II
— Скажите, а вы…
Впрочем, установившаяся вокруг тишина не дала новоявленному предку закончить вопрос. На противоположной стороне, опираясь всем телом о трость, в полный рост медленно встал старик. Строгого вида, длинноволосый, в тёмного бархата костюме он, подняв вверх открытую правую ладонь, громко молвил:
— Братья мои и сёстры! От имени Короны Кодр приветствую всех вас на нашем собрании.
Опустил руку. Аудитория ответила вежливыми аплодисментами. Чтобы прекратить их, он вновь поднял ладонь и, дождавшись, когда те умолкнут полностью, продолжил.
— Правители земель молдавских! Первые среди равных и равные среди первых! Я созвал вас сюда по очень важному поводу, не терпящему никаких отлагательств. Спасибо, что вняли призыву и тотчас прибыли, — мужчина приложил ладонь к сердцу и поклонился сидящим. — Правители! Над нашей общей родиной нависла угроза. Опасность великая! Золотой Дракон, который — так сообщает летопись Короны — послан нам из чёрных хладных глубин бытия как испытание молдавского люда на прочность и верность самому себе.
Люди зашумели. Старик снова поднял руку.
— Тихо! Это ещё не всё, мои царственные сородичи. Там же, в кодринских манускриптах истины, сказано, что нападёт он на нас не единожды и что только смельчаки с рубиновым сердцем и бриллиантовой душой сумеют отвести беду от возлюбленной Молдовы. И имя храбрецам, — он неспешно оглядел присутствующих, помолчал минутку и затем продолжил: — Имена этих славных витязей мне, к сожалению, неизвестны. Да, да, не ведомы совершенно. Хотя я и знаю всё то, что явно в мире и что скрыто… На днях пересматривал бумаги, освежал в памяти написанное в них… В том месте, где речь об именах и прочих событиях, связанных с Драконом, пергамент, увы, сильно повреждён.
— Любомир, как же? Ты только ради этого нас всех собрал? На Великий Совет?! Чтобы рассказать незатейливую сказочку про старый истрёпанный лоскут телячьей кожи? Дракон?! Тьфу на тебя три раза! Золотой… Ну, это уже слишком! Да у нас… Может, ты сам не заметил, как повредил документ? Или мыши… — реплики потоком отовсюду полились на стоящего.
Выслушав их все, широко раскинув руки, открывая всего себя обществу, Любомир, чуть повысив голос, ответил на возмущение:
— Государи! Вы как никто прекрасно знаете, как я тщательно сохраняю для всех нас нашу историю. Ведаю, берегу каждую её строчку, каждое биение молдавского сердца, в унисон оно или нет с дыханием наших вод и просторов. Я храню… Но один я, увы, удержать её от несчастий не в силах. И не потому, что достиг преклонного возраста, а потому, что здесь, в Короне Кодр, существует вечное правило: хранитель обязан разделять с правителями ответственность за вверенное ему. И я разделяю! — он стукнул палкой оземь. Так, что дрогнули и спираль, и люди. — Я полностью следую этому правилу. Вы все прекрасно знаете, что, если какому-то конкретному отрезку истории вдруг угрожает опасность, я вижу это. К тому же печать на манускрипте о тех временах становится алой и начинает сочиться кровавыми слезами. Я вижу это и предупреждаю правящего там суверена быть настороже. Однако если напасть нависает над нашей страной в веках — неизвестно, в каком именно времени, да так, что запросто может лишить нас и дома, и имени… В этом случае на столе моём из другого хранилища — гораздо большего, где собраны истории каждого из миров, — появляется гонец-документ с примерным описанием угрозы и открытым финалом. С открытым финалом! Это страшно. Потому что непонятно, когда беда найдёт нашу слабую сторону, где просочится и попытается нас растереть… Правители возлюбленной Молдовы! Сегодня… впервые в истории… такой документ материализовался перед очами её верного хранителя! И поэтому предупреждаю! Слышите? Всех вас предупреждаю! Не знаю, в чьё именно время и владение нагрянет Золотой Дракон, но я точно ведаю, что он — наше огромное испытание. Я всё сказал.
Любомир коротко кивнул высокой аудитории и сел.
Не успел он удобно устроиться на сидении, как… даром что правители… будто растревоженный улей зашумели, загалдели присутствующие. Удивлённый, Драгош во все глаза рассматривал собрание. В разных одеждах — в знакомых, в старинных и невероятных по крою и краскам из будущего — люди разных эпох, знаний и темпераментов, они, казалось бы, по-разному должны и реагировать, но… Молодой человек вскинул брови. Их лица, жесты, голоса… все они — государи — удивительно, но выглядели одинаково. Почти все. Его взгляд остановился на соседе справа. Тот, с прямой спиной и основательно поставленными ногами, сосредоточенный и недвижимый точно статуя, обхватив обеими ладонями рукоять меча, уже стоящего между коленями остриём вниз, смотрел в какую-то незримую точку перед собой. И молчал. И этим, безусловно, заметно выделялся на общем взнервленном фоне.
— Скажите, вам не страшно? Дракон всё-таки… И неизвестно, где и когда…
— Мне не страшно. Скорее, пока непонятно, кто он такой. Как только пойму, тогда и сумею его победить.
— Победить?! Неужели вам известно то, что для остальных остаётся загадкой: откуда и куда он придёт? — Драгош вновь бросил взгляд на раскрасневшихся правителей.
— Нет, ну что ты, — сосед улыбнулся. — Этого я не знаю. Я же не хранитель бумажный — я практик. Хотя… и правитель тоже хранитель… Нет, про Дракона больше только что сказанного не знаю ничего. Но я готов. И даже уверен, что смогу победить.
— Мне бы вашу уверенность, — Драгош сильнее сжал в кулаке свою лозу как единственное ему понятное в окружающих его фантастических реалиях. Сосед проследил за его движением.
— Кстати, я же не представился: Штефан. Добрый воин, проводник культуры и веры, управитель драгоценных молдавских земель. Которые, к слову, постоянно стараюсь умножить…
Он слегка кивнул головой в сторону Драгоша, после чего провёл ладонью по своему клинку. Теперь уже юноша зацепился глазами за его руку и… Всесильный Боже! На мече огнём вспыхнула надпись — Драгош подался вперёд, чтобы разглядеть её поподробнее, — «Штефан III, господарь всея славной Молдовы».
— Штефан Великий? — отпрянул, поперхнувшись.
— Ну, великим меня ещё не называли, — Штефан вскинул бровь и усмехнулся в усы. — Но… да, это было бы приятно. Штефан Великий… Звучит!
Он встал.
— Послушай, Драгош, заканчивай ко мне на вы обращаться. Это неприлично, право слово. Я к тебе, нашему прародичу, на ты, а ты ко мне, своему ничтожному потомку, на вы. Словно сердишься на меня за что-то4. Ответь, ты сердишься?
Драгош отрицательно помотал головой:
— Нет, ну что вы! Ой! И в мыслях не было, Штефан, вовсе не сержусь… на тебя.
— Вот и отлично! Раз так, приглашаю тебя к себе погостить. И лозу здесь свою не забудь — очень уж мне виноград твой понравился.
Драгош тоже поднялся.
— В гости? Я не ослышался? К тебе… домой, Штефан?
— Ну да. Или тебя кто другой успел раньше меня позвать? — Штефан заглянул в глаза молодому человеку, словно желая прочитать через них в его душе что-то особенное. Ничего худого не нашёл, расслабил взгляд. Улыбнулся.
На лице юноши появилась ответная улыбка.
— Ты — первый, государь. Быть твоим гостем для меня великая честь. И бесконечная радость.
.
Примечание:
4) У древних народов обращение на вы употреблялось преимущественно по отношению к врагу. «Иду на вы» означало «иду на войну».