«Жил маэстро магаданский, в тесной маленькой квартире…» А. Земсков
Каждый день по пути на работу прохожу мимо этого памятника, обязательно здороваюсь с ним, называя по имени- отчеству: Вадим Алексеевич. И каждый день испытываю глубокое уважение к таланту и вместе с тем громадную жалость к его жизни.
Буквально вчера на канале «Культура» в передаче «Открытая книга» молодая писательница Арина Обух сказала, что слушает романсы Вадима Козина! Гордость за то, что его помнят, интересуются творчеством, слушают его песни, но к сожалению, многие в нашей стране даже не знают КТО ЭТО.
В 30 годах 20 века Вадим Алексеевич имел очень большую популярность. Не смотря на то, что информация не распространялась по стране с такой скоростью, как сейчас, но его знали не только в Ленинграде, Москве, но и далее - в СССР.
Кто же был Вадим Козин? Почему так много загадок вокруг этого имени? И почему имя талантливого человека почти забыто? А когда – то знаменитый политик Уинстон Черчилль назвал Золотым Орфеем русского исполнителя романсов Вадима Козина. Этот певец советской эстрады был знаком с Вертинским и Руслановой, Сталиным и Берией, Черчиллем и Рузвельтом. Обидно, что молодежь не стремится познакомиться с творчеством певца, обладавшего голосом такой силой, что он мог петь даже без микрофона и даже обижался, когда ему давали микрофон. Голос был поставлен от природы и обучение легко давалось. Он был наделен не только уникальным и приятным голосом, но и тонким музыкальным слухом, и большим актерским темпераментом, по сути, певец – самородок. Он был рожден покорять лучшие мировые сцены, а окончил свою жизнь в Магадане…
Вадим Козин родился в 1903 году в Санкт - Петербурге, в семье петербургского купца первой гильдии Алексея Козина и цыганки из хоровой династии Ильинских- Санкиных Веры Ильинской. Из – за ранней смерти отца Вадим бросил учебу и вынужден был помогать семье: матери и сестрам. Артистическую карьеру начал тапёром, озвучивая немые кинофильмы. Петь начал случайно, заменяя заболевшую артистку. Но даже первое выступление принесло успех. Его заметили, стал выступать на эстраде, сначала в - хоре, потом - сольные концерты, звучали цыганские песни и романсы: «Калитка», «Утро туманное». « Мой костер», произведения русских композиторов, собственные сочинения. Козин быстро стал популярным и народным любимцем. Даже за рубежом его знали и восхищались его чистым и незабываемым тенором.
Во время Великой Отечественной войны фронту понадобился шеллак, его переплавляли из старых пластинок, а на пластинки Козина был наложен штамп «Обменный фонд, продаже не подлежит». Чтобы стать обладателем заветной пластинки надо было сдать на бой 10 других. Но и это поклонников не останавливало.
За творческую деятельность в военный период Козин был удостоен ордена Красной Звезды. По распоряжению наркома путей сообщения ему для поездок выделяют специальный вагон. Активно выступал на фронте, поддерживая боевой дух защитников родины. Вместе с ними он не раз попадал под обстрелы.
В начале декабря 1943 года Козин вместе с Морисом Шевалье и Изой Кремер участвовал в концерте для участников Тегеранской конференции.
Однако за несколько лет до Победы Вадим Козин вдруг исчез, исчезли его песни из репродукторов, пластинки перестали выпускаться. В 1944 году был осужден и отправлен на Колыму на 8 лет. Есть несколько версий, за что он попал в немилость властей: анекдоты про Сталина, мужеложство, отказ петь песни о Сталине и конечно, зависть таланту. Считалось, что самые богатые люди на тот момент в стране это: И. Дунаевский и В. Козин.
Доставлен был на Колыму на пароходе «Советская Латвия» в отдельной каюте, даже обедать садился за столом с капитаном. Все привилегии музыкантам и актерам существовали, благодаря уникальной женщине А.Р. Гридасовой, жены самого главного генерала Дальстроя – И. Ф. Никишова Она и сама занимала высокий пост НКВД, была преданной поклонницей артистических дарований. Собирала музыкантов, артистов для Магаданского драматического театра для постановки оперы. Многие из них были обязаны этой женщине жизнью, она действительно много делала для их спасения от лесоповалов и смертельной каторжной работой в колымских лагерях.
По прибытию всех заключенных рассортировывали, музыкантов и артистов отправляли в «кульбарак». Козина поразило, что здесь были железные кровати с белыми простынями и белыми салфетками на тумбочке. Позже его переселили в отдельную комнату с печкой и даже выделили истопника. Певец не должен был потерять свой уникальный голос. Чтобы артисты были в форме их и кормили хорошо и содержали, робу артистам также разрешалось не носить, а ходить в своей одежде, чтобы прилично выглядеть перед публикой. Во время отбывания наказания Козин работал в музыкальном драматическом театре, к физическим работам не привлекался. Лагерное начальство высоко ценило его талант. Вот такое было отношение к талантливому певцу даже в годы заключения.
В начале 1950 гола Козин был досрочно освобожден. В это время он написал 25 новых песен. Эти песни не стали шлягерами, но в них - то наболевшее, что было в его душе...
Магадан стал для него второй родиной. В 1955-56 годах ему разрешено было выступать с концертами по Сибири и Дальнему Востоку, а также на Кавказе. В 1958 году в Сочи он дает концерт, и публика восхищенно его принимает. Певец был освобожден, но, по – прежнему, не свободен.
Из дневников Вадима Алексеевича Козина: «Тебе хочется петь, но ты будешь петь там, где мы тебе укажем. Некоторых городов ты недостоин». Но, благодаря этим концертам в разрешенных городах, к Козину вернулась былая слава. Ещё можно было вернуться в столицу, здоровье позволяло, он не стал. Там, в Магадане легче было спрятаться от любопытных взоров и непристойного внимания, как он считал, к своей особе. Козин все время беспокоился, что его опять могут арестовать. Так и случилось: на концерте в Хабаровске в 1959 году его арестовывают, и опять он становится несвободным.
На этот раз он не мог рассчитывать на щадящие условия заключения. Работал учетчиком на деревоперерабатывающем комбинате. В мае 1961 года был освобожден условно – досрочно. Квартиру его уже заняли. Козин вынужден был проситься пожить к знакомым. И только в 1968 году получил комнату в коммунальной квартире. В конце – концов, с него были сняты все обвинения, был репрессирован, но это уже был другой человек.
Из дневников Вадима Алексеевича Козина: «Все удивлены тому, что я безразлично воспринимаю якобы пришедшую мне реабилитацию. Если она даже и имеется в наличии, то это настолько поздно, что для меня не играет никакой роли…»
« Я нахожусь в полном забвении, если принять во внимание прошедшую эпоху, когда имя Козина гремело по стране. Мне вспоминается романс Дунаевского «Всё, как прежде» (жизнь прошла, обошла стороной…и осталась вот эта гитара, долгим вечером плакать со мной). Было имя и пышные встречи, когда пел, то смолкал полный зал. Старость сгорбила гордые плечи, и я власть над толпой потерял, старость сгорбила гордые плечи, я забыт, я один и устал…»
К девяностолетнему юбилею в 1993 году у Козина уже была своя небольшая квартирка и рядом квартира – музыкальный салон. На юбилей съехались делегация деятелей культуры в т. ч и Иосиф Кобзон, который считал Козина своим учителем. В Драматическом театре проходил концерт, посвященный юбиляру, а сам юбиляр прийти на него уже не смог.
19 декабря 1994 года певца не стало.
Здесь сейчас находится уникальный музей – квартира. Уникальность его в том, что это первый и единственный в России, который открывает судьбу певца, поэта, композитора после долгого небытия. Здесь представлены подлинные материалы о жизни, творческом наследии, основанном на документах, фотодокументах, письмах певца и его поклонников, дневниковых записях и музыкальных произведениях, произведениях изобразительного искусства.
За свою жизнь создал около 300 песен, а репертуар насчитывал свыше 3000 песен.
Из дневников Вадима Алексеевича Козина:
«Если бы я чуть – чуть поступился своей честностью и сделался, хотя бы временно лицемером, моя жизнь была бы совершенно другой. Но я хочу быть самим собой. Тот, кому достанутся эти записки, пусть будет честным человеком и когда – нибудь что – нибудь скажет в мою защиту, когда и после моей смерти меня будут забрасывать камнями».