в таких же бедных, охваченных преступностью общинах, которые имели доступ к тому, что г — н Клиненберг называет прочной “социальной инфраструктурой” — сетью “тротуаров, магазинов, общественных учреждений и общественных организаций, которые приводят людей в контакт с друзьями и соседями”, - умирали значительно реже.
Сейчас именно эти формы социального взаимодействия подвергают людей большему риску. Это одна из причин, по которой богатые жители Нью-Йорка со вторыми домами в сельской местности покидают город в последние дни, как средневековые персонажи в “Декамероне” Боккаччо, стоящем перед Черной Смертью.
В течение последнего столетия миллионы американских горожан бежали в пригороды. Города очистили старые кварталы и заменили их гигантскими жилищными проектами в огромных пустых пространствах, утверждая, что переполненные городские трущобы стали чашками Петри для болезней.
Но люди возвращались в города, даже когда технология создала мириады новых способов удаленного подключения. Города стали эпицентрами новой столицы и творчества, потому что близость порождает прозорливость и силу, из которых возникают новые идеи и возможности.
Экономисты говорили об этой городской миграции в долларах и центах. Но человеческая ценность общего пространства в конечном счете неисчислима. После 11 сентября я посетил исламские галереи в Музее Метрополитен, где собирались толпы людей. Я спросил Там у некоторых людей, что привело их в музей. Они сказали, что хотят напомнить себе о жизни, красоте и терпимости и искать силы друг в друге.
Во время бомбежки Лондона во время Второй мировой войны Министерство внутренних дел Великобритании приказало закрыть все театры, концертные залы, кинотеатры и другие общественные места сбора, оставив жителей размышлять о своей мрачной судьбе дома.
Исключением стала лондонская Национальная галерея, директор которой уговорил власти разрешить ему оставить одну картину на всеобщее обозрение (картина периодически менялась, поэтому у людей были причины вернуться). Галерея также организовала серию обеденных концертов классической музыки.
Выйти на улицу означало рисковать жизнью и конечностями. Но лондонцы ждали в очередях, которые тянулись от входной двери галереи и через Трафальгарскую площадь, надеясь на места. Когда немецкий боеприпас упал на галерею незадолго до одного концерта, публика и музыканты перебрались через площадь в южноафриканский дом. Несколько дней спустя, когда в развалинах рядом с галереей была обнаружена 1000-фунтовая неразорвавшаяся бомба, событие было перенесено в отдаленную комнату, и никто не сдвинулся с места, когда устройство было взорвано во время квартета Бетховена.
Война поколебала уверенность свободных и открытых демократий в том, что они смогут пережить серьезную глобальную угрозу. Несмотря на всю их скромность, концерты давали лондонцам надежду, напоминая им, почему они живут здесь и вместе.
Сегодняшняя угроза-это совершенно иной вызов солидарности и нашему образу жизни. Это не тепловая волна или блиц. Его нельзя смягчить посещением концертов или музеев. Это требует изоляции.
Нам нужно будет вместе выработать другой подход.
По материалам New York Times (дословный перевод) Автор:
Майкл Киммельман
Если было интересно Буду признателен за лайк и репост в соцсетях!
Подписывайтесь на Канал и следите за интерестностями из New York Times
Читайте так-же: