-Я на грани, - срывающимся шепотом жаловался в телефонную трубку Василий Петрович, - чувствую, сорвусь…
-Дыши, - отвечала трубка, - глубоко и ровно.
-Не помогает!
-Когда ты видел ее последний раз?
- Три дня восемь часов тридцать четыре минуты, - без промедления отрапортовал Василий Петрович.
-Кремень,- похвалила трубка, затем добавила стыдливо. - Я и дня не выдерживаю. Сегодня вообще взял в руки…
-В руки?! – сердце Василия Петровича забилось в груди, будто рыба в сетях.
-Гладил, - голос в трубке нежно затрепетал,- на колени положил и гладил, представляешь?
-Да, - хрипло выдохнул Василий Петрович.
-Каждый выступ,- продолжала трубка, - каждый изгиб, все отверстия…
Василий Петрович сладострастно всхрюкнул.
-Она была так нежна и податлива, так ждала, так томилась,- шептал голос,- что я…
-Погоди, я сейчас! –Василий Петрович метнулся на антресоли, где под толщей запасов гречки, муки, риса и прочих круп с макаронами, была погребена она. Электрическая дрель-шуруповерт.
-Алло!- позвал в трубку Василий Петрович, лелея палец на выключателе.
В ответ послышалась какая-то возня, а потом голос на том конце провода спросил:
-Готов?
-Даааааа,- беззвучно закричал Василий Петрович, вдавливая пальцем выключатель.
Ему вторил голос в трубке и электрическая дрель-шуруповерт.
-Конечно, не хватает вот этих вот вибраций, - говорил позже Василий Петрович, - энергетики этой! Когда сверло входит в стену, и вы словно единое целое, один организм! И звук, без звука...
-Но хоть так…- смиренно вздыхал голос в трубке.
-Это да…- соглашался Василий Петрович.
Шел …дцатый день карантина…