Умирать оказалось сложнее, чем он думал. Уже месяц он жил на улице, без единого цента в кармане, в тонком пуховике и уже прохудившейся шапке. Раньше ему казалось - в Чикаго, с его ветрами и морозами, зимой на улице не выжить. И с того момента, как он вышел за ворота тюрьмы, потерялся для всего мира, сбежал от друзей, ждавших его у входа - он искал смерти. Ему казалось - она придет быстро. Но тренированное тело умирать отказывалось. Через три дня голода он, ненавидя себя, подбирал объедки в мусорном бачке у ресторана быстрой еды. Забивался в подвалы, чтобы найти хоть немного тепла. А еще мозг. Мозг предательски хотел жить. Подсовывал ему образы людей, которых он спас. И говорил: «Ты оступился раз! Но можно все исправить!»
- Заткнись! - орал он мозгу. - Ты убил 4 человек. Четырех! Они погибли из-за твоей ошибки. Твоего упрямства!
А потом ложился на скамейку и, глядя в затянутое ватными облаками небо, бесконечно вспоминал. Блондинку с голубыми глазами и фарфоровой кожей - парамедика, лучшего друга, соседку по квартире, которая погибла на пожаре - обрушившийся потолок проломил ей основание черепа. И он не был рядом, не смог ее спасти. Брюнетку с чувственными губами, изменившую ему за три дня до свадьбы. Разбившую ему сердце и надолго убившую веру в женщин. Шатенку, ангела милосердия, которая заставила его опять поверить в любовь и в то, что он может быть кому-то нужен. И ее он не спас - рак забрал ее, несмотря на то, что он отдал ей свой костный мозг. Женщину-огонь Стеллу, коллегу-пожарную. Ту, ради которой он забыл про то, что он Дон-Жуан. Ради которой он захотел измениться. Ту, которая приняла его безоговорочно со всеми его тараканами в голове и безмерным упрямством. Стеллу, которая бросилась его спасать в рушащийся дом. Она осталась под обломками, как и трое человек из его бригады. Он выжил, везучий чертов сукин сын. А они - нет. Если бы он вышел, как приказывал шеф… Они были бы живы. Но он упорно искал мифического ребенка. Которого он видел в пламени. И который оказался фантомом. И все они умерли из-за него.
Он отчаянно хотел умереть сам. Как только тело сдастся. В нем уже почти не осталось сил. Еще немного. Совсем немного.
- Помогите! Вызовите спасателей! - крик заставил его дернуться и сесть.
Кричала женщина, показывая рукой на подростка, который корчился около банкомата.
- Вызвали уже, - проворчал чернокожий рядом с ней. - При таком снегопаде и пробках пока они доберутся…. И полицию вызвали. Что вы так орете, дамочка? Если бы этот малец не пытался вас ограбить, не зажевало бы ему пальцы в банкомат! В следующий раз подумает!
Он отделил себя от скамейки. Инстинкты тела работали помимо его воли. Подошел к банкомату, посмотрел на приплясывающего паренька, пытающегося выдернуть руку из плена стальных челюстей.
- Чего тебе? - грубо спросил его чернокожий. - Тоже решил поживиться?
Он неожиданно обрадовался. Значит, он уже похож на маргинала. Утратил человеческий облик. Еще немного - и патруль найдет его окоченевшее тело на скамье в парке.
- Гаечный ключ есть? - спросил он чернокожего и удивился: голос за месяц молчания стал хриплым и чужим. - И домкрат?
- Зачем? - опешил его собеседник.
- Тащи быстро. А то пацан останется без руки!
Что-то такое было в его голосе, оставшееся из прошлой жизни, что собеседник послушался его беспрекословно. Пока он вставлял ключ как рычаг, разжимал механизм банкомата и фиксировал его створки домкратом, на соседней улице послышался знакомый вой сирен. Он заторопился, помог пацану достать изувеченную руку.
- Сядь пока на скамейке. Сейчас парамедики обработают твою рану и отвезут в больницу. Мэм, у вас есть чистый платок? - спросил он женщину.
И тут бок его обожгло острой болью, пальцы, держащие руку малолетнего воришки, разжались и тот дал деру, крича на ходу:
- Нашел дурака!!!
Женщина, держащая в руках носовой платок, с изумлением отметила, как плечи странного бомжа опустились, в глазах словно кто-то погасил свет. Он развернулся, и держась рукой за бок, неловко попятился в кусты, явно торопясь исчезнуть до приезда спасательной службы.
- Вы ранены, - констатировал женский голос, выдернув его из пелены полузабытия.
Черт бы ее побрал. Неужели даже умереть спокойно ему не светит?!
- Вы ранены, позвольте мне вам помочь.
- Я в порядке, мэм. - он с трудом разлепил глаза и сфокусировал взгляд на настойчивой даме. Незнакомка, призывавшая на помощь у банкомата. Она что, за ним следила??
- Я за вами проследила, - подтвердила она. - Этот паршивец, который меня хотел ограбить, но чуть не лишился руки, вас полоснул ножом, я видела. Этак вы кровью истечете, позвольте вам помочь.
- Мэм, - ему вдруг стала интересна эта беседа. - С чего вы взяли, что мне нужна помощь?
- Хмммм…, - протянула она. - Окей. Вы довольно-таки профессионально помогли парню освободить руку. Из этого я делаю вывод, что вы либо бывший врач, либо спасатель, либо работали в горящих точках, а не просто бездомный, пропивающий свою жизнь. Если бы вам был безразличен воришка, вы бы вряд ли поспешили ему помочь. Это раз. А еще - у вас в глазах этакий коктейль из боли, отчаяния, внутренней борьбы. Набор потенциального самоубийцы. Это два. Вы явно стремились избежать свидания со спасателями. Из этого я сделала вывод, что у вас с ними, скорее всего, проблемы. А может, у вас проблемы с самим собой.
- А если с законом? - почти весело спросил он.
- Ну может быть. Но вряд ли. Если бы вы скрывались от закона, то скорее всего не побежали бы спасать уличного воришку. Ну и еще - вы ранены, но откажетесь от посещения больницы, не так ли?
- Так, - подтвердил он.
- Тогда позвольте МНЕ вам помочь, - повторила она. - Я не болтлива, сэр. Мне нет дела до чужих тайн. Но мне есть дело до неравнодушных людей. Предлагаю вам сделку: я привожу вас к себе домой, обрабатываю вашу рану, кормлю вас ужином и предоставляю ночлег. Утром вы вольны уйти на все четыре стороны. Либо остаться и решить ваши проблемы с законом, пожарным департаментом Чикаго, самим собой. Ну и с моим краном на кухне, к примеру.
- А если я откажусь?
- Я буду вынуждена вызвать полицию и парамедиков - это мой гражданский долг. И сообщить ваши приметы, в том числе то, что у вас навыки спасателя. И вас по ним быстро вычислят. А вы же этого не хотите?
- Вы меня шантажируете, мэм? - уточнил он.
- Так точно, сэр, - шутливо отрапортовала она. - Я юрист, сэр, странный на всю голову: работаю только с теми клиентами, с которыми хочу. И на тех условиях, на которых я хочу. А юристы - они оооочень въедливые люди. Им нужно, чтобы все было по полочкам и в рамках закона.
- Я только вышел из тюрьмы, мэм, - он с трудом поднялся с лавки, принимая ее игру. - Вы все еще готовы принять заключенного в своем доме?
- Я так понимаю, что свой долг закону вы выплатили? - улыбнулась она и протянула руку. Ему очень понравилась ее улыбка. Добрая такая и открытая. - Меня зовут Александра Эрера.
- Келли Северайд, - ответил он на рукопожатие. - Вы очень добры, мэм. И я уж точно не смогу отказать женщине, которой нужна помощь с краном.
Тело отказало ему, как только он попал в тепло дома. Два года его домом была тюремная камера. И инстинкты самосохранения были сильнее его желания умереть: он не мог расслабиться ни на минуту. Потом он лишил себя дома и опять мозг держал в тонусе все его мышцы и рецепторы. А здесь, за тяжелой деревянной дверью таунхауса, в тепле с запахами выпечки, духов и камина, мозг отдал команду: «ты в безопасности». И он почувствовал слабость, головокружение и боль от раны одновременно.
Александра всего этого не видела: она выпутывалась из шарфа и необъятного пуховика: неотъемлемых спутников любой чикагской зимы. А выпутавшись, оказалась ослепительной красоты брюнеткой, с копной густых блестящих волос, голубыми миндалевидными глазами, нежным румянцем на персиковых щеках и чувственными пухлыми губами.
- Ух ты, - вырвалось у Келли непроизвольно.
Он всегда был ценителем женской красоты и неисправимым ловеласом. Женщины сами предлагали себя ему, вешались на шею, угощали пивом, приносили свою стряпню. А сейчас, держа в руках кучу грязных вонючих лохмотьев, в которые превратилась его одежда, которую все это время он пытался пристроить куда-нибудь так, чтобы не запачкать этот удивительно красивый дом, Келли Северайд первый раз за долгое время испытал... стыд. За то, как он выглядит. Во что превратил себя. За то, что вызвал жалость у этого необыкновенно красивого и одновременно отзывчивого существа. Организм, которому Келли долгое время запрещал чувствовать вообще, отреагировал предательски: в глазах у него потемнело, к горлу подкатил комок тошноты и ноги отказались его держать.
- Воу-воу! Что это вы, мистер Северайд! - воскликнула Александра, подхватив его, сползающего вниз по стене. - Полегче!
Но он уже отключился и не помнил, как она перетащила его большое, тяжелое и непослушное тело на яркий диван, не обращая внимания на следы, которые оставляли его ботинки на безупречно чистом полу.
- Просто прекрасно, - сказала себе Александра, пыхтя и разглядывая мужчину на своем дизайнерском диване. - Ты, Сандра, просто умница. А дальше что??
Она не знала, что заставило ее притащить домой раненого бомжа, который, по его словам, только вышел из тюрьмы. То, как он спас маленького воришку, профессионально, как он переживал за его жизнь и его руку, как горели при этом его глаза, и как они потухли, когда малолетний паршивец полоснул его ножом, не могло оставить ее равнодушной. Александра Эрера была странной с самого детства. Она всегда делала что хотела. И как хотела. У нее были свои планы на жизнь и она воплощала их так, как считала правильным. Ее окружение это сводило с ума. Кроме родителей. Родители всегда ее поддерживали и настойчиво советовали всем, кого возмущало ее свободолюбие, оставить ее в покое. За что Александра была им безумно благодарна. Родители погибли десять лет назад в автокатастрофе. Спасатели выташили ее и ее младшего брата с заднего сиденья искореженного джипа. Родителей из передней части машины, въехавшей под фуру, было уже не спасти. Александра часто думала о том, что если бы ей не позволяли всегда поступать так, как она сама считала правильным, если бы не вырастили в ней вот этот стальной стержень абсолютной уверенности в собственных силах, она тогда бы сломалась.
Не смогла бы закончить колледж и отправить туда учиться брата. Устроиться на работу в престижную юридическую фирму, заработать безупречную репутацию и небольшое состояние всего за 3 года. Уволиться одним днем, потому что то, чем она занималась, стало для нее неправильным и ненастоящим. И... привести домой бомжа, только потому что ей показалось это правильным.
Сейчас она сомневалась в правильности своего решения. На диване лежал неожиданно молодой мужчина. У него был разительный контраст седых волос, седой клочковатой бороды и молодого лица. Зачем? Зачем она его сюда притащила, не набрав просто 911?? Посмотрев на расплывающееся по лохмотьям кровавое пятно, Александра Эрера тяжко вздохнула и пошла на кухню за ножницами и аптечкой.
Разрезав свитер, она вздохнула еще раз: изумленно. У странного бомжа Келли Северайда было истощенное от голода, но сильное и тренированное тело. И, помимо неглубокой раны на боку, оно было все в шрамах и ожогах.
- Кто же ты такой, черт бы тебя побрал? - прошептала она, промывая рану и заклеивая ее пластырем. - Какого черта ты делаешь на улице?!
Любопытство было ее и главным достоинством и одним из основных недостатков. Если ей что-то становилось интересно, она не могла остановиться, пока не докапывалась до самой сути. И это не всегда нравилось ее работодателям. Ей слишком часто советовали остановиться и прекратить копать там, где не следует. Александра не любила, когда ей указывают.
Поэтому работодателя у нее больше не было. Но навык раскопать нужную информацию в нужном месте остался. Стянув с Келли остатки свитера, она подложила ему под голову подушку, заботливо накрыла пледом и схватила со стола ноутбук. Знакомый зуд в ладонях и лихорадочное состояние подсказывали: интуиция ее не подвела.
- Твою мать, - сказала она, набрав в поисковике его имя. - Твою мать-мать-мать, вот это да!
Через три часа, оторвав от экрана красные воспаленные глаза, Александра знала о своем госте все. И даже намного больше, чем он сам.
Лейтенант спасательного расчета пожарной службы Чикаго. Перспективный молодой офицер, храбрый до безрассудности. Влюбленный в свою работу. 2 года назад в пожаре погибла вся его команда. И девушка-пожарная, на которой он собирался жениться. Келли обвинили в нарушении приказа и последовавшей в результате этого нарушения гибели коллег. Он даже не пытался защищаться, признал все обвинения и сел в тюрьму на 2 года.
- И теперь ты себя наказываешь и пытаешься свести счеты с жизнью, мистер Северайд, - сообщила она своему спящему гостю. - Какого черта я вообще во все это полезла?
Захлопнув ноутбук, она пошла готовить ужин. Ее всегда успокаивало это занятие, помогало разложить по полочкам скачущие мысли. Она не могла решить, что ей делать с полученной информацией. Этот странный Келли Северайд наверняка покинет ее дом незаметно и тихо, растворившись в трущобах Чикаго. Ей не должно быть дела до его боли, его трагедии и его решения свести счеты с жизнью. Он не просил ее о помощи, и тем более о жалости. Все, что она испытывает сейчас - эта буря эмоций внутри - это следствие ее личного решения, ее личных действий и не имеет никакого отношения к жизни спящего на диване мужчины. Так почему же, черт бы это все побрал, у нее перед глазами стоит его обнаженный мускулистый торс в шрамах и ожогах?!
- Красивая женщина, юрист, и готовит так, что запах еды сводит с ума, - раздался с дивана глубокий хрипловатый голос. - Убийственно опасное сочетание. Боюсь только, я не захватил костюм для ужина при свечах.
Александра положила ложку и аккуратно выключила газ под кастрюлей с жарким. Руки у нее почему-то тряслись мелкой дрожью. Как перед первым свиданием. Ее гость очнулся и выглядел немного лучше. На грязном лице ярко блестели зеленые глаза в лучиках морщинок от улыбки. Такой улыбки, что... О нет, остановись, Сандра. Просто остановись.
- Ванна там, мистер Северайд, - она показала на дверь в конце коридора. - полотенца на полке. Бритвенные принадлежности в шкафчике, не стесняйтесь. Вашу одежду оставьте на полу, я принесу вам чистую.
- А ваш муж не будет против того, что вы одолжили мне его одежду?
Ляпнул и обругал себя. Зачем? Зачем он с ней кокетничает?!
- А я не замужем. Еще не нашелся мужчина, который не боится умную, красивую, успешную и весьма уверенную в себе женщину. Которая еще божественно готовит. Это одежда моего брата. Брат в колледже. И он не будет против.
Бинго. Красивая, умная и острая на язык. Шах и мат тебе, Келли.
Он поплелся в ванну, ощущая себя побитой собакой. Скинул кучкой на пол грязное тряпье, встал под обжигающе горячие струи и застонал от наслаждения. Он не знал, сколько он так простоял. Полчаса, час. С остервенением оттирал с кожи тюремный запах и запах помоек и подвалов. Смотрел, как грязной струйкой утекает в слив его желание умереть. Он хотел жить. Он ничего не мог поделать со своим желанием жить. Оно было сильнее его боли и сильнее чувства вины.
Из зеркала на него посмотрел странный незнакомый человек с седыми волосами, бородой и молодым лицом. Вспомнив про бритвенные принадлежности, он открыл шкафчик и решительно намылил подбородок. Через полчаса он увидел в зеркале... себя. Похудевшего, осунувшегося. Но с прежним огнем в глазах. И новыми шрамами. На душе и на теле.
- Вы там живы, мистер Северайд? - его спасительница поскреблась в дверь. - Мне нужно посмотреть вашу рану.
- Это просто царапина, - пробубнил под нос Келли, косясь на саднящий порез и прикидывая: успела попасть инфекция или нет.
Дверная ручка повернулась и Келли, сообразив, что по тюремной привычке не запер замок, еле успел схватить с полки пушистое мягкое полотенце и обернуть вокруг бедер.
- Клевая задница, - ничуть не смутившись, сообщила ему Александра Эрера. - Простите за вторжение, но я начала переживать за ваше самочувствие.
Он развернулся к ней и удовлетворенно отметил расширившиеся в изумлении глаза и румянец, заливший щеки. Слишком внезапным для нее стало превращение бездомного неопределенного возраста, балансирующего на грани жизни и смерти, нуждающегося в ее покровительстве в молодого сильного мужчину, от которого пахло тестостероном и дикой, первобытной мужской силой.
- Вау, - второй раз за вечер сказала она, справившись с собой за доли минуты. - А оказывается, в моем душе есть молодильный источник, способный творить чудеса! Вы ли это, мистер Северайд?
- Келли. Зовите меня Келли.
- Давайте я посмотрю вашу рану, Келли. И я принесла вам одежду, одевайтесь-ужин на столе.
Александра осторожно промывала антисептиком и перевязывала его рану, и ловила себя на совершенно странном желании провести ладонями по его груди. Ощупать каждый шрам. Поцеловать жесткие губы, увидеть, как разбегаются от смеха морщинки вокруг зеленых глаз. Вдохнуть запах его кожи. Опальный бывший лейтенант спасателей оказался ... слишком харизматичным. Слишком ярким. И как будто созданным специально для нее. Бред какой.
За ужином он ел так, как ест голодный здоровый мужчина, который очень давно не видел домашней еды - жадно, быстро, молча. Она смотрела на то, как двигаются его челюсти, на его скулы и думала о том, что завтра утром его в ее жизни не будет. И потому она полная идиотка, что разглядывает этого красивого мужчину и мечтает заняться с ним безумным сексом, выйти за него замуж и родить ему троих детей. В какой последовательности все это осуществить, она еще не придумала, но совершенно точно - сначала секс. Ругаться с ним, мириться, любить его, ждать домой со смены. Принимать дома его друзей и ходить в гости к ним. О Боже, Александра, остановись. Завтра это все исчезнет как мираж. После ужина она показала Келли спальню брата, пожелала ему спокойной ночи и ушла к себе, мысленно с ним попрощавшись. Уже проваливаясь в сон, она вдруг вспомнила, что если не закрыть плотно дверь спальни, когда в доме чужой мужчина - это приглашение посетить ее постель. Она совсем об этом забыла: в ее доме после смерти родителей никогда не оставались чужие мужчины, и потому она не привыкла держать двери закрытыми. Но вставать и закрывать дверь уже не хотелось. Да и плевать она хотела, что подумает о ней Келли Северайд. Все равно… Она видела его сегодня вечером последний раз в своей жизни.
Он послушал: закроет она дверь в свою спальню, или нет. Если нет, то это всегда считалось приглашением прийти ночью. Он не понимал. Он вообще не понимал ни мотивов поступков этой женщины, ни ее поведения. Ни своих чувств, которые у него проснулись вдруг рядом с ней. Она вела себя совершенно естественно, врываясь к нему в ванну и глазея на его голый зад. Перевязывая его рану и касаясь его кожи - легко, нежно, и как-то так, что он весь покрывался мурашками. Он видел ее взгляд: КАК она рассматривала его, пока он жадно ел, с трудом удерживая себя от того, чтобы не вылизать тарелку. Он не понимал, зачем вообще она пошла за ним тогда, в парке, зачем нашла, заставила поехать с ней. Зачем заботилась о нем, не задавая вопросов. И не понимал, почему он вдруг перехотел умирать. В одну секунду, когда очнулся полуобнаженным на ее диване. С подушкой под головой, укрытый уютным мягким пледом, разбуженный умопомрачительным запахом мяса. Почему ему опять захотелось чувствовать на коже струи горячей воды, ощущения гладко выбритого лица, чистого деревянного пола под босыми ногами, запах домашней пищи. Надеть форму спасателя, услышать звук сирены, кинуться в горящий дом - спасать жизни, рискуя своей. И почему ему так хотелось поцеловать эту очень, очень странную и необычную женщину, попробовать на вкус ее губы. Почувствовать запах ее тела и волос. Он списал это на животные инстинкты. Он два года провел в тюремной камере, и это простая физиологическая потребность, вот и все. Она первая женщина, которая встретилась на его пути после освобождения. Она была добра к нему. Вот он и придумал невесть что.
Хлопка двери не последовало. Но он к тому моменту чувствовал такую непреодолимую усталость, что просто упал в любезно предоставленную ему мягкую постель и впервые за долгие месяцы крепко уснул - сном без сновидений.
Утром она открыла глаза и несколько минут не могла понять, что не так. Не так, как обычно. Это утро отличалось от других. Кофе. В ее доме пахло свежесваренным кофе. Чего не было уже полгода, после того, как сломалась ее кофеварка. Еще не соображая после сна, она откинула одеяло и пошла на запах. В коридоре к запаху кофе прибавился запах яичницы с беконом и тостов. На кухне у плиты хозяйничал Келли Северайд. Босой, с голым торсом. С полотенцем, перекинутым через плечо. Она сглотнула слюну, образовавшуюся в горле от увиденной картины и замерла в дверях, растеряв куда-то весь свой словарный запас. Она настолько была уверена в том, что он уйдет до ее пробуждения, что вид полуголого мужчины, о котором она думала полночи в совершенно неприличном ключе, ее огорошил. А он, словно почувствовав ее взгляд, поднял глаза и тоже замер, изменившись в лице. Александра опустила глаза и вдруг поняла, что по холостяцкой привычке вышла из спальни в белой тоненькой футболке, немного скрывающей грудь, но совершенно не скрывающей ноги и ее пятую точку, облаченную только в трусики. И вообще, нужно было хоть что-то сказать, иначе вся эта ситуация начала становиться слишком… интимной.
- Я тебя шокировала? - поинтересовалась она как можно спокойнее, и вдруг как-то перейдя на «ты». - Извини. Я отвыкла от того, что в доме есть мужчина, которого можно огорошить таким внешним видом. Сейчас я одену побольше одежды.
Она развернулась и он понял, что еще пара мгновений - и она вернется с броней из слоя одежды, спрячет там вот этот вот свой взгляд и … все будет вежливо и пристойно.
- Может, сначала кофе? - предложил он ей в спину, наполняя чашку. - Я починил кофеварку. И тостер. И твой кран.
Когда она развернулась, он стоял у нее за спиной. Слишком близко, черт бы его побрал. Слишком.
- И мне очень нравится твой внешний вид, - добавил он, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.
«Александра, у тебя есть еще шанс этого не допустить,» - сказал ее внутренний голос. Она послала голос подальше. Желание трогать спасенного ею спасателя, обладать его телом и отдать ему свое было выше всех доводов разума. Пошло все к черту и будь что будет.
- Значит, ты мужчина, который умеет спасать воришек, чинить все, что сломано, готовить еду и еще ты занимаешься сексом так, что у меня внутри все дрожит, - констатировала она, лежа в его объятьях и водя пальцами по его груди. - Вот это да, вот это везучий я человек.
- Зачем ты пошла за мной вчера? - спросил он, помолчав. Ее прикосновения не давали ему сосредоточиться. Очень хотелось опрокинуть ее на спину и овладеть ей еще раз. Но он опасался, что она сочтет его маньяком.
- Понятия не имею, - сообщила она, теперь гладя его всей ладонью. У него зашумело в ушах. - Я всегда делаю что хочу. И то, что считаю правильным. Я решила, что тебе нужна помощь. Я показала тебе, что ты можешь жить. А дальше - решать тебе.
- Что - решать? - он все-таки перевернул ее и навис сверху, изучая ее взгляд, ища там ответы на свои вопросы.
- Келли, - спокойно ответила она и провела пальцем по его губам. Да что же такое-то?! - Ты мне ничего не должен. Я вообще была уверена, что ты уйдешь по-тихому и я тебя больше не увижу. Если тебе нужно время, чтобы понять, как жить дальше и что делать - мой дом в твоем распоряжении. Ты волен уйти в любой момент на все четыре стороны и не чувствовать себя мне обязанным. Я делаю, что хочу. Я хочу тебе помочь - дать тебе пространство и время подумать. Я хочу с тобой спать. Мне это нравится. Я хочу за тебя замуж и нарожать от тебя кучу маленьких Северайдов. И мне плевать, что я тебя знаю один день. Я просто так чувствую. И это все только мои желания. Они никак и ни к чему тебя не обязывают. Я тебя опять шокировала?
Он признался, что да. Что в его жизни еще не встречались женщины, которым от него ничего не было нужно. Они хотели или его тело, или его душу, или и то и другое, или обручальное кольцо на палец, романтики, разговоров под луной, и очень злились и обижались, когда он честно говорил им, что дать чего-то не может. А здесь - выходит она дает ему кров над головой, пищу, свое тело, возможность начать жизнь заново - и ничего не требует взамен? Вообще ничего??
- Точно, - подтвердила она. - Ничего. Ты можешь дать мне то, что хочешь. Или ничего не давать. Это очень круто - жить без ожиданий. Не ожидаешь - не расстраиваешься. Даешь что-то кому-то потому, что можешь и хочешь. Все просто. Зачем усложнять? А сейчас я хочу завтракать. Накорми меня завтраком, Келли.
А потом у нее на телефоне появилось уведомление о том, что пришло письмо. Она его прочла, изменилась в лице, сообщила, что ей срочно нужно уйти по работе и исчезла за пять минут, оставив его, растерянного, совершенно не понимающего что делать и как жить дальше.
У Александры была встреча с паталогоанатомом. Который делал вскрытие погибших в пожаре коллег Северайда. Ей показалось странным, что он уволился на следующий же день. Она убедила его встретиться и поговорить. И вот сейчас, слушая нервного, постоянно оглядывающегося мужчину, листая составленный им отчет, тот, который никто не видел, Александра опять подумала о том, зачем ей все это нужно. Зачем она опять копает там, где ее не просили. И что будет делать с раскопанными уже фактами, которых хватит на очень громкий скандал в пожарном управлении Чикаго. Она переспала с Келли. И, похоже, в него влюбилась. Но это совершенно не означало, что он впустит ее в свою жизнь и разрешит давать ему советы. Но и остановиться она уже не могла. Пока не дойдет до самой сути.
После встречи с паталогоанатомом она сделала еще пару звонков. Выпила три чашки чая и сжевала круассан, не чувствуя вкуса, пока ждала ответ. Тоненькая ниточка подозрений, за которую она потянула, обрушила на нее лавину фактов, с которыми она пока не знала что делать. Потом она позвонила себе домой: убедиться, что Северайд еще не исчез. Нет, не исчез. Он еще был там и даже сообщил, что очень ей благодарен и будет искать работу. Она послала его к черту с его благодарностью, положила трубку и набрала номер, который не набирала уже лет семь.
- Дядя Уолли? Привет, это я, Александра. Прости, что не звонила. У меня все отлично, но мне очень, очень нужен твой совет. Я могу приехать к тебе?
Перед зданием пожарной части
51 она ненадолго остановилась и глубоко вздохнула. Ей было 18, когда погибли ее родители. Она только окончила школу и поступила в колледж. Ее брату было 13, и она стала его опекуном. А в этой пожарной части работал спасатель, который вытащил ее из покореженной машины. Который приходил к ней домой после каждой смены в течение двух лет подряд. Который ее выслушивал, успокаивал, вправлял мозги ее брату, и который, не пытаясь даже заменить ей погибших родителей, помог ей понять - она все делает верно. А теперь Уоллес Боуден был шефом 51-го пожарного батальона. И если кто-то и мог ей помочь с тем, что она накопала, то только он.
Александра сердечно обняла своего могучего чернокожего покровителя, глубоко вздохнула и начала каяться.
- Ты помнишь, вчера вы выезжали по моему вызову: когда подросток, который хотел меня ограбить, застрял в банкомате? Я тогда сказала, что его освободил какой-то бездомный и потом они исчезли - и мальчишка и бездомный. Так вот, я не сказала всей правды. Я видела, как мальчишка полоснул бездомного ножом. И я видела, что этот бездомный явно стремится избежать встречи со служителями закона. Поэтому я промолчала. А потом пошла его искать. Молчи, дядя Уолли, я знаю, что это было опасно! Но я знала, что так надо. Да, я его нашла. Недалеко, он лежал на скамье, и выглядел совершенно обессиленным, истощенным и собирающимся умереть. Я угрозами вызвать 911 привезла его к себе домой. О нет, не смотри на меня так! Да, привезла. И только войдя в дом, он потерял сознание. Видимо, мозг расслабился в тепле. Я уже подхожу к сути, терпение. Перед тем, как вырубиться, он сообщил мне свое имя. Его зовут Келли Северайд.
Шеф пожарного батальона, внимательно слушавший Александру, и параллельно раздумывающий над тем, насколько педагогично будет отшлепать 28-летнюю девицу за такие безрассудные и опасные поступки, сильно вздрогнул, услышав имя бездомного, спасенного его подопечной. Александра удовлетворенно кивнула, увидев его реакцию.
- Подожди немного, я еще не закончила. Так как совокупность его поступков по спасению воришки и то, как профессионально он действовал, мне показалась странной, я обработала его рану и полезла в Гугл. Который сказал мне, что ранее он служил под твоим командованием. А еще я нашла много сведений о трагедии, в результате которой он сел в тюрьму, а потом явно решил свести счеты с жизнью. Чему помешало мое любопытство и упрямство. Но и на этом я не успокоилась. Кое-какие факты в его деле мне показались странными. И я начала копать еще. И вот сегодня накопала это, - на стол шефа Боудена легли толстые папки с отчетами паталогоанатома. - И это, - к ним прибавилась еще одна папка с подборками газетных статей.
- И что это? - мрачно поинтересовался шеф.
- Келли ослушался твоего приказа и вернулся в горящее здание спасти ребенка. Которого там якобы не было. Пожарная Стелла Кидд и трое членов его спасательной бригады, услышав, что он в здании, тоже нарушили приказ и не вышли. Здание обрушилось, Келли выжил, они погибли. Только вот погибли они до обрушения здания. Согласно отчетам на твоем столе, всех четверых убили ударом тяжелого предмета по голове. И, судя по времени смерти, - они умерли до того, как Келли Северайд вернулся в горящий дом. Только вот паталогоанатому в электронном письме некий аноним настоятельно посоветовал еще раз пересмотреть свой отчет. Мало ли… Тяжелый предмет - это может быть и кусок обрушившегося потолка. И еще в том же письме были фотографии его детей и беременной жены. Он испугался. И отчет подправил. Сохранив у себя оригинал… Семья ему была дороже спасателя, ослушавшегося приказа. Ребенок тоже был. Только его тело либо вынесли до того, как начали разбирать завалы, либо очень, очень хорошо спрятали. Скорее всего, это был мальчик-сирота, пропавший из приюта за день до пожара. Его так и не нашли. И его описание в полицейском отчете соответствует приметам, которые называл Келли на суде. Зато на другом конце города нашли маленькое обгоревшее тело, которое не удалось идентифицировать и оно было захоронено как Джон Доу. Дальше. У Келли был конфликт с неким пожарным Джеком Калабрезе. Джек кое-где накосячил, пострадали пожарные. Келли об этом доложил и Джек не получил повышения. И был серьезно наказан и долгие годы не мог продвинуться по служебной лестнице. Так вот, незадолго до того пожара он вернулся из карьерной опалы. И я нашла несколько документов, в соответствии с которыми он просил инициировать служебное расследование в отношении лейтенанта Келли: мол, тот слишком часто нарушает служебные инструкции. Потом я попросила знакомого хакера проверить адрес, с которого писали паталогоанатому. Письмо ушло с сервера компании по перевозкам. Которая принадлежит жене Джека Калабрезе. Дальше я не копалась, дядя Уолли. Но вот этого, - она показала пальцем на папки. - Хватило, чтобы понять: Келли Северайда очень грамотно подставили. Он невиновен в смерти своих коллег. Кто-то, скорее всего Джек Калабрезе, точно рассчитал, что он вернется в огненный ад, увидев в дыму детский силуэт. Что чувство вины за гибель коллег не даст ему копать факты и защищать себя. Он уничтожил его карьеру, и полностью раздавил его морально. И его план сработал на 99%. Но тут в дело влезла Александра Эрера…
- И чего ты хочешь от меня, Александра Эрера? - перебил ее Боуден.
- Если Келли Северайд кого-то и послушает, то это тебя. Я влезла в его жизнь без спроса, раскопала то, что он хочет забыть, сдала его тебе и меня он пошлет. А я хочу вернуть ему его самого. И право выбора. Если он решит вернуть свое имя и свою репутацию, я сумею закатать помощника комиссара Джека Калабрезе в асфальт.
- А дальше? - заинтересованно спросил Боуден. Ему стало весело. И легко. Словно эта девчонка, сущая заноза в заднице, сняла с его плеч очень тяжкий груз.
- А дальше-я не знаю. Я с ним переспала. И влюбилась. Но это - уже мои проблемы.
- Видно, теперь и мои тоже, - резюмировал Боуден и рявкнул в сторону двери - Кейси!
Через пару минут в дверях появился высокий статный пожарный.
- Это капитан Мэтью Кейси, - сообщил шеф Александре. - Мэтт, это Александра Эрера, адвокат. Много лет назад я спас ее и ее брата. А вчера Александра нашла в парке и спасла Келли Северайда.
Брови капитана Кейси поползли вверх.
- А сегодня Александра раскопала факты, которые свидетельствуют о невиновности Келли. Мэтт, в мое отсутствие часть под твоим командованием. Я еду возвращать Северайда в семью.
Дверь открылась и Келли, выключив телевизор, встал с дивана, чтобы встретить свою спасительницу, о которой не мог перестать думать весь день.
- Привет, - немного натянуто поприветствовала его Александра.
- Здравствуй, Келли, - сказал шеф Уоллес Боуден, вдвигаясь в дом следом за ней.
Северайд огорошенно замолчал, переводя взгляд с Александры на бывшего начальника, от которого он так сильно хотел скрыться, чтобы не испытать еще раз этот жгучий, непереносимый стыд от того, что он сделал.
- Прости меня, Келли, - сказала Александра. - Прости, что я обещала не задавать вопросов и нарушила обещание. Влезла не в свое дело. Раскопала твою историю и причины того, что ты оказался на грани жизни и смерти. Привела к тебе человека, встречи с которым ты стремился избежать. У меня была веская причина.
Келли молчал. И от того, как он молчал, Александра почувствовала, что ей стало больно.
- В этих папках - ответы на твои вопросы. - она протянула ему документы.
Он продолжил молчать, не делая попытки у нее эти документы взять.
- Послушай, Северайд...- начал Боуден, но Александра его опередила.
- Твою команду убили, Келли! - выпалила она. - И в их смерти виновен не ты! Тебя подставили!
Северайд побледнел и пошатнулся. Александра вручила ему стопку документов. Боуден хмыкнул. Молодец, девчонка. Точно нашла место, в которое нужно целиться, чтобы пробить невероятное упрямство Келли Северайда. Келли сел прямо на полу в прихожей и открыл первый отчет. Александра перешагнула через его ноги, достала из холодильника две бутылки пива и вручила одну Келли. Из второй сделала глоток сама.
- Тебе не предлагаю, дядя Уолли, ты же еще на смене. Могу предложить мясное рагу с картофельным пюре.
Шеф согласно кивнул.
- Откуда у тебя зти документы? - глухо спросил Келли через полчаса.
- Я адвокат, - пожала плечами Александра. - Очень дотошный и въедливый. Ты сразу показался мне необычным. Поэтому, когда ты вырубился в моей прихожей, я оказала тебе первую помощь и пошла тебя гуглить.
- Ты меня гуглила? - уточнил он и улыбнулся, не удержавшись.
- Так точно, сэр. - она села рядом с ним. - В гугле ты очень известная личность, кстати. И в твоей истории было очень много странных и недостающих деталей. А я так не люблю. Я люблю, чтобы все было просто и понятно. Таким образом я вышла на паталогоанатома, который передал мне эти отчеты. И за этой ниточкой потянулись другие. Пропавший мальчик из приюта. Докладные записки о твоих нарушениях. Письмо, пришедшее паталогоанатому. Тебя очень, очень грамотно и расчетливо подставили. Хладнокровно убив четырех человек. Расчет почти удался. Ты сел в тюрьму, лишившись работы, карьеры, полностью раздавленный, решивший свести счеты с жизнью.
- Зачем? - в который раз за день он задал ей этот вопрос. - Зачем это тебе?
- Если ты решишь вернуть себе свое доброе имя, Келли Северайд, я помогу тебе это сделать. У меня получится.
Она проигнорировала его вопрос. Келли этого не заметил. Зато заметил Уоллес Боуден и хмыкнул в очередной раз.
- Мне нужно переосмыслить это все, - Северайд захлопнул папку и встал.- Шеф, мне можно остановиться у тебя на какое-то время? Я пока не хочу никого видеть.
- Разумеется, - Боуден поднялся из-за стола. - Оставайся столько, сколько будет нужно. Только не жди, что 51-ая не будет приходить к тебе сама.
- В комнате, где ты спал, в шкафу есть одежда, - бесцеремонно влезла в их беседу Александра. - У вас с братом один размер. Бери все, что нужно.
Келли осекся на полуслове, посмотрел на нее, все еще сидящую на полу. Она выдержала его взгляд спокойно, чуть улыбаясь. Женщина, которая делает что хочет и говорит что думает. Красивая, умная и вкусно готовящая. О боги, откуда она взялась на его голову?!
Он натянул джинсы, толстовку, пуховик и кроссовки. И как она угадала, про один размер? Нужно что-то было сказать ей, этой странной женщине. Он был на нее безумно зол, за то, что она так нагло полезла в его жизнь, не посоветовавшись с ним. И безумно благодарен одновременно.
- Все, кого я люблю, умирают, - вырвалось у него.
- Это точно, - согласилась она. - Умирают вообще все люди. Каждый в свое время. И только нам решать, как мы будем жить дальше после их смерти. Счастливо, вспоминая как нам было с ними хорошо, или влачить жалкое существование, оплакивая тех, кто уже ушел.
Это было настолько неожиданно, и настолько сильно, настолько нанесло сокрушительный удар по его броне, что он похлопал глазами и, выпалив:
- Одежду я верну! - выскочил за дверь.
- Ну разумеется, - сообщила в закрытую дверь Александра.
- Упрямый идиот, - резюмировал Боуден.
Оставшись одна, Александра допила пиво, потерла ладонями лицо и поднялась с пола. Она была уверена: Келли Северайд пойдет на войну. И в этой войне за его репутацию войска в наступление поведет она. И ей нужно быть во всеоружии.
- Посовещавшись, рассмотрев все предоставленные в ходе дела доказательства, изучив протоколы допроса свидетелей, суд присяжных постановил: признать Келли Северайда невиновным в гибели четырех сотрудников пожарной части 51. Снять с Келли Северайда его судимость. Восстановить Келли Северайда в звании лейтенанта спасательного расчета пожарного управления города Чикаго. Признать Джека Калабрезе виновным в заказном убийстве четырех человек. Приговорить Джека Калабрезе к пожизненному заключению с лишением всех званий и наград. Приговорить Джека Калабрезе к ...
Приговор, завершивший пятимесячный судебный процесс «Келли Северайд против пожарного управления города Чикаго» зачитывался почти три часа. И это был самый громкий судебный процесс, завершившийся полной, разгромной, безоговорочной победой истца. При первых словах председателя жюри присяжных Александра взяла Келли за руку и с каждой фразой сжимала ее все сильнее, пока он не высвободил осторожно пальцы и не шепнул с усмешкой: «полегче!». Она исподтишка смотрела на него, на его светящееся смуглое лицо, сияющие глаза, и думала о том, что ей чертовски трудно будет без него жить. Весь процесс он держался с ней вежливо и отстраненно. Она приняла эту игру: у него было полное право на нее злиться. Она выташила наружу его грязное белье, заставила его снова пройти через ад. Но сегодня! Сегодня показало, что все было не зря. И это ее победа.
Перед дверями, ведущими из зала судебных заседаний, она оттеснила от Келли поздравляющих его сослуживцев, подошла к нему так близко, что он почувствовал ее дыхание и произнесла:
- Как же чертовски тебе повезло со мной, Келли Северайд. Все-таки делать то, что считаешь правильным - очень клевая штука.
И, толкнув тяжелые двери, вышла с ним под руку наружу: под вспышки фотокамер и выкрики репортеров. Она сделала то, что хотела. Она вернула ему его самого.
- Северайд, если ты упустишь эту женшину, я буду считать тебя полным болваном, - заявил ему капитан Мэтт Кейси.
- Что, прости? - Келли оторвался от чтения газеты и уставился на сослуживца.
- Ты потерял много дорогих людей. Их нет. И это больно. Но только ты волен решить: будешь ты жить после их ухода или бегать от жизни в страхе потерять опять.
Александра продиралась через дебри своего нового дела, обложившись блокнотами, документами и сборниками законов, когда в окне увидела сполохи пожарной сирены. «Пожар? - подумала она отрешенно, оторвавшись от изучения показаний ключевого свидетеля. - На нашей улице вроде все тихо...». И вернулась к документам. Но пожарная машина все не уезжала. Так и стояла за окном. Пожарная машина. Пожар. Пожарная часть #51. Спасатели. Келли! Сердце пропустило удар. Александра открыла дверь и вышла на крыльцо. На дорожке у ее дома стояли три большие ярко-красные машины. Одна поменьше - шефа батальона. Одна скорая помощь. 51-я пожарная часть в полном составе. На этот парад пожарной техники вышли посмотреть все соседи. С подножки машины спасателей легко спрыгнул мужчина в форме лейтенанта. Спрыгнул и пошел к ней. С каждым его шагом у нее в груди словно становилось меньше воздуха: он заполнял собой все ее пространство.
- Тебе очень идет форма пожарного, Келли Северайд, - сообщила она в его искрящиеся смешинками глаза. - Зачем пожаловал в таком парадном составе? Никак решил вернуть одолженную одежду?
Келли на ее выпад не обратил внимания. Он подошел к ней близко. Очень близко, на расстояние поцелуя. Александра почувствовала, как участилось ее дыхание.
- Ты как-то сказала, что хочешь со мной спать, выйти замуж и нарожать мне детей, помнишь?
Вся ее ирония вдруг куда-то делась. И она медленно кивнула, соглашаясь. Он полез в карман огнеупорных брюк, запутался в нем и покопался там некоторое время. Она молча наблюдала за его манипуляциями, краем глаза отметив, что теперь за шоу наблюдают не только ее соседи, но и вся пожарная часть: все вышли из машин, чертова группа поддержки. Наконец Келли выудил на свет черную бархатную коробочку. Александра шумно выдохнула.
- Если ты встанешь на колено, я тебя убью, - пообещала она ему.
- Александра Эрера, - торжественно произнес он. - Со мной чертовски трудно. Я упрям как осел. Не умею разговаривать. Иногда в упор не вижу того, что происходит у меня под носом. Я пропадаю на работе, которая отнимает почти все мое время. И ты первая женщина в моей жизни, которая сказала мне, что я могу делать, что хочу. И говорить что думаю. И я не могу перестать о тебе думать.
Его прервал звук сработавшей сирены и рык Боудена:
- Эй, Ромео, по коням! У нас работа!
Александра выдергула из пальцев Келли коробочку.
- Я буду за тебя бояться, Северайд, - сообщила она ему и, поднявшись на цыпочки, с наслаждением его поцеловала. - Я уже сто лет ни за кого не боялась и мне это нравится. Возвращайся с этого вызова живым, и я выйду за тебя замуж. Только пожалуйста, не надо больше повторять вот этого вот самого дурацкого предложения в моей жизни!
- За меня сто лет никто не боялся, - в тон ей ответил он. - И к тебе я буду возвращаться всегда. Ведь только мы выбираем, как нам жить дальше!