От автора
В 1960-е годы вышла в свет сага французских писателей А.и С.Голон "Анжелика - Маркиза Ангелов". Ими было издано 13 книг о приключениях красавицы Анжелики и ее супруга, хромого ученого Жоффрея де Пейрака.
Книги много раз переиздавались, выпущено 2 замечательных фильма по их сюжету. Говорят, есть и 14-я книга, завершающая эпопею. Но мне не довелось ее прочесть. Поэтому я дерзнула написать свое, возможно, в чем-то перекликающееся с авторским, продолжение.
Прошу прощения у наследников Анн и Сержа Голон, если в чем-то повторила сюжет их последней книги, которую, повторюсь, не читала.
Часть 1
Заговор иезуитов
Глава первая
- «Голдсборо»! «Голдсборо» возвращается!
Весна вступала в свои права. В этом году она была ранней. Теплое апрельское солнышко растопило зимний холод и лед, и многочисленные дети поселения Голдсборо высыпали на побережье. Поэтому они первыми заметили приближающийся корабль, идущий к берегу под всеми парусами и побежали к Анжелике с радостными криками. Впереди всех бежала Онорина. Ее рыжие волосы выбились из-под чепца, она где-то потеряла свою куклу, но сейчас ей некогда было думать об этом: приехал отец из Франции, и она первой сообщит об этом маме! За Онориной бежал Лорье с младшим братиком на руках, за ними – Шарль-Анри и младшие девочки мадам Каррер. Позади всех, степенно, словно его эта новость ничуть не взволновала, шел Кантор, ведя за руки близнецов.
Анжелика хлопотала по хозяйству. Сегодня воскресенье, и она испечет пирог с вареньем. Замесив тесто, Анжелика поставила его поближе к очагу, чтобы быстрее поднялось в тепле. Ей помогала Жюльена. Этой красавице, которая вышла замуж за пирата с корабля Золотой Бороды, Аристида Бомаршана, все еще не верилось, что такая знатная дама, мадам де Пейрак, так дружелюбно отнеслась к ней, разговаривает, как с подругой и даже иногда советуется! К тому же, мадам Анжелика подарила Жюльене много своих платьев. Нет, ей, парижской нищенке, и правда повезло здесь, в Новом Свете!
Она должна была вот-вот родить, и Анжелика разрешила ей поселиться у себя, пока Аристид был в отъезде. Так им обеим будет спокойнее.
Остаток зимы и весну Анжелика провела среди друзей, в Голдсборо, куда из полуразрушенного форта ее привез Колен Патюрель. Здесь, под их бдительным оком, Анжелика и ее дети быстро оправились от последствий голодной зимы.
Она почти вылечила Онорину, которая едва не ослепла после перенесенной оспы, к девочке вернулось зрение, благодаря отвару дымянки, которым Анжелика промывала ей глазки; на ее личике остались лишь едва заметные шрамы – следы перенесенной болезни, и теперь ей предстояло вернуться в Монреаль, в пансион матушки Буржуа. Онорине не терпелось сделать это поскорее. Она решила отправиться туда сразу же, как только вернется ее отец – граф де Пейрак. «Я не оставлю тебя одну, а то ты и малыши снова попадете в беду», - Онорина уже все знала о потере Вапассу от Кантора и детей Малапрадов.
Октав и Эльвира Малапрад, а также супруги Жонас не так давно вернулись в Голдсборо, чему также в немалой степени поспособствовала Анжелика. Едва оправившись от последствий суровой зимы, она, вопреки запретам Колена, отправилась к вождю абенаков и выкупила своих друзей. Правда, ей пришлось отдать вождю часть оружия из коллекции Жоффрея, несколько золотых слитков, да еще Колен прибавил свои подарки – и друзья Анжелики были спасены!
***
Услышав крики детей, жители Голдсборо выбежали на улицу. Поняв, что стало причиной этих радостных криков, большинство из них побежали к пирсу. Абигель подхватила у Лорье маленького Матье и тоже побежала в порт.
- Мама! Отец вернулся!
Анжелика выбежала навстречу дочери, не веря услышанному. Подбежали и другие дети.
- Мадам Анжелика! «Голдсборо» прибыл!
Она побежала в порт, в чем была, не сняв даже фартук.
Когда Анжелика подбежала к стоявшему на пирсе кораблю, вся команда уже сошла на берег. Матросы выгружали сундуки с нарядами и украшениями для дам, одеждой и обувью для мужчин, с детской одеждой и даже игрушками, мешки с солью и пряностями. Она поискала глазами мужа. Его высокой, худощавой фигуры нигде не было видно. Она забеспокоилась. К ней подошел Колен.
- Граф де Пейрак не приехал.
- Почему? С ним что-нибудь случилось? – Анжелика не могла больше сдерживаться.
- Насколько я осведомлен, ничего. Просто он задерживается. Так сказал мне капитан Эриксон. Кстати, он искал тебя.
- Где он?
Эриксон, заметив Анжелику, уже сам спешил ей навстречу.
- Добрый день, миледи. Я привез вам письмо от его сиятельства и два сундука с одеждой. Матросы понесли их к вам в форт.
- Что с моим мужем, капитан? Не скрывайте от меня ничего! Почему он не приехал? Он болен? Ранен? Арестован? Убит? Что с ним? Говорите же!
- С ним все в порядке, мадам. Он жив, свободен, полон сил и очень за вами скучает. Но приехать пока не может. Он приедет летом или осенью. Это он и просил вам передать. И еще письмо. – Эриксон достал из внутреннего кармана письмо, написанное беглым, мелким почерком Жоффрея.
Схватив письмо, Анжелика отошла в сторону и тут же принялась его читать.
«Анжелика, любовь моя!
Неотложные дела задерживают меня во Франции еще на несколько месяцев. Мессир де Фронтенак улаживает дела с губернаторством, я же выступаю как поручитель. К тому же, я должен получить от Его Величества верительные грамоты на свои земли в Америке. Его Величество по-прежнему надеется на встречу с вами. Я жалею о том, что не привез вас с собой, мне вас очень не хватает. Флоримон тоже сожалеет, что я приехал один, не взял вас с собой. Ну, скоро я исправлю свою ошибку и выполню просьбу короля – вернусь за вами и привезу вас в Версаль, ибо здесь без вас пусто.
Передайте мою благодарность Колену Патюрелю за то, что поддержал вас этой зимой. Надеюсь, все прошло спокойно? Кантор, оказалось, отправился в Америку как раз тогда, когда я уехал во Францию. Встретили ли вы его? Если он с вами, скажите ему, чтобы поддерживал вас во всем до моего возвращения. Дождитесь меня вместе с ним в Голдсборо. Я вернусь за вами осенью, и уже зимой вы будете блистать в Версале.
Здесь, в Париже, я встретил отца де Мобеж. Он прибыл сюда почти одновременно со мной и также выразил сожаление, что не увидит вас, мой ангел.
«Голдсборо» пробудет в Америке месяц, все пожелания и поручения, а также почту передайте через моего верного Эриксона. Поцелуйте от меня Онорину, если поедете навестить ее в пансионе, а также близнецов.
Целую ваши прекрасные глаза.
Жоффрей».
Оно было написано довольно сухо, но Анжелика понимала, что любое письмо, посланное из Версаля, может быть вскрыто и прочитано. Все, что не сказано в письме, он скажет ей при встрече.
***
Значит, его приезд откладывается. Значит, еще несколько месяцев ей предстоит быть одной. «Наберитесь терпения», - часто говорил ей Жоффрей. Но ждать так не хотелось! Хотелось как можно скорее увидеть его, обнять, прижаться к его широкой груди и в его объятиях забыть обо всем…
Позади зима, позади голод и болезни… Анжелика с болью в сердце вспоминала разрушенный форт Вапассу, их обитель счастья, который она защищала до последнего патрона. Анжелика вздрогнула. Что скажет ей Жоффрей, когда узнает о потере форта? Она предала его! У нее не хватит духу сознаться ему в этом предательстве! Ему расскажут Колен или Кантор. Она сама попросит их об этом. Да, так она и поступит. А потом - будь что будет!
Она брела домой, думая только об одном: еще целое лето ей предстоит быть одной! Но ведь это всего три месяца! И один, оставшийся, месяц весны. Не так уж много!
- Матушка!
Услышав голос Кантора, Анжелика остановилась и обернулась.
- Матушка! Почему отец не приехал? Что он пишет? С ним все в порядке? – Кантор был не на шутку взволнован.
Анжелика посмотрела на сына снизу вверх – за последний год Кантор сильно вытянулся, возмужал. Она потрепала его по щеке, как в детстве.
- Да, мой дорогой. С ним все в порядке. Он пишет, что у него остались неотложные дела во Франции и просит дождаться его. Он вернется через несколько месяцев. – Она протянула сыну письмо Жоффрея. Юноша пробежал его глазами и отдал обратно. Он сразу же успокоился.
Радость встречи постепенно сменялась обычными буднями, жизнь продолжалась, входила в свою колею. Вся колония, казалось, вместе с природой радуется наступившей весне. И только Онорина с каждым днем проявляла беспокойство, все время вспоминая о том, что «раз корабль здесь, значит, папа там совсем один». Теперь она почему-то настаивала, что Анжелика с Кантором и близнецами должна как можно быстрее уехать во Францию.
- А меня ты отвезешь обратно в пансион, хорошо?
- Но мой ангел, если мы уедем во Францию, кто же будет тебя навещать?
- Мама, но отец говорил, что вы уедете ненадолго.
Анжелика не могла припомнить, чтобы Жоффрей говорил это, более того, он не видел дочь перед отъездом, но спорить с малышкой было бесполезно. К тому же, Анжелика не хотела возвращаться во Францию, и Онорина знала об этом.
- Мой ангел, отец велел мне с близнецами оставаться здесь и ждать его. Как раз об этом он и написал мне в письме.
- Но ты ведь можешь его не послушаться! Ты ведь не всегда его слушаешься. Мне кажется, он не будет сердиться, если ты приедешь. Ты же скучаешь по нему.
- А ты разве нет?
Онорина вздохнула.
- Я тоже скучаю. Но я скучаю и по матушке Маргарите, и по своим подружкам. Поэтому я и еду в пансион сейчас, не дожидаясь отца. А ты поезжай к папе, ведь он любит тебя. А если кого-то любишь, нельзя разлучаться надолго. Весной вы приедете навестить меня. Матушка Маргарита говорит, человеку хорошо там, где он нужен. А ты сейчас нужна отцу во Франции. Тебе там будет хорошо, а здесь тебе плохо.
Анжелика улыбнулась.
- Ты все решила за нас, моя дорогая. Но представь, между нами будет океан. А если мы не сможем вернуться к зиме?
- Тогда меня навестят дядюшка и тетушка дю Лу. Они очень хорошие. И еще моя кузина, которую зовут почти так же, как тебя.
- Может быть, мы подберем для тебя хороший пансион во Франции?
- Нет, я хочу в Монреаль.
Анжелика поняла, что спорить бесполезно. Жоффрей как-то сказал ей: «Онорина выбрала свою дорогу». Но ведь она еще такая маленькая! Анжелика вспомнила о своих сыновьях: они были еще меньше, чем сейчас Онорина, когда она покинула их, а потом обрела вновь… Сколько бед и лишений вытерпели они тогда!
Когда-то во Дворе Чудес Жанин Полька сказала ей: «Рано или поздно нам приходится расставаться со своими детьми». Значит, ей снова предстоит разлука с дочерью.
Правда, Колен, который был свидетелем этого разговора, отговаривал ее от этой поездки. В конце концов, он сам решил отвезти Онорину в пансион. Но тут Анжелика заупрямилась. Она не отпустит дочь одну, даже с таким надежным человеком, как Колен! Она сама отвезет дочь!
Глава вторая
Жюльена была на сносях. Она и Аристид были счастливы: это был их первенец! После пяти лет замужества Жюльена, наконец, понесла, и вот теперь должна была родить. Жюльена с трудом опустилась на скамью в саду Анжелики. Она вышла подышать свежим воздухом. Вдруг, вскрикнув от резкой боли, пронзившей все ее тело, она упала на землю и потеряла сознание.
Анжелика поставила пирог в печь. Ее что-то беспокоило. Она не могла понять, что, но не находила себе места. Она выглянула во двор, постояла немного, зашла опять. Нет, определенно что-то случилось. Что-нибудь с детьми? Она прислушалась.
Голоса детей доносились с улицы, потом - Анжелика это видела – все четверо вбежали в сад. Кантор где-то гулял со своей росомахой. Значит, с детьми все хорошо. Тогда что же ее беспокоит?
Первым увидел Жюльену Шарль-Анри. Он позвал Онорину и близнецов. Онорина, на правах самой старшей (ведь Кантора не было дома), осталась в саду, послав Шарля-Анри и близнецов за матушкой.
Анжелика выбежала в сад, предупрежденная детьми. Жюльена лежала, скорчившись от боли. Она уже пришла в себя, но встать еще не могла. Что ж, придется осмотреть ее прямо в саду.
Наклонившись к Жюльене, Анжелика поняла: сейчас начнутся роды. Ей придется самой принимать ребенка. Она нащупала головку малыша и вздрогнула всем телом. Ребенок лежит неправильно! Анжелика подозвала Онорину.
- Онорина, мне нужна твоя помощь. Жюльене стало плохо, и я не могу от нее отойти. Ты должна сейчас же отправиться в индейский поселок и привести оттуда старую Вато. Запомни: Вато. Уттаке покажет тебе, где ее найти.
- Вато. Я запомнила, мама. Я приведу ее.
- Приведи обязательно. Если она не захочет идти, скажи, что ее зовет Кава. Кава – это я. Тогда она придет.
- Хорошо, мама.
- Ты должна бежать очень быстро, мой ангел. А по пути зайди к доктору Шамплену и, если он дома, тоже пришли его сюда.
Но Онорины уже и след простыл. Слышала ли она последние слова Анжелики? Наверное, да. Во всяком случае, хотелось на это надеяться. Но где же Кантор? Он ей сейчас тоже нужен.
Кантор резвился на побережье со своей росомахой Вольвериной. На миг ему показалось, что на холме появилась Онорина и тут же исчезла. Видимо, и Вольверина заметила ее, потому что устремилась к холму. Кантор побежал за ней, но догнать не смог. Разозлившись на глупую росомаху, он отправился домой.
Первое, что он почувствовал – запах гари, доносившийся из раскрытого окна. Неужели пожар? А где же матушка? Где малыши? И куда побежала Онорина? Распахнув дверь, он все понял: мама куда-то ушла, а в печке сгорел пирог. Вынув противень с загубленным пирогом из печи, Кантор поставил его на подоконник. Услышав шум в саду, юноша отправился туда.
- Наконец-то, Кантор! Как хорошо, что ты пришел! Помоги мне, пожалуйста, перенести Жюльену в дом и приведи сюда двух-трех женщин. Мне понадобится их помощь. И сам возвращайся – ты тоже можешь понадобиться.
Анжелика с сыном перенесла Жюльену в дом, уложила на своей кровати и укрыла. Жюльена вскрикивала от боли и временами теряла сознание. Анжелика гладила ее живот и шептала: «Пожалуйста, малыш, повернись! Повернись побыстрее! Тебе пора выходить, но ты не можешь. Помоги мне чуточку! Повернись – и все!»
Кантор вернулся с Абигель и мадам Маниголь. Через несколько минут пришла и Бертиль – поглазеть на Жюльену. Став старше, Бертиль осталась все такой же строптивой и вредной, как в молодости.
Жюльена, заметив беспокойный взгляд Анжелики, почувствовала, что что-то не так.
- Мадам Анжелика, что со мной? Мне так больно!
Анжелика заставила себя улыбнуться. Ее голос звучал спокойно, уверенно.
- Ничего страшного, Жюльена. Так всегда бывает. Ты сейчас родишь.
- Я боюсь!
- Нет! Я тебе не верю. Разве ты, Жюльена Бомаршан, когда-нибудь чего-нибудь боялась? Ты же храбрая. Ты не испугалась пересечь океан, ты не боялась даже мадам де Модрибур. А сейчас тебе тем более нечего бояться.
Жюльена опять скорчилась от боли и закричала. «Ждать Вато? А если не успеем? Ребеночек идет ножками. Если она не родит сейчас – он погибнет». – Анжелика встала. Нужна операция. Но рядом никого нет! Даже Шамплен не успеет! Придется делать самой.
Анжелика вспомнила, как однажды одной из жен Великого Кезра такую операцию делал Великий Матье – хирург и цирюльник Двора Чудес. Тогда у нее не хватило духу остаться и досмотреть операцию до конца. Жаль, что его здесь нет, этого веселого, неунывающего цирюльника!
Жюльена опять застонала. Анжелика вздохнула и обернулась к сыну.
- Кантор, принеси мне скорее ту бутылку рома, которая стоит на чердаке.
Кантор ушел и через минуту вернулся с бутылкой. Анжелика повернулась к женщинам.
- Выйдите все. Когда вы понадобитесь, я вас позову. Со мной останется только Кантор.
- Но он же мужчина! Рожать в присутствии мужчины! – мадам Маниголь в ужасе округлила глаза.
Абигель взяла ее под руку.
- Идемте, мадам. Анжелика права. Здесь нужна помощь мужчины. Кантор – умный мальчик. Он справится лучше всех под чутким присмотром матери. А мы будем поблизости. Наша помощь понадобится, когда ребенок родится.
«Какая она умница! Смогла убедить всех!», - подумала Анжелика и повернулась к сыну.
- Приготовь таз с горячей водой и корпию. Будет много крови!
Глава третья
Жюльена открыла глаза. У нее невыносимо болел живот. У изголовья стояла Анжелика.
- Жюльена, это ром. Ты должна выпить его.
- Зачем?
- Не спрашивай, просто пей, и все! Пей, сколько сможешь выпить.
Жюльена отхлебнула прямо из бутылки. Пить ей не привыкать!
- Пей еще! Как можно больше!
Она отхлебнула еще несколько раз.
- Все, мадам, простите, я больше не могу.
- А теперь спи. Ты должна заснуть, Жюльена!
Но Жюльену не нужно было уговаривать. Она заснула почти мгновенно.
- Теперь быстро, Кантор! Принеси мне нож и держи наготове таз с горячей водой и корпию!
Кантор принес матери нож. Неужели она, графиня де Пейрак, благородная дама с нежными, изящными руками, сама будет делать операцию? А если Жюльена умрет? Что скажет ей Аристид? Что скажет отец? Он протянул матери нож и отошел. Нет, он не боялся крови, не пугала его и операция. Он боялся только одного: неудачного исхода этой операции.
Анжелика протерла нож остатками рома, перекрестилась и склонилась над Жюльеной.
Молодая женщина спала. Анжелика еще раз отыскала головку младенца и вздохнула: он так и не повернулся! Она быстрым движением полоснула ножом вдоль живота, стараясь не задеть головку ребенка. Кожа разошлась, хлынула кровь.
- Кантор! Неси корпию, скорее!
Ее голос был по-прежнему спокойным, чему она сама удивилась. Движения рук были четкими, точными, слаженными. Кантор, подчиняясь ее уверенному голосу, расторопно выполнял все распоряжения матери.
Вот он! Анжелика достала младенца. Это мальчик! Какой же он хорошенький! Она перерезала и перевязала ему пуповину, затем обмыла малыша в тазу, завернула в свой фартук и повернулась к сыну.
- Возьми ребенка, Кантор! Позови мадам Маниголь и мадам Берн! И приготовь еще горячей воды.
Вместе с Абигель и мадам Маниголь в комнату вбежал запыхавшийся доктор Шамплен. Анжелика заканчивала сшивать рану на животе Жюльены. Он бросился ей на помощь. Женщины приняли мальчика из рук Кантора. Но младенец почему-то не кричал. «Неужели он мертв?» Мадам Маниголь, развернув малыша, перевернула его спинкой вверх и слегка похлопала своей большой теплой ладонью. Ребенок вздрогнул всем тельцем, чихнул и закричал. Жюльена сквозь сон пробормотала что-то и застонала. Она была жива! Анжелика улыбнулась и встала.
***
Окинув взглядом присутствующих, Анжелика подошла к Абигель, которая держала новорожденного. Еще раз взглянув на малыша, она улыбнулась: он красив, как ангел! Ребенка уже запеленали, и он спокойно спал на руках у дочери пастора Боккара.
Вернулась Онорина. Ее принес на руках какой-то высокий молодой индеец. Его Анжелика не знала. Он сказал, что Уттаке с сыном сейчас в Квебеке, а старая Вато пришла вместе с ним и Розовой Тучей. Анжелика поприветствовала старую повитуху и подвела ее к кровати. Вато долго осматривала Жюльену, клала руку ей на живот и качала головой. Потом что-то сказала. Анжелика перевела:
- Она просит всех выйти. – И сама вышла из комнаты вместе со всеми.
Старуха «колдовала» у постели Жюльены около двух часов. Все это время Анжелика была как на иголках. Кантор, видя, как она нервничает, подошел к ней и неожиданно для себя обнял. Анжелика стояла теперь, уткнувшись лицом в его плечо – сын был на голову выше матери. Она посмотрела на него и улыбнулась.
- Спасибо тебе, мое сокровище. Я не знаю, как я обошлась бы без твоей помощи.
Кантор склонился и поцеловал ей руку. Сегодня в Голдсборо родился еще один ребенок. Родился благодаря его матушке! Юноша был горд: его матушка спасла сегодня две жизни! Он обязательно расскажет об этом отцу, когда тот вернется.
Кантор всегда любил мать и восхищался ее красотой. Но сейчас эта любовь и это восхищение переросли в чувство более сильное, чем в детстве, когда он ее потерял. Тогда он восхищался ею: матушка была знатной придворной дамой, законодательницей мод; сейчас он ею гордился: за все эти шесть лет его мать ни разу не подвела отца, а сегодня в очередной раз доказала, что она его достойна!
Выйдя, Вато подозвала Анжелику и что-то долго говорила ей на языке ирокезов. Вместе с ней вышел и доктор Шамплен. Кантор следил за выражением лица матери. Сначала она слушала серьезно, даже побледнела, но потом улыбнулась. Значит, все в порядке!
Попрощавшись с Шампленом, индейцем и повитухой, Анжелика подошла к женщинам.
- Жюльена будет жить, но ей пока нельзя вставать. Так сказала старая индианка.
- А что говорит доктор Шамплен?
- Он сказал, что нам придется искать кормилицу для малыша. Жюльена очень слаба и оправится не раньше, чем через неделю.
- Если вообще оправится, - съехидничала Бертиль.
И тут Анжелика не выдержала. Позже она сожалела об этой своей вспышке гнева, но тогда просто не сдержалась. Отвесив Бертиль хорошую оплеуху, Анжелика гневно произнесла:
- Как ты смеешь так говорить, негодная девчонка!
- Я сказала то, что вы все боитесь произнести! Жюльена перенесла операцию, и ее сделал не доктор, и даже не повитуха, а потому неизвестно, выживет она или нет!
Тут вмешалась Абигель:
- Ты не должна так говорить, Бертиль. Мадам Анжелика столько раз врачевала раненых, столько операций провела, что и сейчас – я уверена – справилась блестяще! – Она повернулась к Анжелике. – Я уведу ее, Анжелика. Не расстраивайся. Всё хорошо, Жюльена и ее малыш живы. А кормить его буду я – у меня много молока.
Продолжение следует