Нефтяной кризис, алкоголический дядя Митя и невинно убиенный цепной пес Шарик. Что их связывает?
Чтобы проследить связь между перечисленными в подзаголовке процессами и лицами (и мордами), нужно сделать небольшое отступление во времена строительства коммунизма. Когда я был маленький, в одной белорусской деревне проживал дядя Митя, личность довольно примечательная даже по колхозным меркам. Это был ветеран войны, инвалид, орденоносец и в силу этого пожизненный член колхоза, без всяких исключений. Пристрастие дяди Мити к алкогольным напиткам было рядовым, по меркам брежневской эпохи. Если он и выбивался чем-то из общего ряда, то только тем, что его нельзя было уволить ни по каким причинам. Даже по причине продолжительного запоя. Когда дяде Мите пришла пора женить сына, это породило в его душе уверенность, в том, что торжество окажется затяжным и запоминающимся. Свадьбы в эпоху развитого социализма, в белорусских деревнях справлялись широко, с размахом, что требовало изрядного количества горячительных напитков. Разумеется, тратиться на казенную водку, было в те времена неразумной расточительностью, поэтому в предпраздничной суете важное место занимал процесс самогоноварения. Именно этот процесс, а не радость за отпрыска и согревал сердце ветерана, в предвкушении нескончаемого праздника.
Однако вскоре его мечты разлетелись вдребезги. Дело перегонки взяла в свои руки женская половина семьи, а отцу семейства оставалось лишь облизываться глядя на все это. Короче фонд свадебного благосостояния увеличивался день ото дня, а распечатать его, у дяди Мити, не было никакой возможности. Место хранения продуктов перегонки хранилось в такой глубокой тайне, что любая спецслужба могла позавидовать подобной секретности. Месторасположение хранилища стратегического запаса, бывший разведчик вынюхивал как мог. Даже, под видом ремонта, разобрал крышу над кладовкой. В кладовой было пусто. Не совсем пусто, конечно. Продукты питания имелись, но не те, что надо. Дядя Митя продолжил упорные поиски. Вскоре, фронтовой опыт и природная наблюдательность навели страдающего отца семейства, на след. Стало ясно, что спиртовой запас где-то закопан. После этого начались планомерные раскопки приусадебного участка. Где только дядя Митя не копал. Даже под будкой у сторожевого пса Шарика, выкопал яму по пояс. Пусто! Пришлось прекратить археологию и занять наблюдательную позицию.
Это наконец принесло свои плоды, точка отсчета была обнаружена. Можно было распечатывать кубышку, но не было повода. Деревня не город, здесь существуют свои моральные принципы и с мнением соседей надо считаться. Вскрывать свадебную кубышку, просто так, без причины, было опасно. Можно было нарваться на молчаливое, но суровое осуждение односельчан.
Раздумывая над всем этим, дядя Митя долго обозревал окружающее пространство, пока его взгляд не остановился на верном и преданном друге Шарике, который с удовольствием продолжал расширять яму под будкой. Короче, не помогли Шарику, задержаться на этом свете, ни преданность, ни отличный послужной список. Способ его умерщвления уже не столь важен. Важно, что местом захоронения было выбрано место складирования спиртовых запасов. Имея похоронный повод, скорбящий хозяин, с легким сердцем вскрыл семейную заначку и изъял часть фондов, для единоличного потребления.
Не знаю откуда в российском руководстве узнали об этой стародавней истории, но то, что кто-то донес до них, эту легенду, не вызывает никаких сомнений. Иначе чем объяснить провал переговоров по продлению нефтяной сделки, между странами ОПЕК и Россией. Если кто-то, до сих пор не улавливает связи между падением цены на нефть, дядей Митей и невинно убиенным Шариком, поясняю. Во всей этой истории, главная цель государственных мужей не борьба со сланцевой нефтью, не способ борьбы с конкурентами, а повод распечатать наконец фонды национального благосостояния. Можно представить у какого количества заинтересованных людей чесались руки, распечатать эту кубышку. Такие капиталы лежали пластом, без дела, и никак до них было не добраться. О том что эти деньги вызывают не только почесывание в ладонях, а зуд по всему телу, у российских чиновников, можно было судить по количеству писем от рядовых граждан, которые, не так давно, требовали распределить эти деньги, среди населения. Но тут, и дураку было ясно, что до населения если что дойдет, то только продуктовые заказы, из залежалых запасов.
Тогда, в качестве повода, был вброшен второй вариант. По нему хотели присоединить Беларусь и списать исчезновение денег на белорусов. Мол пришлось, оказывать братскую помощь. А белорусы извечные нахлебники, поэтому фонды растаяли. Пошли на восстановление неэффективной экономики.
Когда и этот номер не прошел, пришлось идти проторенной дорогой. Путем дяди Мити. Только тот порешил безвинного Шарика, а российская элита угробила отечественную нефтяную промышленность. В качестве повода. Зато, теперь, когда нефть упала, а доллар взлетел, когда надо спасать российское народное хозяйство, ни у кого не повернется язык заявить, что неприкосновенный запас распечатывают, в чьих-то корыстных интересах.
Главное, как только разразился кризис, отовсюду посыпались заверения, что ничего страшного не происходит. Мол, накопленных запасов надолго хватит. Лет на шесть, а то и больше. Население просят не волноваться. А, население и не волнуется. Среди населения, только законченные оптимисты, у которых оптимизм разросся до состояния психических отклонений, думали, что из этого фонда населению, что-то перепадет. Хоть когда-то, хоть малая толика.
Вопрос здесь в другом. Вопрос в излишнем оптимизме правящих элит. Судя по количеству заявлений, поступивших по поводу неисчерпаемости накопленных фондов, присосаться к этому источнику готово столько народу, что если их собрать в одном месте, получится несанкционированное шествие. Оно и понятно. Все, что еще было не закрышевано, уже высосано, словно пылесосом. Только, стратегический запас берегли маниакально, как символ финансовой стабильности.
А, теперь, когда пришла пора хоронить собаку, такое количество людей идет в этой траурной процессии, что шесть лет, поддержания стабильности, за счет накоплений — натуральная маниловщина. Можно смело сокращать этот срок втрое, да и то эта цифра останется под вопросом. Ведь судя по количеству секретных статей бюджета и закрытых секторов, неприкосновенный запас будет расходоваться под таким покровом тайны, что в один момент, даже участники распределения экстренной помощи, сами удивятся, что все так быстро кончилось. И главное куда делось непонятно будет. Только, что было и пропало. Словно испарилось.
Вот теперь сиди и думай, размышляй на досуге. Может стоило все-таки рискнуть, отдать эти деньги на дороги? Скажем: Москва - Владивосток. До Казани, конечно бы не достроили, но может хоть до Нижнего Новгорода, с горем пополам, проложили. Была бы хоть какая-то польза.