- Ну что за вопрос, а? Ясень-пень, выпивал все это время вперемежку с работой. Дожил до шестидесяти лет, дальше пить уже не мог и задался таким вопросом - какой след оставил во мне столько лет выпивания?
А какой след он должен оставить?
Свое здоровье гробил, унижался порою, выпрашивая у людей на опохмелку, родных тревожил. Что же хорошего?
- Все пьют: и лакеи и короли, министры и вельможи, олигархи и трубачи...
- О, тут начинается самооправдание - все пьют. Я не одинок.
Ты не одинок. Ты исключение из правил, другие пьют и не беспокоят людей вопросом - какой след, какой след...
- Ну а все же, как бы складывалась моя жизнь, если б я был хроническим трезвенником?
- Если б, если б... Как известно, история не знает сослагательного наклонения. Как бы она складывалась?
Ты думаешь, было б все иначе: ты б имел кучу денег, лимузин, шале в Куршавель?
Черти с два. Что суждено тебе иметь, то ты и имеешь. На лбу так написано.
- И что, нет никакой разницы?
- Ну есть там небольшие нюансы. А так дорога одна.
Да и зачем таким уж самокопанием, самоедством заниматься - тварь ли я дрожащая или право имею? Времена Достоевского безвозвратно прошли.
Сейчас разделяй и властвуй, грабь награбленное, выживает сильнейший. А с гуманизмом твоим тебе, дорогой, тебе не то, что Куршавель, соседний пансионат не видать. Да твоя жизнь это и доказала.
Так что, иди и горбаться на своих шести сотках. Хорошо хоть теперь трезвыми глазами. Скажи и на том спасибо.