Утром он сквозь некрепкий сон чувствовал, что Анна уже проснулась. Подсознательно понимая, что на работу сегодня можно не спешить, он повернулся на другой бок и опять погрузился в дрёму, растягивая блаженные минуты, но суета и негромкий шум просыпающегося дома, всё же разбудили его.
По ароматам доносящимся с кухни он понял, что завтрак готов. Анна сидела перед зеркалом приводя себя в порядок, аккуратно волосок к волоску поправляя прическу и выбирала тон помады к сегодняшнему дню. Она была уже одета. Джинсы и ковбойская рубашка в крупную клетку составляли её сегодняшний наряд. И тут Сергей вспомнил о планах на день составленный накануне.
Он зашевелился, потянулся, и Анна глядя в зеркало и обращаясь к его отражению спросила:
– Как ты думаешь, косынку лучше на голову повязать или на шею?
– На голову сейчас не модно, – съехидничал Сергей, – вспомни про тех девушек, которые попали к дружинникам.
– Ах, да, было дело, – нахмурилась Анна, вспомнив заварушку в парке, и желая поскорее забыть неприятное воспоминание, переключилась на другую тему, – я вдруг поняла, что не захватила с собой из гостиницы купальника, а там, помнится, были пруды в которых можно купаться.
– Купальник – дело наживное, – улыбнулся Сергей, – зайдём в универмаг, по пути.
– Но я хочу перед тем как его надеть, всё же простирать и погладить его.
– Так какие проблемы, Анечка? Нас никто не гонит. Или давай сделаем так, я сбегаю и куплю, а ты пока накроешь на стол.
– Нет. Я сама привыкла выбирать.
Но через несколько минут, подумав, она оглянулась и тихо сказала:
– Но ведь, если выберешь ты, я его никогда не забуду. Хорошо. Я согласна, я подожду.
Сергей быстро оделся и поцеловав Анну вышел. В универмаге на углу он выбрал белый в крупный зелёный горох купальник, а у цветочницы купил букет ромашек.
Анна обрадовалась ромашкам, едва ли не больше чем новому купальнику и поставив букетик в вазочку на стол, радостно улыбнулась.
– Пусть нас дома дожидается. Мы придем усталые, а у нас цветы. Пойдём завтракать.
– А может, здесь, в комнате поедим, – предложил Сергей.
Он не хотел, что бы кто-то из соседей, стал свидетелем их последних встреч. А то, что до их расставания с Анной, время можно было начинать отсчитывать по часам, чувствовалось, хотя оба старались держаться, и не выдавать надвигающегося отчаяния.
Пока длился их нехитрый завтрак из яичницы с ветчиной и гренков с малиновым джемом, Сергей оглядывал свою комнату, ставшей на две фестивальные недели их с Анной домом. И хотя гостиничный номер Анны, где они бывали набегами, был и больше и комфортнее, но всё-таки, настоящим домом была вот эта комнатка в полуподвале в квартире с фанерными перегородками.
За две фестивальные недели дом ожил. Едва заметные черты, того что в доме поселилась женщина, угадывались в каждой мелочи – в расставленных по порядку книгах, в стопке бумаг, в косметичке оставленной на полочке у зеркала. Даже цветок герани на подоконнике, живший в этой комнате, ещё до того, как в сюда заселился Сергей, казалось, выглядел более свежим и ярким.
Завершив завтрак Анна распорядилась:
– Давай, я постираю и высушу утюгом купальник, а ты пока вымоешь посуду? Так мы быстро всё успеем.
И опять Сергей почувствовал в её распоряжении не желание властвовать и управлять, а стремление упорядочить их совместное короткое семейное житьё, привести всё к согласованному порядку.
Когда всё было готово, Анна посмотрела на часы и воскликнула:
– Так мы и к обеду не успеем, может такси поймаем?
Но тут Сергей, всегда склонный к разумной экономии, ей возразил:
– На метро доскочим до «Сокола», а там пять-шесть остановок на автобусе. Можно даже пешком дойти. Помнишь, сколько народу тогда приехало на посадку?
– Ничего, мы тоже себе найдём прутик, – ответила Анна, думая о чём-то своём. – Хорошо. Тогда вперёд!
Парк «Дружбы народов», на официальной торжественной посадке которого Сергей и Анна побывали первого августа, в этот день был тих.
Десять дней назад, более трёх тысяч гостей фестиваля в праздничных нарядах со всего света, расцветили это поле, словно в первомайскую демонстрацию. Парни и девушки писали свои имена и адреса на бумажных листочках и поместив их в водонепроницаемые пакеты, привязывали к веткам только что посаженных деревьев.
Деревьев посажено было много. Видно было, что архитекторы планировавшие этот уголок развивающегося города, потрудились достойно, и теперь многие поколения москвичей здесь будут отдыхать и радоваться общению с природой, а гости столицы вспоминать о IV Фестивале молодёжи.
Высокий стройный дуб, в окружении красавиц лип украшал центральную площадку парка. Сюда, к центру сходились просторные аллеи, по краю которых были оформлены места для отдыха. В каждом таком месте располагалось две-три садовые скамьи. Рядом со скамьями совсем недавно были высажены взрослые высоки ели. Тень этих елей укрывала от солнца, посетителей парка.
– Ты посмотри, какой грандиозный труд затрачен, чтобы создать эту красоту, – восторженно говорила Анна, – я только сейчас это поняла.
– Когда мы здесь были и писали репортаж, просто невозможно было всё отследить, – ответил Сергей. – Тогда, вокруг каждого дерева возилось человек пять. Кто с лопатой, кто с лейкой бегал.
– А ведь они брали воду из пруда, – Анна приложила ладонь ко лбу, прикрываясь от солнца. – Точно. Вон там вода. Пойдем, посмотри, что там?
– Это не пруды, – ответил Сергей, – это старые карьеры Никольского кирпичного завода. Сейчас глина в них закончилась.
– А вода откуда? – удивилась Анна. – Ведь речки нет.
– По ту сторону Ленинградского шоссе – канал имени Москвы, – объяснил Сергей. – Наверное есть подземные ходы для воды. Я слышал в них даже рыба водится.
– А удочку мы с тобой не взяли, – улыбнулась Анна.
Они прошли вперёд по аллее, по обоим сторонам которой зеленели недавно посаженные ели, клёны, рябины, липы. Крупные взрослые деревья, были посажены в центральной, части участка. Это сразу придало всему новому парку вид завершенности. Но дальше, в посадках, деревца были молодые и сквозь прозрачную зелень было видно нескольких женщин в рабочей одежде. Они граблями и мётлами подправляли и выравнивали землю вокруг саженцев.
– Жаль, нам не достанется посадить деревце, – посетовала Анна.
– Не расстраивайся. Может, ещё не все потеряно. Посмотрим, может и нам найдётся веточка.
– Смотри! Мостик! – воскликнула Анна и махнула рукой вперёд.
Действительно, там впереди, где рельёф плавно снижаясь опускался к воде показался деревянный мостик, собранный из брёвен и березовых жердей. Мостик соединял два берега короткой протоки, соединяющей два когда-то отделённых друг от друга, карьера. Рядом с мостиком была вкопана простая деревянная лавочка, склоченная видимо местными рыбаками. Был и сам рыбак, одиноко скучающий на мостике.
– Как улов? – спросил Сергей у рыбака, когда они подошли ближе.
Рыбаком оказался мальчик лет десяти-двенадцати. Одна удочка у него была закреплена на деревянном колышке-рогульке воткнутой в дно, другую он держал в руках. Рядом стояло ведро и консервная банка с выползающим из неё дождевым червяком.
Мальчик равнодушно посмотрел на Сергея и Анну и хмуро ответил:
– Нет рыбы. Ушла вся на дно.
Сергей глянул на воду на небо и вдруг спросил:
– А мне дашь половить?
– А где у тебя удочка? – удивился рыбачок.
– А я твоей. Помогу тебе рыбы наловить. Рыбу-то кому ловишь? Кошке?
– Не только. Вчера хорошие шли карасики, так мы с мамкой нажарили.
– Так дашь удочку, малец? – Сергей повторил вопрос.
– Тебя как зовут, мальчик? – спросила Анна.
– Андрей, – ответил рыбак, и важно протянул ладонь и передал удочку.
Сергей и Анна, по очереди представились и пожали ему руку в ответ.
Весь этот день с утра было тихо и поверхность карьера была гладкой, лишь кое-где лёгкая зыбь нарушала зеркало воды. Гул автомашин, обычно слышимый возле шоссе, доносился сюда сглаженный общим дыханием большого города. От воды пахло рекой, водорослями, тянущими свои бурые листья со дна.
Сергей переменил червяка, и закинул удочку.
– На подержи, пожалуйста, – он передал удочку Анне, а сам вынув из чехла фотоаппарат, отошёл и сев на лавочку, и нацелив на неё объектив щелкнул пару кадров.
– А давайте, я вас вместе сниму? – предложил Андрей
– Давай, – согласился Сергей. – Держи. Фотографировать умеешь?
– Да. Я в кружке в Доме пионеров занимался.
– Тогда давай. Только не очень много. У меня плёнка одна. Кадров пять сними и хватит.
И тут раздался радостный крик Анны.
– Сергей! Иди скорей сюда!
Сергей метнулся к ней на мостик и едва успел перехватить из её рук удилище и подсечь поклёвку карася. Карасик оказался небольшим, с пол-ладошки, но шустрым.
Андрей вернул фотоаппарат, по-деловому зачерпнул ведром воды и сняв с крючка рыбку опустил её в ведро.
– Есть. Первая! – довольно улыбнулся он. – Пойду ещё червяков накопаю.
Он поднял с земли, лежавшую возле мостика лопату и отошел в сторону недавних посадок. В рыхлом грунте свежевскопанной черной земли червей действительно было много, и он скоро вернулся с пополненным запасом наживки.
– Слушайте, граждане, – спросил он, – может я сбегаю пообедаю? У меня мама вон в там в конторе работает. – И он показал в сторону деревянной времянки возле самого шоссе.
– А что это за контора? – поинтересовался Сергей.
– Участок «Горзеленстроя» – ответил Андрей.
– А скажи-ка друг, – продолжал Сергей, – не осталось ли где завалящего саженца? Может есть прутик-другой. Спроси у мамы.
– Тебе зачем?
– Хотим посадить. Понимаешь, Анна улетает в Америку и хочет оставить здесь память о себе. Поищешь, друг?
– Спрошу у мамы, – ответил Андрей и убежал в припрыжку к конторе.
Сергей обнял Анну, она потерлась щекой о его щеку. Но долго обниматься им не пришлось, потому что опять поплавок сделанный из пробки и голубиного пера дёрнулся и мелкими рывками потянул в сторону. Немного выждав, Сергей опять ловким движением подсёк рыбу и выудил ее из воды. Пока он менял червяка, клюнул карасик и на удочке Анны. Она взвизгнула, дернула удилищем и поймала третью рыбу.
Пока Андрей обедал, в его ведерке прибавилось ещё десятка полтора золотистых карасиков. Он вернулся слегка запыхавшимся. В руке он нёс три чуть живых тоненьких саженца липы.
– Эти отбраковали, когда садили на прошлой неделе. Решили, что не выживут. Попробуйте. Они там за конторой под кучей листьев лежали. Может и приживутся.
Он с явным удовольствием глянул в ведерко, и передав Анне саженцы, взял у Сергея удочки.
Место для посадки выбрать было не просто. Где-то молодь была посажена густо. В другом было неровно. Наконец, после нескольких вариантов место было выбрано. Недалеко от воды, но и не настолько близко, чтобы во время паводков корни вымокали. Сергей достал блокнот
– Что ты пишешь, – спросила Анна?
– Помечаю место, – ответил он
И действительно, он обрисовал контур карьеров, относительно Ленинградского шоссе и глянув на возвышающийся за шоссе шпиль Северного речного вокзала, отметил его на карте крестиком. Другим крестиком отметил место, где собирался выкопать ямки для саженцев.
– Смотри, – Анна внимательно рассматривала молодые деревца, – он говорил что это выбраковка, но ведь листва совсем свежая, и земля на корешках тоже.
– Ты думаешь он из где-то стащил?
– Мне кажется, он их только что выкопал.
– Но зачем?
– Хотел тебе угодить. Ты же собралась в Америку лететь. Я думаю он сбегал через дорогу и накопал сеянцев в парке речного вокзала.
– Хороший, добрый паренёк, – Анна посмотрела на мостик, и Андрей, словно почувствовав её взгляд, обернулся и помахал ей рукой.
– Воды неси, Мичурин, – крикнул ему Сергей, улыбаясь.
Три ямки на расстоянии трёх метров друг от друга откопать было нетрудно. Анна присев на корточки, бережно расправляла, корешки, прежде чем засыпать их землёй. Андрей действительно, в ведре в котором прежде были караси, принёс воды и полил деревца. Сергей пожал ему руку, на прощанье и сказал.
– Пока, рыбачок, может свидимся ещё.
– Привет Америке, – ответил маленький рыбак, и ушёл не оглядываясь.
– Вот, – задумчиво произнесла Анна глядя на стоящее ещё высоко солнце. – Я оставила свой след в столице СССР. Пойдём, ещё успеем искупаться и позагорать. И они ушли на другой конец карьера, чтобы купаясь не пугать рыбу и загорая, смотреть с дальнего берега на деревянный мостик и три тонких только что посаженных липки на невысоком взгорке у берега.