Мне встречи с ним судьба не подарила,
И лишь недавно поздние цветы
Я положил на узкую могилу
Прославленного рыцаря мечты.
Виктор Некипелов. Посвящение Грину.
А мне подарила судьба дивную встречу с тем, кому судьба передала его меч мечты.
На горе Агармыш, ранним утром поднимались на фестивале в Старом Крыму алые паруса. Последние романтики всех стран соединяйтесь! На день рождения Капитана! Из разных, совершенно неожиданных, городов и стран. Трогательно и живо на полянку крымского плато поднимаются романтики разных лет и туристического уровня. Театральная студия со всем необходимым для импровизированного спектакля, барды с гитарами, милые работники музея с огромной кастрюлей для ухи. И я тоже в качестве учительницы, которая привела учеников к Грину.
Взмывают Алые паруса в воздух. Песни. Самые душевные. Например, эта.
На грани яви и на грани сна,
Свободный, как сама морская пена,
Корабль поднимается степенно,
Блистающий за створками окна.
И он его увидел и она!
И солнечные брызги входят в дом
И палубой вздыхают половицы.
Они берутся за руки, как птицы,
Взлетают ввысь на корабле своём.
И машет им оконный окоём.
А подо мной горячая равнина,
А я читаю Александра Грина.
И волны – о причал
И кружит карнавал,
Старинная ожившая картина.
На корабле веселье и огни,
И музыка – воздушными волнами,
И облака ложатся письменами,
И там счастливые молчат они.
А здесь у нас идут за днями дни,
Когда же тот корабль придёт за нами?
Блистающий корабль их незрим,
Но он необходим кому-то.
Земля их отпустила без приюта,
И временный причал им – Старый Крым.
Но мы его словами говорим
И мы ему виднеемся оттуда,
На грани яви и на грани сна.
И рядом улыбается она.
Уже и солнышко пригревает. И тут выходит милый интеллигентный человечек с бородой. И попросил стать в тень паруса, сказав, что "Я, бывший рыжий, на солнышке испорчусь." И начал рассказывать.
И вот теперь сквозь мои виньетки и литературные кренделя начали проступать жёсткие реалии жизни Нины Николаевны Грин.
... В далеком 1962 году работал Саша с прибором, который мерил магнитное поле земли, и все его изобретения в Международном сенате изобретателей маячили где-то в будущем. И попала к нему, тогда вполне рыжему, книга Александра Грина. Саша узнал, что в городке Старый Крым живет жена, вернее вдова Грина, Нина Николаевна Грин. Он решил засвидетельствовать почтение и постучал в калитку маленького домика. Он ожидал встретить старушку, но открыла дверь королева в изгнании, праобраз Ассоли и Дези, достойная прекрасная в свои 64 года. Приветливо встретила, показала альбом и рукописи, читала наизусть стихи с такой любовью, и дала что-то почитать. А вот прощалась, как навсегда, грустно опустив прямой взгляд.
Выходит Саша из домика, идёт по улице. Тут другая калитка открывается, и ему тут же докладывает всезнающая соседка, что она мол, ведьма, и у немцев служила, и людей на смерть отправляла, и Грина этого на корабле отравила, а шпиона за него выдавала. И ещё две доморощенные "вахтерши" поддакивают. Сашу, как из помойного ведра облили.
— Где у вас командир партизанского отряда?
На соседней улице Саша быстро нашёл указанный адрес и придя встретил жилистого немногословного человека, возделывающего каменистую крымскую землю. Командир партизанского отряда Водопьянов сразу всё понял.
— Не верь! Врут. Она, уже вдовою, действительно при немцах корректором в типографии работала, мать сошедшую с ума, скрывала. Однажды утром ко мне прибежала, рассказала, кого должны расстрелять. Мы в горы подались. 13 человек ей жизнью обязаны. Её наградить надо, а её в лагерь потом на 10 лет. Да и Грин этот ваш когда болел, помирал... Так она весь городок оббегает, чтобы ему лимончик к чаю раздобыть. А потом под окном прячется, смотрит, пьёт ли. Всё продала ему на еду и лекарства. Очень любила.
Вот с этого момента и взял Саша на себя обязанность защитить эту женщину и её дело. Так оно и стало. Именно Саша Верхман, его будущая жена Танечка, Юлия Первова, Виктор Некипелов, и еще замечательные ребята бились — добивались пенсии от Союза писателей. Писали, ходили, договаривались, получали тихий или громкий отказ. (Кто ходил по мукам за справками, тот знает.)
"А Вы любите Грина?" На те времена это был пароль, проверка на доверие. Сам вопрос такой задавать было очень смелым предприятием. И выбивание пенсии для Нины Николаевны встало бы в тупик...
...Но пенсия стала приходить!!! Саша договорился с друзьями и будто бы от Союза писателей, с красивой
(рисованной) печатью, каждый месяц ребята, чистые души, складывались кто рубль, кто пять из своих стипендий и невеликих зарплат и пересылали Нине Николаевне "пенсию". Она правды и не знала.
Герои книг Грина подняли Сашу на палубу и руку протянули.
"Главным законом того мира — писал Грин о мире "тайны воображения" — был нравственный закон сплава, твёрдый, как знамя, поставленное в пустыне."
Потом Саша узнал, что Нина Николаевна вела настоящий бой за создание музея Грина. В домике Грина намеревался местный председатель исполкома Егоров курятник сделать. И противодействие практически бесправной женщины, было досадным мешающим обстоятельством. И менно ему Саша Верхман, узнав правду о том, что тот меркантильно поддерживает дутые сплетни о Нине Николаевне, сказал: — Вы — мерзавец! И самое дивное в этой истории, что тот ответил: — Спасибо!
Решающим ударом был фельетон в известной на весь СССР Литературной газете "Вечность и курятник" С этого момента музей "Домик Грина в Старом Крыму" начал свое существование. С конца 50-х начале 60-х годов слава Александра Грина быстро возрастала. Книги стали печататься, а фильмы выходить. И для отдыхающих не посетить домик Грина стало как-то неприлично. Нина Николаевна принимала посетителей каждый день, мыла полы, носила воду ведром за сто метров, ухаживала за садиком, вела переписку и со всеми разговаривала. Писала тогда "разваливаюсь" но была счастлива и благодарна, что смогла выстоять, принести Александру Грину н а р о д н у ю славу.
В этой "Каперне", в Старом Крыму, с честью Нину Николаевну не похоронили, как она хотела возле мужа. А отменили все почести, не пустили людей с цветами и похоронили за оградой кладбища.
Через год в день её рожденья 23 октября, Саша Верхман с двумя друзьями ночью откопали гроб Нины Николаевны, точно и незаметно уложив дёрн и камни и ПЕРЕНЕСЛИ к могиле Грина, где яму уже выкопали. Идут, гроб несут и переговариваются.
— Хорошо, что нас не видно, а то сказали бы, что вот она в гробу к своему Грину летит, ведьма.
— Таких весёлых похорон у меня никогда не было.
С добрым чувством заровняли землю, выполнив последнее желание Ассоль.
И 17 лет это сохранялось в тайне. (БОГ не выдал). А потом было официальное узаконивание перепохорон.
Герои Грина на палубе поднимали паруса и подбрасывали шляпы.
В доме Верхманов царит МИР И ПОКОЙ. К ним приехать — как к родителям в деревню. А речь Александра Аркадьевича — доброе наслаждение юмором, игра слов, благоприятность. О себе он говорит, что он — юный техник и у него в 85 – детство старости и недавно прошла зрелость юности. Его обожают дети. И я, честно говоря, обожаю. Его могли посадить за "сочувствие и помощь", но БОГ милостив, не посадили. Он всегда говорит правду и она доходит до адресата. А сколько всего гениального технического он изобрёл! У него на полочке стоит парусник с алыми парусами, и сделал его Игорь Жук. ( Песни Часть 3) Александр Верхман — Санди, так звучит его имя на языке Гринландии, для меня и есть герой из той вереницы рыцарей мечты.
А в книге Юлии Первовой "Две судьбы" обо всём подробно и великолепным языком написано.
... Дорогие, те чуткие, немногие читатели, моего любимого Яндекс Дзена! Я поняла, что про прекрасное, возвышенное, чистое, вечное читают немногие. СПАСИБО ВАМ! Пишу, о том, что люблю, прожила, и есть о чем
подумать и писать ещё. Статьи, рассказывающие о чудесах и вдохновениях этой темы, связанные крепким морским узлом: "Девчонки с Сириуса", " Морская песня Аква марина", " Наша Баллада о доблестном рыцаре Айвенго", "Кузнецов Алексей", " Любовное письмо Питеру Джексону". Точку не ставлю.
Продолжение следует.
Благодарю Вас, что были моим добрым собеседником.
- Захотите душевных историй с песнями - заходите!
natalya-afanasyeva.org - А если что-то сделать - tmhanuman.