Новосибирск, март 2009
– И что? Вот так проходили все ваши дни, пока шёл фестиваль? – спросила Аня, – Вы гуляли по Москве, фотографировали, потом ночью писали свои репортажи и посылали в редакции газет. Так всё и было?
– Примерно так, – ответил Сергей, – Мы были дети своего времени, каждый своей системы. И только случай, счастливый случай свёл нас вместе.
– Не знаю, как бы я смогла дружить с парнем, если бы знала что дни нашей любви сочтены, – продолжала рассуждать Аня.
– Ты живешь в другом мире, – при этих словах Сергей посмотрел в окно на прохожих идущих по Морскому проспекту.
– В чём разница, объясни? – не поняла Аня.
– Хорошо, попробую. Вы – наши дети и внуки живёте в стране спокойной и сытой с отлаженной экономикой, устоявшимся бытом. У нас всего этого не было. Даже сейчас если парень и девушка живут в разных странах, это не является препятствием для их любви, а тогда всё было по-другому. Холодная война, началась сразу после Великой Отечественной, и мы жили как две армии разделённые полем битвы. Мы, как два солдата двух армий встретились на нейтральной полосе, чтобы посмотрев в глаза друг-другу разойтись по разные стороны по своим окопам.
– Я поняла, дед, – перебила Сергея Аня, – Мы по истории проходили. Это примерно как встреча на Эльбе. Когда наши встретились с американцами. Встретились, но тут же разбежались
– Сравнение, конечно несправедливое, но по сути верное, – возразил Сергей. – Тогда в тот момент во время встречи на Эльбе, наши армии были армии союзников. Но что верно, то верно – мы тут же разбежались по своим.
– Рассказывай, рассказывай мне всё, – настойчиво просила Аня, – мне почему-то хочется всё знать до мельчайших подробностей. Иногда я даже представляю себя там в Москве, полвека тому назад. И я даже рисую себе в мыслях тоже парня – студента, и мы с ним так же как вы с Анной целыми днями бегаем по концертам и соревнованиям, а потом ночами пишем статьи.
Сергей улыбнулся, слушая этот лепет.
– Я думаю, у тебя будет тоже самое с твоим парнем.
– Ну нет, деда, он же не журналист, он – музыкант. О чём с ним особо поговоришь? Ты знаешь, я так сержусь когда он на репетициях пропадает.
– Так ты сходи вместе с ним на репетицию, – опять улыбнулся Сергей, – и вам будет о чем поговорить. Хотя бы о нотах.
– И что я там буду делать? Они же там играют как бешеные, аж потом исходят. Я обалдела, как-то раз послушала...
– Тогда найди другого, если тебе с этим неинтересно.
– Вот как у вас у мужчин все просто – возьми найди другого или другую. А я люблю именно Фёдора, и хочу детей родить именно от него. А кстати, ты не подумал о том, что у твоей Анны после вашего романа мог остаться ребёнок? Она тебе не писала?
На этот вопрос внучки Сергей ответил не скоро. Да и что он мог ответить? Судьба действительно сыграла с ним и с Анной злую шутку, дав соединиться на краткий миг, чтобы потом всю жизнь этот минутный восторг их короткой любви всплывал в памяти раз за разом. Но даже это недолгое время их супружества, словно проецируясь на годы рисовало картинку весьма неплохой жизни, и где-то в глубине души, Сергей был даже рад тому, что тогда смог, этой едва знакомой ему, но ставшей такой родной американской девушке устроить этот краткий миг взаимной радости.
Он наивно полагал, что только с ним Анна была счастлива и могла быть счастлива те две недели, которые им суждено было прожить в фестивальной Москве, будто не существовало еще много тысяч весьма красивых и счастливых влюбленных пар.
Правда, через год, когда по стране поползли веселые слухи о пяти сотнях черных и цветных ребятишек – «подарках Фестиваля», у него мелькнула, мысль что и Анна, могла увезти к себе в Америку его след – их ребёнка, но никаких доказательств этому не было, и недолго коря себя этой догадкой, он позабыл эту мысль.
Но вот теперь, через полвека, его собственная маленькая внучка, напомнила ему, про то, что его тогдашнее мгновенное озарение могло быть правдой.
«А ведь она – Аня сейчас почти такая же по возрасту как тогда Анна», – подумал он пугаясь и вместе с тем радуясь этой мысли, но все-таки решил, что тогдашнее поколение было куда ответственнее и взрослее по суждениям, чем нынешнее. И в чем-то он действительно был прав.
Он вдруг вспомнил то время именно так, как будто оно не расплющилось тоннами прожитых лет и воспоминаний. Тогда он просыпался рано-рано ещё до рассвета...