Про критиков принято говорить с пренебрежением, что они похожи на евнухов в гареме: знают, как это делается, каждый день наблюдают за тем, как это делают другие, но сами ничего не могут. Про эту женщину точно никто не посмеет сказать подобного: прежде чем стать влиятельным балетным критиком, она была замечательной балериной.
Мод Ллойд родилась 16 августа 1908 года в Кейптауне. Вообще примечательно, сколько британских балетных звезд прибыло из Южной Африки: Джон Крэнко, Надя Нерина и многие другие. Мод с детства начала учиться классическому танцу у Хелен Уэбб, которая сама была ученицей Энрико Чекетти и преподавала метод Маэстро. В Южной Африке в те годы было не так много возможностей для артиста балета. Даже уроки танца назывались уроками ритмической гимнастики, потому что танец считался неприличным занятием для девочки, и редкая мать была настолько свободомыслящей, чтобы отдать свою дочь в балетную школу. Поэтому юная Мод Ллойд, как многообещающая танцовщица, отправилась туда, где у нее точно было будущее, - в Лондон. Педагог Хелен Уэбб дала ей рекомендательное письмо к Мари Рамбер - прославленному хореографу и педагогу, в прошлом участнице дягилевской антрепризы.
Мод начала заниматься в балетной студии мадам Рамбер и быстро стала одной из лучших ее учениц. Когда на базе студии возникла профессиональная труппа, которая сначала называлась просто "Балетный клуб", а с 1935 года - "Балет Рамбер", Мод стала одной из ведущих танцовщиц. Критики славили не только ее уверенную технику, красоту и особенно прекрасный изгиб стопы, но и выразительность, одухотворенность и психологическую глубину танца.
Именно последнее свойство привлекло к ней внимание хореографа Энтони Тюдора, который тоже начинал карьеру под крылом Мари Рамбер. Тюдор стремился превратить балетный спектакль в настоящий психологический театр, ему нужны были исполнители, у которых танцевали бы не только тела, но и обнаженные нервы. Мод Ллойд стала его первой музой, и не просто музой - уверовала в него как в пророка.
Сказать, что Энтони Тюдор был сложным в общении человеком, - не сказать ничего. Он был патологически жестоким типом, настоящим маньяком. Возможно, в Лондоне эти свойства его характера не проявились в полной мере (по-настоящему Тюдор разгуляется, когда переедет в Америку), и это позволило милой интеллигентной Мод сблизиться с ним и с его сердечным другом, танцовщиком Хью Лэйном.
Хью был тоже тот еще "подарок" - безумный истерик. В балетном мире ходили самые невероятные истории о его вспышках ярости. Однажды потрясенные танцовщики стали свидетелями того, как он таскал за волосы саму мадам Рамбер. Он столько раз грозился выпрыгнуть в окно, поссорившись с кем-то или встретив сопротивление своим капризам, что одно из окон в студии Рамбер было известно как "то самое".
Но с Мод этот психопат был нежен как котенок. Обожал носить ее на руках, когда она уставала. Они все стали близкими друзьями - Мод, Хью и Тюдор. Вместе работали, вместе отдыхали, путешествовали, обедали, ездили на море, устраивали пикники.
Их творческий альянс также был плодотворным. Мод стала первой исполнительницей партии Каролины в главном шедевре Тюдора - балете "Сиреневый сад". На нее же был поставлен второй из лучших балетов Тюдора - "Темные элегии".
Когда в 1938 году Тюдор решил уйти от Мари Рамбер и основал собственную балетную компанию, Мод, естественно, ушла за ним, как подобает верной последовательнице. Но уже на следующий год Тюдор и Хью уехали в Америку. Мод честно пыталась удерживать на плаву осиротевшую труппу, но началась война, и труппа прекратила существование.
После войны Мод не возобновила исполнительскую карьеру. Она уже была не так молода для балерины - 38 лет, - и у нее появилось новое дело.
Еще до войны, в 1939 году она вышла замуж за уважаемого балетного и арт-критика (и одно время танцовщика-любителя) Найджела Гослинга - человека чрезвычайно умного и утонченного, выпускника Кембриджа. Вместе они стали балетными обозревателями газеты "Обсервер". Свои рецензии подписывали общим псевдонимом "Александр Бланд", обе составные части которого позаимствованы из сказок Беатрис Поттер.
В 1961 году “Обсервер” получил эксклюзивную возможность взять интервью у Рудольфа Нуреева, лишь несколько месяцев назад совершившего свой “прыжок в свободу”. Интервьюировал прославленного беглеца Найджел Гослинг, и это стало началом долгой дружбы между Нуреевым и четой Гослингов. Найджел Гослинг стал первым биографом Нуреева - автобиография танцовщика, вышедшая в 1962 году, фактически написана им на основе интервью.
Таким образом, с осени 1961 года Рудольф стал частым гостем в лондонском доме Гослингов на Виктория-роуд. Собственный единственный сын Гослингов, Николас, родившийся в 1942 году, учился в университете и приезжал домой только на каникулы. И Рудольф занял в жизни пожилой четы место любимого балованного ребенка. Эти удивительные отношения знаменитого танцовщика и четы балетных критиков продолжался много лет.
Нуреев, будучи редкостно беспомощным в быту (или успешно притворяясь таковым), ненавидел жить один. Возможно, сказывались привычки “коммунального” детства и юности, а также страх перед нападением агентов КГБ. Конечно же, всюду находилось множество желающих взять на себя заботу о красивой и знаменитой на весь мир звезде балета. Но Рудольф, как правило, предпочитал квартировать у Гослингов, даже когда обзавелся собственным жильем в Лондоне. На Виктория-роуд ему выделили комнату, куда он мог приходить в любое время. Даже провели отдельную телефонную линию. Гослинги никогда не критиковали его беспорядочный образ жизни, и если и иногда и бывали шокированы, то никогда говорили об этом вслух. В лице Мод и Найджела Рудольф обрел терпеливых и любящих родителей. Недаром свой первый день рождения на Западе (17 марта 1962 года) он отметил именно в их доме.
Это была счастливая жизнь для Мод - любимая работа, идеальный брак и два сына, один из которых гениальный, хотя и сложный, но сложные характеры не пугали Мод еще со времен Энтони Тюдора. Счастье омрачилось в 1982 году со смертью Найджела. Потом Мод довелось похоронить и Рудольфа Нуреева в 1993 году. Сама она прожила до 2004 года - почти свидетель века.