Часть 1
Несмотря на позднее время, поселение было полно жизни. Стайки детишек сновали между хижинами, построенными из необработанных камней, скрепленных глиной. То ли в игры какие играли, то ли просто резвились. По главной и единственной улице степенно прогуливалась молодежь и взрослые. С чужаками вежливо здоровались, но удивления не показывали. Видимо, ничего необычного появление чужеземцев в деревне не представляло.
— Наверно, праздник у них какой-то, — предположил Горыныч.
— Судя по всему, что-то связанное с полнолунием, — авторитетным тоном пояснил Гиппократ.
Солнце давно село за гору, но ему на смену вышла яркая луна. Было достаточно светло, только красок не хватало. Вот уже и последние дома поселения близко, и тут путешественники увидели маленькую девочку, которая сидела у забора и горько, но почти беззвучно плакала.
— Что случилось, малыш? — участливо спросил ее Гиппократ. — Кто тебя обидел?
— Никто. Я маму потеряла… Хочу к маме! — горестно ответила девочка и с новой силой залилась слезами.
— Мы сейчас покричим, позовем, может, мама и услышит и заберет тебя, — деловитым голосом объявил Гиппократ и заорал диким голосом: «Мама, мама, забери домой свою девочку! Она потерялась!»
Прогремело троекратное горное эхо, на мгновенье установилась тишина. Носившиеся как ошалевшие деревенские детишки остановились, как вкопанные, и затем по всей деревне залаяли собаки. Ни Гиппократ, ни Горыныч собак не боялись, но все же невольно вздрогнули от устрашающего гавканья.
— Дурак! — резюмировала девочка. — Что ты кричишь? Хочешь, чтобы сюда все мамы сбежались? Мне потом дома такую головомойку зададут, что из-за меня вы всю деревню переполошили!
Затем она встала, подошла к Горынычу, взяла его за мизинец левой руки и доверчиво взглянула в глаза.
— Отведите меня, пожалуйста, домой, к маме. Я дорогу знаю, только собак боюсь. — сказала девочка, и Горыныч понял, что отказаться невозможно. Что-то у него щелкнуло в области сердца, он как-то особенно ясно почувствовал, что он большой и сильный, и что его долг — отвести девочку к маме.
— Ладно, Гипп, пойдем, отведем эту… Как тебя зовут, девочка? Ханна? Много времени это не займет, — решительно объявил Горыныч.
— Ага, босс, как я погляжу, в тебе тоже человеческие чувства просыпаются. Кстати, мы уже превысили безопасное время пребывания в воплощенном виде. Ты же знаешь, как работает воплощатель. Он на квантовом уровне воссоздает всю структуру тела и психики существа, в которое мы воплощаемся, и при превышении безопасного времени мы становимся подвержены чуждым нам инстинктам этого существа. И эти инстинкты могут оказывать влияние на решения, которые мы принимаем.
— Да знаю я без тебя, — отмахнулся Горыныч. — Только мы же не виноваты, что летающая тарелка сломалась? Да не бойся, прорвемся, и не такие болезни лечили! А что касается решений — так все решения уже приняты, и будут исполнены. Цербер уже вовсю подбирает подходящий астероид.
Группа спасения девочки Ханны начала операцию по доставке ее домой. Девочка показывала дорогу, при этом не отпускала руки Горыныча. Гиппократ шествовал на левом фланге.
— Мою маму зовут Лана. А еще у меня есть дедушка, его зовут Арк. И у него три сына, Сим, Хам и Иафет. Моя мама — жена Сима. Она самая красивая и добрая в деревне. А злая собака, которою я боюсь, живет вот здесь, — Ханна показала на деревенский дом, огороженный невысоким забором — и не дает мне пройти домой. Вот сейчас за угол свернем, и она там наверняка затаилась и набросится на нас.
— Не набросится, девочка, не бойся, — ласково пробормотал Горыныч.
Он ошибался. Как только троица повернула, на них без лишнего шума и гама набросился громадный пастушеский пес. Никто и глазом не успел моргнуть, как пес вцепился в левую ногу Гиппократа. Тот истошно завопил и начал выдирать ногу из пасти монстра. Вырвал, только изрядный кусок штанов остался в пасти собаки. Та брезгливо мотнула головой, отбросив тряпку в сторону. Еще раз пес нападать не стал. Он застыл, понюхал воздух и вдруг бросился прочь, жалобно повизгивая на бегу.
— Вот зверюга, совсем новые штаны порвал! — пожаловался Гиппократ. — И все-таки, босс, я прав был. Воплощатель опять запахи не смог смоделировать. Видишь, как собака удирает, как от нечистой силы? Почуяла, что здесь что-то не так. Придется воплощатель, как вернемся, опять в ремонт отдавать. Что-то у него там глючит.
Гиппократ подобрал обрывок штанины, оглядел свою покусанную ногу. Никаких следов укуса не было — квантовую модель человеческого тела никакая собака прокусить не в силах. Но, судя по всему, ему было больно, потому что дальше он шел, тихонько постанывая и скрежеща зубами.
— Больно, дядя? — сочувственно осведомилась Ханна.
— Еще как больно! — признался Гиппократ, нимало не смутившись. — Но ничего, переживем. Далеко еще идти?
— Нет, дяденька, недалеко. Вон там направо повернем, потом налево, еще налево, потом… Ну, в общем, сами увидите. Не бойтесь, вот приведете меня домой, мама вам штаны зашьет, как новые будут, — успокаивала девочка Гиппократа.
Наконец, добрались. Сдали Ханну маме, которая стояла на пороге дома и уже собиралась отправляться на поиски. Гиппократ вежливо отказался от предложения зашить штаны: «Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости!» Затем последовало приглашение войти в дом и разделить с хозяевами праздничную трапезу
— А что, босс! Зайдем ненадолго, познакомимся с местными суевериями. Да и проголодался я изрядно, признаться, — шепнул Горынычу Гиппократ. Горыныч задумался, но не успел ничего ответить. На пороге дома показался хозяин, и выяснилось, что отказаться нет никакой возможности — это значило бы смертельно оскорбить хозяев.
Продолжение: Часть 3, Окончание