- Едуууут!
Из-за поворота появился всадник, безжалостно ожигая коня плетью, он несся во весь опор к деревне.
- Ну, вот, стало быть, не ошиблись мы. К Москве двинул, вражина!- Коляда снял шапку, отер лоб.
Всадник осадил коня у крылечка, на котором сидел Михаил.
- Ну,- нетерпеливо бросил князь, грызя стебелек.
Вой соскочил с коня, поклонился наскоро:
- Едут, князь. Ближний дозор передал.
- Сколь их? Далеко?
- Ввечеру будут. Много- к ночи. Боярин со домочадцы. Дворовые, числом с десяток. При оружии.
- Ладно… Налегке пошел, стервец! Коляда, расставляй людей. Сам проверь, чтоб переоблоклись. Не приведи господь, кто в драке лишнее слово скажет- запорю!
- Не сумлевайся, князь,- поклонился Коляда.
Вскоре небольшой отряд скорым шагом ушел в сторону Твери.
Князь, не находя себе места, долго слонялся по округе. Заметил ближнего, что следовал за ним в отдалении, махнул рукой: «Сгинь!». Вскоре бессонные ночи и усталость последних месяцев дали себя знать. Михаил привалился спиной к раскидистому дубу, задремал чутко в холодке.
И привиделось ему, что он в лесу. Рядом похрапывают воины, хрупают траву кони. Чуть поодаль, на опушке, стоит шатер, из которого доносятся невнятное бормотание и глухие удары. И кто-то трясет его за плечо, зовет: «Проснись, князь… княааазь…».
- Что, опамятовал?- открыл Михаил глаза.
- Кто?
- Никита…- князь огляделся, приходя в себя. Солнце село за лес, на небе появились первые звезды.
- Насилу сыскали тебя, князь,- пред ним стоял Коляда в каком-то рубище, тряс за плечо. За широким кушаком торчал кистень. На глаза надвинут лохматый малахай.
-А-а-а… Эт я… сморило меня…- Михаил провел ладонью по лицу, смахивая остатки сна.
- Сполнили, князь. Двое утекли, да мы гнать не стали. Нехай в Твери слух пройдет, что лихие людишки Стригу-то потратили. Так ли?
- Поглядим. Где он?
- Заимка тут, недалече. Сведу.
- Указывай!
Пред уходом сотник распорядил отправить оставшихся людей на остатние дороги, чтоб служилые сняли ненадобные теперь дозоры.
- Сумленье меня берет, князь,- тихо сказал Коляда, пробираясь едва приметной тропой сквозь крепи.- Должно ль князю татьбою промышлять, а? А спознает кто?
- С чего спознает?- Михаил остановился, потер оцарапанную веткою щеку.
- Мало ли… Вражина он, Стрига, так и на суд его княжий свести, по чести. На колесе изломать, чтоб покаялся. А таперича что с ним делати?
- Не того поля ягода Стрига, боярин. Запрется- калеными клещами не вытянешь. Потому- поспешать надо, покуда он в себя не вошел со страху.
- Неужто за мошну голову сложить согласится, а, князь? Живот-то дороже.
- А ты думаешь, что он за казною подался?
- Какой казной?- не понял Коляда.
- А ты думал, я за отъезд его ловлю-то?- усмехнулся Михаил, нагибаясь под веткою.- Отъезжать никому не заказано.
- Так один отъедет, за ним другой потянется.
Михаил промолчал. Вскоре за дебрями мелькнул огонек, послышалась разухабистая песня.
- Эт я наказал, чтоб себя пошумнее казали, быдто лесные.
- Люд надежен ли? Не сболтнут есмя?-спросил князь, оглядывая засеку.
- Неее, мои все. Не говорливы.
На поляне горел костер. Вкруг сидели человек десять, одетых розно. Кто в рваном татарском халате, кто в замызганном тулупе, кто и так, в одном исподнем. Глотки драли, не жалея. У сосны, связанные, валялись пленники с замотанными в мешки головами. Слышались вой и бабские причитания, детский плач. Особняком, привязанный к бревну, лежал Стрига в изодранном зеленом кафтане, крутил на звуки головой.
- Что пытать ведаешь. Ступай,- сказал князь.
Коляда продрался к костру.
- Ай, важно!- заорал он пьяным голосом.- Не пора ль, братие, с девками позабавиться?
- Ай, любо!- загоготали все хором, поднимаясь.
Князь наблюдал, как Стрига закрутил головой на голос, начал извиваться, пытаясь освободиться от пут. Бабы завыли пуще.
- Эй, Ноздря, чай, не пробовал боярыньки-то, а?
- Ин, что у ней такого-то? Баба и баба. Мож, там златом осыпано?-пробасил кто-то. Снова послышался хохот. Схватили ближнюю девку, Михаил узнал Василису, боярскую дочь. Она пыталась отбиваться, кричала страшно, но ее быстро свалили на землю, содрали одежу, продолжая хохотать. Михаил отвернулся- по глазам резануло неприкрытым белым.
Вдруг, один из пленников, молодой парень, каким-то чудом вывернулся от пут, вскочил, схватил здоровенную лесину, достал ногой ближнего разбойника-тот только охнул- перетянул деревьем поперек спины двоих, державших Василису за ноги, описал круг над головой, концом свалил с ног еще двоих. Михаил привстал, наблюдая сечу, невольно залюбовавшись витязем. Тот, не останавливая вращения, поддел ногою валявшийся на земле шестопер, подхватил его левою рукой, отмахнулся назад, попав в лоб кинувшемуся в ноги-тот свалился мешком. Все это произошло в одно мгновенье- и шестеро михаиловых людей лежали на земле недвижимо. Остальные пленники тоже зашевелились, пытаясь высвободиться. Василиса, вскочив, прикрывая руками наготу, бросилась парню за спину. Тот медленно отступал к лесу, продолжая вращать дубиной. Михаил только крякнул.
- Не подходи! Зашибу!- крикнул парень. Коротко тенькнула тетива- и он свалился с пробитой грудью. Василиса вскрикнула и бросилась в кусты- ее быстро настигли, скрутили, ругаясь, вытащили на поляну.
- Хорош!- крикнул Коляда.- С ней посля позабавимся. Дело!
Девку кинули на траву у костра. Она мелко тряслась, плакала, уткнувшись в колени. Быстро угомонили плетьми и пинками пленников, чтоб смирно лежали.
Коляда подошел к Стриге, ослобонил путы, снял мешок. Оказалось, что и рот, и глаза его плотно закрыты тряпьем. Коляда снял повязку со рта.
- Что, боярин? Живой?
- Что ж вы, ироды, делаете!- закричал тот.- Не троньте девку, ей токмо осьмнадцатый годок пошел. Душегубы, все возьмите, ничего не пожалею!
- Цыц! Возьмем! И девку. Больно гладка да лепа.- Коляда ухмыльнулся.- Так что ль?- он обернулся к своим подручным.
- Так, батька! Ой, лепа!- откликнулись те.
- Людей вахлак твой порешил- за то спрошу особо. Что взять-то с тебя? Хлам. Гривен несколько. Далеко ль поспешал, боярин?
Стрига прислушивался, поворачивая голову из стороны в сторону.
-Коляда?- неуверенно спросил он.- Ты ли?
Князь вздрогнул. Узнал таки!
- Чаво? Какая коляда?- заорал сотский.
- ТЫ, Коляда, собачий сын? Узнал я тебя, тать подзаборный! Вот каких себе князь пресветлый подручных сыскал!- заорал Стрига. Коляда пнул его в висок, он уронил голову, затих. Коляда оглянулся- так и есть, все пленники приподняли головы, даже бабы выть перестали.
Князь вышел из своего убежища, подозвал Коляду.
- Стригу-взять с собой,- сказал он тихо, повернулся, пошел к лесу по направлению к деревне.
Коляда нагнал его:
- С остальными што?
Князь махнул рукою, не отвечая. Уже войдя в лес, услыхал Василисин вскрик, нагнул низко голову, побежал. «Так надо, - убеждал он себя, натыкаясь на деревья,- без крови не промыслить дела великого! Так надо!».
…. Проплутав в лесу, к рассвету вышел к деревне. Мутно взглянул на валявшиеся вокруг мертвецов, почти не подивившись. Коляда был уже тут.
- В ночь налетели… Побили всех…- сказал он.- Заплутал, князь?
- Кто?- равнодушно спросил Михаил.
- Вон, гляди, князь,- сотский показал на старуху, что давеча лежала на лавке. Теперь она сидела над телами ребятишек, тихо покачивалась, скулила, будто собака.
- С горя поднялася, видно,- пояснил Коляда.- Ничего не добился. Выла токмо, налетели, кричали, боярина искали. Мыслю, Стригины людишки. За татей и приняли.
Михаил сделал шаг, споткнулся, глянул под ноги. Лицом вниз лежал мужик-хозяин с пробитой головой, сжимая в руке секиру. Михаил переступил через тело, вскочил на чьего-то коня, не разбирая дороги, пустил вскачь. «Так надо,- твердил он себе,- так надо»…