После сталинских высоток, Дома Пашкова и некоторых других дом на Воздвиженке – один из самых приятных глазу. В наши дни туристы охотно запечатлеваются на его фоне, а вот в годы после его возведения его называли домом дypaка.
Статья написана по материалам исторических сайтов и периодики, например газеты «Аргументы и факты».
Арсений Абрамович Морозов происходил из семьи старообрядцев, лeгeндapной династии купцов Морозовых. Хоть и считался он потомственным пoчeтным гражданином, но ни бизнесом, ни меценатством, как его братья, не занимался.
Как и герой Пушкина, «имел одной он думы власть, одну, но пламенную страсть»: путешествия по разным странам.
В каком-то из своих странствий он и сошелся с необычным архитектором. Виктор Александрович Мазырин был дворянин и чудак.
В конце XIX в. он занимался постройкой российских павильонов для всемирных выставок в Париже и Антверпене, принимал участие в московской Среднеазиатской выставке…
Вот там-то эти два товарища и сошлись. Оба они были не совсем обычно, каждый – в своем роде:
- Морозов любил странствовать и привозить новые впечатления отовсюду, хотя восхищался всем как дилетант;
- Мазырин обожал все загадочное, романтичное, таинственное, мистическое и эзотерическое. Даже уверял друзей, что в прошлом воплощении его душа жила в теле древнего египтянина, ни больше ни меньше – строившего египетские пирамиды.
И вот нашли эти двое общий язык. И решили сотворить общее дело, да так, чтобы было красиво: дом построить.
А Мазырин, надо сказать, тоже любил путешествовать и, как истинный художник и архитектор, привозил отовсюду рисунки местных достопримечательностей. Так по миру и ездил с альбомом.
И вот начали они с Морозовым решать: как дом-то построить? Причем место выбрали не абы какое, а под стать купцу из богатой семьи – почти в самом центре столицы, в паре шагов от Кремля.
Вот архитектор и спрашивает заказчика: что, какой стиль будем возводить?
А Морозов, надо сказать, за границей-то красотами восхищался, но все больше хватал по верхам, особыми знаниями себя не загружая. И точный вопрос архитектора его смутил: «А что, стили – они что, разные бывают?»
Ну Мазырин начал ему рассказывать: дескать, и классика есть, и вот мавританский стиль весьма изящен, и модерн в моду входит.
А богач ему и отвечает залихватски, как с плеча рубит: «А давай строй ВСЁ!»
Впрочем, чтобы напитаться более конкретными идеями, эта парочка еще в совместное турне в Европу съездила. И вот, когда остановились они в Португалии, то посоветовали им побывать в красивом древнем городке Синтра.
Я бывала там пару лет назад, заявляю со всей ответственностью: город, действительно, красивый. Не даром главный его дворец называется Пена: и впрямь, похоже на пену морскую.
Причем этот португальский дворцовый комплекс отвечал и разбросанности Морозова: тут тоже понамешано много разных стилей, от мавританского до готики.
Словом, архитектурный «прототип» был нашими странствующими зодчим и промышленником-заказчиком выбран.
В здании Арсения Морозова и внешний вид напоминает восточные мотивы, и внутри каждая комната выполнена в разных стилях – та же готика плюс ампир, пышное барокко и проч. Впрочем, строгие критики относительно этого особняка всюду добавляют «псевдо»: псевдомавританский, псевдоготика.
Такое критичное отношение пошло уже со времен постройки этого особняка. Причем острословили как специалисты, разбиравшиеся в архитектуре, так и простые люди, далекие от искусства.
Лев Толстой осмеял его в «Воскресенье» – хоть и косвенно.
О нем даже эпиграммы сочиняли (об этом рассказывает самый известный москвовед – дядя Гиляй, Владимир Гиляровский).
Высмеивали как само здание, компилирующее разные стили, так и проводившиеся в нем светские рауты.
Собственные братцы Арсения, которые, вместо постройки напыщенных зданий, занимались промышленностью и благотворительностью, отнеслись к особняку скептично. А мать Морозова, по словам очевидцев, выразилась яснее всех: дескать, раньше ей одной было понятно, что ее сын – дypaк, а отныне об этом вся столица будет в курсе.
Однако давайте вспомним, что многие архитектурные новинки поначалу воспринимались в штыки. Так было с Эйфелевой башней, по поводу которой не острословил в свое время только ленивый, а сейчас она является символом как города, так и страны.
В этом отношении (псевдо)мавританский особняк на Воздвиженке – тоже перевертыш: при жизни его создателей (автора идеи и заказчика Морозова + архитектора Мазырина) его называли «дом дypaка», а в наше время его считают одной из самых прелестных достопримечательностей Москвы.
Вот такая интересная история... Еще об одном интересном историческом здании в Москве читайте мой пост "«Медведи в икре»: реальная вечеринка, которую Булгаков описал как бал в «Мастере и Маргарите»".