Столько слов сказано о роли Березовского в российской политике, и ни одного – о его взаимоотношениях с таким политическим инструментом, как право. Скажете, не было особых взаимоотношений и, стало быть, нет предмета для разговора?
Материал опубликован на портале "Частный корреспондент".
Опасное сходство
В девяностые годы Березовский пренебрегал правом, в нулевые - право отплатило ему за былое пренебрежение. Первый раз расплата стала заметной, когда «Новые известия», владельцем которой считался Березовский, в 2001 году оказались принадлежащими Олегу Митволю - по бумагам и, следовательно, по закону. Газета ушла в другие руки. Второй раз – в 2008 году, когда умер, не оставив завещания, Бадри Патарцикашвили. Все совместные активы числились за бывшим партнером, и ему пришлось подавать иски (впоследствии отозванные) к наследникам покойного.
У людей моего поколения могло сложиться впечатление, что речь шла о цеховиках советских времен откуда-нибудь из Баку или Одессы. Кто не знает, так называли людей, вкладывавших деньги в подпольное производство в «левых» цехах, где прибыль шла им, а издержки лежали на государстве. Во избежание излишнего интереса все нажитое непосильным трудом «записывали» на близких, им самим ничего не принадлежало – «машина не моя, дача тоже не моя». Случалось, деловые люди умирали внезапно, не успев поделить имущество между родственниками и партнерами, и тогда закипали нешуточные страсти по припрятанным кубышкам, взаимные подозрения, случались и более острые формы выяснения отношений.
Никаким цеховиком Березовский, конечно же, не был, однако с началом перестройки его математические исследования стали носить вполне прикладной характер, благо проводились не где-нибудь, а на АвтоВАЗе, источнике самого острого в стране дефицита. Тогда-то и был создан ЛОГОВАЗ, прибыль которого поначалу бралась из разницы между официальной и рыночной ценой на автомобили, а потом строилась на разнице в налогообложении продаж внутри и заграницей. Ничего плохого не хочу сказать, бизнес есть бизнес, и все же этот - родом был не вполне из капитализма.
Великий математический ум, позже он придумывал куда более хитроумные схемы, управлял важными людьми, направлял денежные потоки, но правовыми аспектами происходящего, похоже, не заморачивался. За что сполна заплатил, не сумев убедить лондонского судью во владении акциями «Сибнефти» и «Русала» и вынужденной их продаже по невыгодной цене Роману Абрамовичу. Только на адвокатов ответчика пошло 35 млн фунтов судебных издержек, и в лексикон лондонского юридического сообщества вошло понятие «русская премия», обозначающее стоимость адвокатских услуг свыше 1000 фунтов за час.
Суд и «крыша»
Другие олигархи куда больше задумывались о юридической стороне дела и благодаря этому мало потеряли, даже если им пришлось покинуть страну, когда революция, как водится, стала пожирать своих детей.
Смысл моего текста вовсе не сводится к нехитрой морали заблаговременно обращаться за юридическим советом. Напротив, я вовсе не собираюсь противопоставлять Березовского другим участникам «семибанкирщины», символом которой он был. Пусть те и не пренебрегали юридическими услугами, но от «цеховой» психологии далеко не ушли, в том смысле, что право как таковое было для них дело десятое. Обладая беспрецедентным влиянием на государство и используя свое влияние в сиюминутных интересах, даже не попытались сделать его правовым. Палец о палец не стукнули для создания независимого суда, с помощью которого могли бы защитить свое от посягательства чужого, будь им хоть кто, хоть государство. Напротив, сделали все, чтобы самим суд приватизировать. Теперь, когда его приватизировали другие - чиновники и менты, судебные споры между собой «хозяйствующие субъекты» перенесли в Лондон. Пребывая по большей части заграницей, они знают лишь понаслышке о других делах, о вымогательстве и пытках в полиции и прочих особенностях национальной юриспруденции.
После того, как британский суд пришел к выводу, что Березовский на каком-то этапе оказывал Абрамовичу за плату политическую протекцию, английский язык обогатился словом krysha. Само же явление вознико во времена цеховиков, хотя и расцвело в девяностые. Вряд ли случайное совпадение.
Но девяностые годы отличались от застойных времен одной немаловажной деталью - как ни странно, именно тогда забрезжила надежда на справедливый и непредвзятый суд. При всех особенностях «лихого» десятилетия, она была, эта надежда. В суды шли, надеясь на реальную защиту, потому что знали – российское государство в кои-то веки выпустило судебную систему из своего всевидящего взгляда. В каком-то смысле это было плохо, так как пробудило невиданную доселе коррупцию, в каком-то – хорошо, так как честные судьи могли решать, ни на кого не оглядываясь. И то и другое не прошло незамеченным от игроков тогдашнего рынка.
Мне рассказывали, как две бандитские «крыши» немаленьких бизнес-структур никак не могли договориться о судьбе одного из спорных активов и в конце концов решили дождаться решения конфликта в арбитражном суде, а затем неукоснительно его исполнить.
Случай курьезный, конечно, однако спросите любого адвоката и услышите, как перед походом в суд его охватывало воодушевление, основанное на надежде, что продуманная ими правовая позиция будет внимательно выслушана и принята во внимание, а если ее и отвергнут, то по сугубо юридическим основаниям. Так было примерно до кризиса 1998 года, после – надежды стало куда меньше.
«Идеальный клиент»
К началу нулевых суды вновь, как когда-то, встроились в «систему правоохранительных органов». Стала заметной их зависимость от власти – по делам, для власти значимым. По остальным делам коррупция почему-то никуда не делась, наоборот, стала еще более заметной остальным делам коррупция, которая.
Об чем думали в то время папаши отечественного капитализма? Они думали об выпить рюмку водки (в смысле о бабках) и об дать какому-нибудь конкуренту по морде. Об телевизоре, а не законе, как универсальном средстве управления страной.
А право, что право – если ты в ладах с властью, что ты ей нашепчешь, то и есть право. Какая разница, кто тебя крышует? Ровно с таким пониманием жили когда-то цеховики. И неплохо жили по сравнению со всеми нами. Рисковали, конечно, а в случае чего шли на поклон к кому надо.
Обращаясь с просьбой о прощении (если он и вправду обращался с такой просьбой), Березовский вполне мог не обращать внимания на предъявленные ему обвинения и даже на вступившие в законную силу приговоры.
…В последние годы жизни Березовский часто обращался к юристам. Один из тех, кто его представлял, так ответил на мой о нем вопрос: «Идеальный клиент». Что означает – платил исправно и советов слушался.
Автор: Лев Симкин,"Частный корреспондент".