Великая княгиня Ольга, к счастью своему, не увидела, как воины её сына громят дома христиан и сносят церкви. Она умерла за два года до этого, в 969-м.
У Святослава было три сына. Ярополка и Олега родила его законная и, похоже, нелюбимая жена (вроде бы угорская княжна по имени Предслава, но это не факт). Владимир же был, так сказать, плодом внебрачной связи Святослава и ключницы Малуши – девицы отнюдь не высокого происхождения. Есть, правда, мнение, что её отец, Малк Любечанин, на самом деле не Малк, а Мал – тот самый древлянский князь, который сватался к Ольге после убийства её мужа. Хорошая версия, вполне годится для фантастического романа.
Как бы то ни было, Владимир считался полноправным княжичем, но перспективы его были туманны. Не то что у единокровных братьев.
Вновь отбывая в дальние края, великий князь Святослав поставил Ярополка править Киевом, Олега отправил княжить к древлянам, а Владимир мог остаться не при делах, но ему повезло: аккурат в это время новгородцы тоже попросили себе князя. Малушин брат Добрыня (будущий герой былин) подсуетился, и его стараниями в Новгород послали Владимира.
Надо заметить, что Ярополк, не в пример своему отцу, принял христианскую веру – видимо, под влиянием бабушки Оли. В «Повести временных лет» об этом нет ни слова, но, например, в Пискарёвском летописце о Ярополке сказано: «А въ крещении кьняжи 17 лет». Насчёт количества лет могла возникнуть путаница – ведь числа тогда изображались буквами, однако «въ крещении» написано чёрным по белому. А Иоакимовская летопись отмечает, что Ярополк «христианам дал волю великую», из-за чего был «нелюбим у людей» – читай, у язычников.
К слову, его женой была не просто христианка, а бывшая монахиня. В своё время Святослав привёз прекрасную гречанку из очередного похода и «выдал её за Ярополка, красоты ради лица её».
А затем на Руси началась натуральная смута.
Гибель Святослава в 972 году окутана какой-то дурнопахнущей тайной. Непонятная зимовка на Днепровских порогах, налёт печенегов, чаша из княжеского черепа… Между тем, его соратник Свенельд с частью войска спокойно добрался до Киева. Такое впечатление, что сам Святослав почему-то опасался ехать домой. Может быть, потому, что там его поджидали христиане, жаждавшие мести за прошлогоднюю расправу над ними? А может, христиане во главе с Ярополком? Нет, слишком мрачная догадка, даже предполагать такое жутко...
Впрочем, и христиане недолго радовались своим вольностям.
В 977 году Ярополк пошёл на Деревскую землю. Битва, разгром Олега, его бегство и гибель. Причина войны? Брат якобы убил на охоте Люта, сына Свенельда. Это по версии «Повести временных лет»… Какая-то тёмная история. Скажем, Владимир ничего плохого Ярополку не делал, но, узнав о смерти Олега, моментально удрал из Новгорода «за море». Видимо, были у него причины не дожидаться своей очереди. После чего Ярополк «владел один Русскою землёю».
Но через три года, в 980-м, Владимир вернулся с варяжским войском и осадил Киев. А киевляне… не поддержали великого князя. Или, что вероятнее, не поддержали его язычники, которых на Руси тогда было заметно больше, чем христиан. Тут ещё коварные советы воеводы Блуда, продавшегося Владимиру… Ярополк бежит из столицы в город Родню, Владимир – за ним. Осада, голод. «Заключай мир», – нашёптывает изменник Блуд. Напрасно дружинник Варяжко убеждает великого князя искать помощи у печенегов – он уже морально сломлен. Он едет к брату, и на пороге «два варяга подняли его мечами под пазуxи... И так убит был Ярополк».
Последняя победа язычества.
Убив брата, Владимир… стал жить с его вдовой. Через несколько месяцев она родила сына. Младенцу дали имя Святополк. Прозвище Окаянный он получил позже, по своим грехам. Кто был его отцом – Ярополк или Владимир, – неизвестно...
А в Киеве язычники праздновали победу. «На холме за теремным двором» (то есть рядом с жилищем князя) появилось величественное капище. Там стояли деревянные Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл, Мокошь, а главное – Перун с серебряной головой и золотыми усами. «И приносили жертвы бесам, – ужасался автор «Повести временных лет», – и осквернилась кровью земля Русская и холм тот».
В 983 году Владимир широко отмечал победу над ятвягами. «И сказали старцы и бояре: «Бросим жребий… на кого падёт он, того и зарежем в жертву богам», – повествует Нестор.
Конечно, жребий выпал на мальчика-христианина. Конечно, мальчик был «прекрасный лицом и душою». Конечно, его отец, варяг-христианин, произнёс красивую гневную речь против языческих кумиров: «Не боги это, а дерево: нынче есть, а завтра сгниёт… Не дам сына своего бесам». Конечно, злобные приверженцы Перуна и Велеса разнесли двор героического варяга и убили его вместе с сыном.
Вообще-то, христиане всегда пытались уличить иноверцев в каких-то мерзостях. И эта история изрядно смахивает на литературную сказку. С другой стороны, человеческие жертвоприношения у язычников вовсе не кажутся чем-то невероятным. В основу летописного рассказа вполне могла лечь какая-то реальная трагедия. Почему бы и нет.
«Ведь были тогда люди невежды и нехристи, – подытожил черноризец Нестор. – Дьявол же радовался тому, не зная, что близка уже его погибель».
И правда, близка. До крещения Руси оставалось всего пять лет.
Автор не считает своё мнение единственно верным и никому его не навязывает.