Не всякому известно, что легендарный командующий советскими Воздушно-Десантными Войсками, генерал-армии Василий Филиппович Маргелов, в 1941 году командовал на Балтике 1-м особым полком морской пехоты и даже на флотский манер именовался не майором, а капитаном 3-го ранга. Именно поэтому впоследствии, приняв под командование ВДВ, он ввел там знаменитые тельняшки – память об удали и отваге своих геройских морпехов. И сегодня морская пехота остается грозной ударной силой и с гордостью произносит свой девиз «Где мы – там победа!»
История морской пехоты России уходит корнями в начало 18-го века, когда по приказу государя Петра I на Балтийском море был создан регимент (полк) «морских солдат». Однако, если не зацикливаться на дате подписания специального указа, то легко можно убедиться, что российская морская пехота имеет несколько более давнюю историю.
Ногою твердой стать при море
Шла Северная война. Россия воевала со Швецией за выход к Балтийскому морю. В 1703 году на месте нынешнего Санкт-Петербурга еще стояла шведская крепость Ниеншанц. Войска русского царя подступили к вражеским укрепления и осадили их, требуя капитуляции. Крепость по тем временам была немаленькой -- пять бастионов, два равелина, валы по периметру. Да и место на оконечности мыса удобное, скрытно не подойдешь. Тяжелых орудий больше полусотни, сильный гарнизон… И торчала эта крепость, как гвоздь в сапоге, около Невского устья (напротив Смольного, рядом с нынешним мостом Петра Великого), так что не разбежишься.
Но государь всея Руси за дело взялся решительно и умело – крепость взял. И очень вовремя, поскольку из Швеции на помощь осажденным уже шла эскадра под командованием вице-адмирала фон Нумерса. 13 мая выставленная на оконечности нынешнего Васильевского острова (в районе Мор.порта) застава доложила о приближении девяти шведских вымпелов. Входить без лоцмана и разведки в устье реки они не рискнули. На берег была отправленная шлюпка, но там ее ожидала русская засада и шведы едва спаслись бегством. Тогда адмирал Нумерс приказал дать условный залп, чтобы выяснить: держится ли крепость или уже взята на штык. Но Петр I к этому времени уже хорошо изучил шведскую систему артиллеристских сигналов и распорядился крепостным пушкам ответить, убеждая противника, что Ниеншанц еще держится.
Кто с мечом к нам придет…
Но все же осторожный Нумерс не торопился лезть в капкан и послал на разведку дав небольших корабля. До сих пор спорят о том, что это были за корабли (чаще всего их называют шнява и бот), нет согласия в том, каково было их вооружения, но все сходятся в том, что назывались они «Астрильд» и «Гедан». В устье Невы шведский авангард до рассвета встал на якорь, намереваясь заняться промером глубин и выяснением общей ситуации. Вот тут-то и настал черед русских нанести удар по морю, аки посуху. Дюжина баркасов с солдатами Преображенского и Семеновского гвардейских полков на веслах устремились к шведским кораблям. Как бы не рознились оценки историков по количеству пушек на борту «Астрильда» и «Гедана», их было все же больше, чем лодок с русскими штурмовыми командами.
Под майским ливнем и огнем врага преображенцы и семеновцы добрались до шведов и пошли на абордаж. Их вели капитан бомбардирской роты Петр Михайлов, - то есть сам государь Петр Алексеевич, - и поручик той же роты князь Александр Меншиков – единственные среди присутствовавших офицеров, разбирающиеся в морском деле. Стоит ли говорить, что в главе с такими командирами гвардейцы быстро подавили сопротивление экипажей, хотя шведы сражались стойко и яростно. Капитан одного из кораблей по приказу Петра I после боя был похоронен на кладбище Ниеншанца с воинскими почестями.
Лишившись авангарда, вице-адмирал Нумерс счел за благо отступить и повернуть восвояси. Вероятно, по пути он сочинил утешительную реляцию о том, что отчаявшись выстоять в абордажной схватке, экипажи взорвали себя и нападающих, лишь бы не сдаваться врагу. Версия красивая - но если бы Нумерс знал, кто именно командовал атакой, то поостерегся упражняться в сочинении исторических курьезов. Ведь, если поверить его словам, Петр I и Меньшиков должны были погибнуть в то утро 16 мая 1703 года!
Как бы то ни было, факт остается фактом: шведские корабли были взяты с боя ударом пехоты, в то утро ставшей первой в России морской пехотой. В честь успеха этой необычной баталии царь Петр Алексеевич велел наградить бомбардир-капитана Петра Михайлова и бомбардир-поручика Александра Меншикова высшим российским орденом Св. Андрея Первозванного (номер 6 и 7). Для прочих же участников баталии отчеканить специальные медали - золотые для офицеров и серебряные для нижних чинов. Надпись на медали гласила «Небываемое бывает!» -- и эти слова вполне могли бы стать девизом, если не всей, то уж точно Балтийской морской пехоты.
А через несколько дней после успешного дебюта российских морпехов, в тех самых местах был заложен Санкт-Петербург.