Устало закинув иссохшую руку на лоб, Павла лежала в казенной кровати и вспоминала нехитрую свою жизнь...
Кому из родителей пришло в голову назвать её мужским именем? Ведь среди всех двенадцати последышей были у неё и ещё сёстры и все с красивыми именами: Люба, Нина, Катя, Анна...
Павла. Паша. Высокая и статная, с чёрной косой, она могла стать кому-то любимой женой, но судьба распорядилась иначе, и не успела она познать того, о чём мечтала.
Однажды, ещё в юности, Павла вела с пасьбы корову, привычно намотав на локоть верёвку. Откуда ни возьмись - бык налетел на корову, та испугалась, побежала и потащила не успевшую ничего понять Павлу за собой. Хорошо, что соседский дедок вовремя подоспел, иначе убила бы корова девчушку. Павла слегла, врачей тогда было не дозовёшься, да и родители думали, она уже не оклемается. Но бабушка выходила её, вот только правая рука в кисти неправильно срослась, и нога в суставе извернулась так, что Павла начала прихрамывать.
Ей не было и шестнадцати лет, когда жизнь её изменила традиционный для девушки ход: свидания, поцелуи, свадьба, дети и бабьи заботы. Впрочем, последнего Павла познала сполна. Рано овдовевший отец попивал, нрава был неприветливого и не спешил заводить вторую жену. Всё хозяйство большой семьи с семнадцати годов на старшей дочери. И Павла не роптала.
Другого замеса тогда были люди. Кто-то скажет, не стремились изменить жизнь, а ведь если вдуматься, иной жизни они тогда и не знали. Пришитые к родному двору, некоторые и в соседней деревне-то не бывывали! Хозяйство не даёт выбора - всё живое, требует каждодневного ухода, забот, еды. Круговерть крестьянского уклада не оставляет времени на раздумья о смысле жизни. И выживает в ней лишь тот, кто умеет трудиться.
Павла, наверное, не зря получила своё имя, ибо даже изувеченная, обладала недюжинной хваткой в делах. Вела дом, растила детей, обряжала скотину, работала в колхозе - вот её жизнь теперь, лишённая мечты. Грустила ли она, когда видела счастливые лица подруг? Кто же знает?
Помер отец, братья и сёстры выпархивали из родного дома в большую жизнь - появился у них тот самый шанс изменить привычное. И они, подрастая, год за годом разъехались по городам на великие стройки, оставив Павле лишь одну усладу - последнюю, Нюшку.
Павла смотрела на подросшую сестру, самую младшую из них, и не могла налюбоваться. Ей казалось, вместе с ней она проживёт теперь и первую любовь, прошедшую мимо неё, и радость подготовки к свадьбе, и детей, которые будут Павле не столько племянниками, сколько внуками - ведь Нюшка почти не помнила матери, признавая за старшей сестрой родительское право любить или журить.
И если бы только знать, когда случится беда, Павла бы кинулась - и в огонь, и в воду, да где же угадаешь?
Однажды вечером пришла Нюша домой совсем другой. Платье изодрано, в волосах солома - Павла, хоть и в девках прожила эти годы, а сразу поняла, что случилось. А кого винить, не могла добиться от девчушки, в один вечер ставшей дурочкой. Так теперь до скончания века её будут звать люди. Те же люди, которые поговаривали, будто это Саня Лапа спортил девку, пьяный подкараулил и затащил на сеновалку. Да ведь как докажешь, если сама Нюшка-то и к речам не приставала.
***
Никогда не знаешь, как проживёшь свою жизнь. Думала ли Павла, что переживёт всех своих сестёр и братьев и некому будет присмотреть за ней, совсем состарившейся? Могла ли представить, что единственной радостью на долгие года для них с Нюшкой станут редкие приезды родни?
И если бы кто-нибудь сказал ей той ночью, когда она выплакала в подушку своё девичье счастье, отказавшись пойти на сарай с остановившимся на постой солдатиком, что это будет её единственный поцелуй - пошла бы она? Разменяла бы бабью недоласканность на мгновения случайного счастья?
И что же она видела в жизни, кроме ритма повседневных дел и забот? Жила, подчиняясь ему, не ведая, зачем, вот разве что Нюшку поддержать, да ведь и той-то, по слабости ума, ничего не нужно было. Для чего они, две старухи, проживали десятилетия собственной немощи в ветхом доме на окраине почти опустевшей деревни, по привычке обряжая корову и овец?
***
Павла доживала свои дни в казенном доме, среди десятка себе подобных - ставших никому ненужными стариков. Здесь не нужно было заботиться о тепле и еде, и Павле совсем уже бессмысленным начинало казаться собственное бытие. Под доносившиеся с кухни окрики поварих и бряцанье посуды, она листала страницы своих девяноста с лишним лет и всё искала ту, на которой была счастлива, но ничего, кроме усталости, не находила.
Павла устала жить...
Читать другую историю - про бабу Таню
Читать другую историю - про Почтальона и Лизу
Читать другую историю - про Маруськино детство
