- Ольга была из тех женщин, о которых говорят: "Горемычная". Правда, сама она с этим не соглашалась, на все соболезнования отвечала смехом:
- - Да бросьте Вы, какое мне горе? Детей выучила, вырастила, на ноги поставила. Хорошие ребята выросли, кто о них что плохо может сказать? Помогаю, чем могу, и сегодня. Дом у меня ухоженный, огород-ни травинки, цветник — кто ни идет, остановится, полюбуется. Здоровье пока, слава Богу, имею. То какое же мне за горе? Что мужик пьяница? Так где они сегодня есть, трезвенники? Не через одного домой вечером на четвереньках ползут...
- С мужиком Ольге и впрямь не повезло. Когда-то в девичестве, ей все завидовали. Еще бы-ее, малую, худую, не очень посмотренную Сиротину, которая только и богатства было, что ловкие, жадные до работы руки да сильный красивый голос, взял в жену парень из соседнего села — высоченный красавец, один сын зажиточных родителей, который только вернулся из армии. Правда, злые языки порочили, что не так просто, не из любви большого он женился: приделал Оленьке ребеночка, а та, за все в жизни бороться приучена, своего не впустила: как только увидела, что возлюбленный тикует, как бы дать заплаты, от "прицепа" отмазаться, к родителям его пошла: да, мол, и так, потомка вашего под сердцем ношу... Те хоть и мечтали о лучшей партии для единственного сына, но побоялись Бога, ребенка сиротой сделать не разрешили, заставили возместить грех браком.
- Но если и была Ольга счастливой, то только под венцом, когда ловила на себе завистливые взоры подруг да слышала их злобные шепоты за спиной. Очень скоро она поняла, что из положительных качеств у ее Толика — только кудрявый чуб да хорошо подвешенный язык, из-за которых ему проходу не давали разбитые молодки, да и сам он ни одной юбки молча не пропускал. Работать хоть и умел-отец научил обращаться и с косой, и с топором, и с пилой — как же без этого в деревне, да особо "не старался" , больше рассчитывал на родителей и на жену. Свекор со свекровью считали, что Ольга за свой брак до смерти должна их благодарить и все равно не рассчитается, и, не стесняясь, грузили на молодую невестку все, что можно: и дом, и сарай, и огород, и себя, немощных.
- Скоро Ольга, и в молодости не очень манящая, потеряла последние остатки своей женственности, стала в глазах и мужа, и родни, и односельчан обычной тягловой кобылой, на которую что не взвали — все вытянет. Спасал ее только жизнерадостный характер и острый язык: к голове сильно ничего не брала, утешения от всех бед искала в работе, а если кто говорил сверх меры, отбрить могла так, что тот десятому заказывал ее не цеплять. Благодаря этому своему необузданному трудолюбию, веселому нраву и странному для простой колхозницы пробивности — перед Ольгой не было закрытых дверей, высоких кабинетов и вообще слова" нет " — она и тянула на своих худых, с годами немного пригорбленных плечах дом, детей, Толика и его родителей — вплоть до самой их смерти.
- Толик же глядел на жену как на постылую бесплатную рабыню, которая всегда наварит, уберет, помоет, делает вид, что не понимает, на какой такой работе он пропадает ночами и ради галочки проворчит, если придет чересчур подпит. Пока были живы родители, они еще как - то держали сына в рамках приличия, хотя бы внешней-не столько ради семьи, сколько от людского глаза. А как их не стало, Толик и вовсе" слетел из тормозов": женщина была для него, что собачий лай: неприятно, навязчиво, но вреда от него — никакого. Понемногу-потихоньку, незаметно даже для себя, спился. Прежде у него, пьяного, забрали водительские права. Затем вообще выгнали с работы. Ольга правдами и неправдами устроила на другую: пусть пьет, лишь бы деньги приносил домой, хоть немного, детей же растить надо. Но и там Толик долго не задержался. А потом пошло-поехало, как в калейдоскопе: одна работа меняла вторую, а после и вовсе никуда брать не захотела: кому пьяница нужен?
- Денег не хватало даже на хлеб, но напиться Толик умудрялся каждый день: не зря же говорят, что свинья грязь найдет. Напившись, приставал без всякой причины, бросался драться.
- - Оставлю я тебя — - плача после очередного скандала, не раз говорила Ольга. Пойду, куда глаза глядят. Дети, слава Богу, выросли, заработают на свой хлеб. А ты делай здесь, что хочешь...
- - Оставишь? Ты? Меня? - пьяно хохотал Толик. - Да куда ты пойдешь? Ты на себя посмотри, карга ты старуха, кто на тебя взглянет? Ты и молодая никому не нужна была, чтобы я по пьянке тогда в сарай не затащил, так и сидела бы в девках. А сегодня у тебя и бродячая собака ногу не задерет. А она туда же - "оставлю"...
- Как ни хорохорилась Ольга, как ни старалась меньше брать к голове, бесконечные мужнины пьянки, скандалы и тяжелая работа сделали свое дело: она заболела, в больницу попала. Врачи подлечили ее, а при выписке напомнили, что нервы беречь надо, и посоветовали съездить в санаторий. На курортах Ольга за свою жизнь не была ни разу: некогда было за работой, да и считала, что ерунда это, трата времени и денег. А тут решилась.
- - Поеду, - говорила соседкам. - Хоть раз в жизни. Увижу, что это такое. Отдохну хоть от этих вечных кастрюль да его пьяной морды. Подлечусь. А черт его не ухватит. Как захочет кушать, то картофелину облупит...
- С санатория Ольга вернулась даже раньше времени. На все расспросы отвечала, что хорошо там. Да это было видно и по ней. Ольгу после трех недель отдыха стало не узнать. Округлилась,улыбаться научилась. Песни снова стала напевать, как когда-то. А главное-в глазах свет какой-то появился-загадочный, таинственный...
- А вскоре слух, пронесся по деревенской улице: Ольга в санатории мужика себе нашла. Вдовца из соседнего района. И собирается бросать своего Толика и ехать к нему жить.
- Эту новость обсуждали-слюнявили на каждой лавочке. Мужики смолили папиросы и жутко ругались на бабскую натуру. Жены удивленно-восторженно охали - но ведь и отчаяние баба! Ближайшие соседки подходили к Ольге, спрашивали-правда ли?
- - Правда! - счастливо, даже с каким-то вызовом улыбалась она в ответ. - Нашелся человек, для которого я-женщина.
- ...По весне Ольга посадила огород. Летом, как и обычно, таскала из леса грибы и ягоды, варила салаты и компоты, квасила огурцы и помидоры. Толик, который сначала, как узнал нехороненную ее правду, бросался с кулаками, затем лаской просил одуматься - даже пить на целую неделю бросил! Куда она денется, тридцать лет вместе прожили, детей вырастили. Стыда побоится. Да и о каких женихах ей сейчас думать — смолоду никого не искала, а тут уж пенсия на носу. Ну звонит тот ее хахаль каждый день - пусть себе звонит. Наглец: раз Толик взял трубку, Как Ольги в доме не было, так тот еще и благодарить стал в жену: мол, и работница она, и умница, и красавица, таких сейчас днем с огнем не найдешь. То же ему счастье подвалило, что законный муж такой клад не замечал да не ценил, вот и упустил. Выдал тогда ему Толик все, что мог - даже сам не думал, что такие слова знает. А тот только посмеялся в ответ, сволочь. Ничего, позвонит да и перестанет...
- А Ольга осенью выкопала картошку и свеклу, наполнила припасами погреб, чтобы не голодал ее бывший зимой. И, собрав в чемодан свои нехитрые пожитки, промозглым октябрьским утром, пока Толик еще не вышел из своего пьяного угара, двинулась на вокзал. К мужчине, который увидел в ней женщину...