"Как я дошел до жизни такой"
Так получилось, что за последние три года я, 30-летний житель провинциального города, не имеющий никакого отношения к актерской профессии, снялся в трех фильмах известных режиссеров – Никиты Михалкова («Утомленные солнцем-2»), Виктора Мережко («Хуторянин») и Андрея Прошкина («Чарли»), работа над которыми частично проходила в Таганроге. Оказалось, что мне интересны съемки: это отрыв от повседневности, возможность побывать в тех местах, куда никогда бы не попал. А еще мне нравится смотреть, как ведут себя на съемочной площадке «люди из массовки». Ведь многие ждут от этих съемок чего-то необыкновенного, а потом разочаровываются. Меняется их привычный мир, и взрослому человеку порой трудно понять, зачем он встал в 5 утра, нацепил старую шинель, измазал лицо сажей и пролежал целый час в грязи... А вот «массовочным» детям даже не приходится ничего объяснять – они верят в магию кино. Наверное, я тоже немного верю, поэтому мне проще лежать в грязи и думать, что я делаю, что-то необычное и вношу «свой вклад в искусство»...
«Утомленные солнцем-2»
На кастинг я попал случайно, мой папа узнал, что Михалков снимает в Таганроге, и мы поехали, чтобы записаться в массовку. Увидели огромную очередь из желающих попасть на съемки. В основном – молодежь, дети, а также несколько взрослых мужичков, вроде моего отца. Предстояло снимать сцену бомбардировки немецкими самолетами баржи, на которой пытались спастись советские беженцы. Ассистенты Михалкова выразили сомнение в папиных физических возможностях (а он, как чувствовал: неделю перед этим ходил в бассейн – набирал форму). Очередь продвигалась очень медленно, перед нами осталось несколько человек, когда сказали, что больше люди не нужны. Это было обидно – простоять полдня в ожидании и не попасть! Нас все-таки записали (правда, папу пропустили со скрипом), а остальных, увы, отправили домой... Через пару недель мы приехали на место сбора съемочной группы. Нас погрузили в автобус и отвезли в порт. Многие люди были здесь уже не в первый раз и весело рассказывали о предыдущих съемках «актерам»-новичкам. Нужно заметить, что мой папа – фанат кинематографа и давний поклонник Никиты Михалкова, издалека статью чем-то похож на него. И когда он появился на площадке, один из ассистентов выразил сожаление, что Михалков сегодня не снимается, а то папу взяли бы дублером. Тем дело и кончилось, но папа это запомнил...
Итак, шли приготовления к съемкам, люди бегали и суетились, вокруг было много машин со съемочным оборудованием. На площадку прилетел вертолет, на него установили камеру.
Мы все стали фотографироваться на его фоне. Вскоре в рупор стали кричать, что пора отправляться, мы поднялись по трапу на баржу, костюмеры и гримеры начали нас одевать и красить. Нужны были «раненые», ко мне подошла девушка и спросила, что перевязать, голову или руку, я выбрал руку. Мне достался спасательный жилет, его я поддел под гимнастерку (как выяснилось, жилетов на всех не хватило) .
Первой от берега отплыла баржа со съемочной группой, за ней – пожарный катер и несколько маленьких катеров МЧС. Чтобы доплыть до места съемок, потребовалось минут сорок. Погода была хорошая, немного облачная, пробивалось солнышко. Судя по посадке корабля, глубина была больше трех метров. В воду стали кидать инвентарь: старые фляги, чемоданы, костыли, даже дверь деревянную, на нее потом забрался матрос. Прозвучала команда прыгать в воду, я подошел к борту и неохотно прыгнул. Режиссер сказал, чтобы в воде мы держались за реквизит, но многие предметы успели уплыть, пришлось их догонять.
Я один из первых очутился в воде, и так как у меня был жилет, спокойно держась на плаву, я помогал остальным подплыть к своим предметам: кто-то схватился за бочку, кто-то за костыли. Через несколько минут баржа стала отплывать, и мы остались одни. До берега было очень далеко, и «своим ходом» пришлось бы плыть полдня. Конечно, вдали стояли быстроходные катера МЧС, готовые подоспеть в любую минуту, но ощущение было, что мы действительно посредине моря и потерпели крушение...
Холод стал пробирать... Через 10 минут кто-то из детей не выдержал и поднял руку, к нему быстро подъехал катер, и его достали из воды. Вскоре начали снимать, вертолет стал быстро приближаться, имитируя атаку, ветер от лопастей стал разбрызгивать воду, поднялись волны и брызги полетели в лицо.
Все старались держаться вместе, но кого-то сносило течением, а я старался болтать руками и ногами, чтобы не отплывать и не замерзнуть. Так мы снимали дубль за дублем, губы уже у всех посинели, а вертолет все кружил и кружил... По нынешним меркам для нас это было кино в формате примерно 10D. Наконец, вертолет улетел, и к нам медленно стала подходить баржа. Все облегченно вздохнули. Нужно заметить, что папа не ударил лицом в грязь перед молодежью и на баржу поднялся последним. Там нас отпаивали горячем чаем с мятой. Какой-то солдат даже достал водку и стал всем предлагать. Мы отказались. На берегу нас ждала полевая кухня:на обед была гречка с мясом. Все так проголодались, что многие просили добавку, и ее охотно раздавали. В итоге все остались довольны этим приключением.
...Спустя некоторое время, после встречи ветеранов,папа весьма неудачно упал и ободрал в кровь колени. А через пару дней, прилетев на отдых в Турцию, он с загадочным видом ходил по Кемеру в шортах с поцарапанными коленями, и, хлебнув ракии, рассказывал юным русским туристкам о тяжкой доле российского каскадера: типа они (кинозвезды) только в постелях на крупных планах, а вот мы, «каскадеры», за них в атаку ходим... и в море тонем... за сущие копейки...
Антон Барсуков.
Фото из архива автора
Продолжение следует...