В июле 2018 года ко мне за юридической помощью обратился К., который рассказал, что в 2014 году он купил у Х. дом с земельным участком для создания необходимых условий для его жены, у которой после ДТП развилась боязнь открытых пространств. Он огородил земельный участок высоким глухим забором из профлиста, так что супруга получила возможность совершения прогулок в условиях двора, отгороженного от внешнего мира и недоступного для посторонних лиц.
И всё бы было хорошо, если бы не поведение Х., которая продала К. дом: на их общем участке стоял ещё один её дом, в котором она жила вместе с дочерью Б. Общая для двух домов земля была поделена на два участка, и по их границе также был поставлен глухой забор из металлического профлиста, в котором до продажи одного дома К. было отверстие, через которое Х. из своего дома могла через соседний участок выходить на улицу, если не хотела выходить на неё напрямую из собственного дома.
После приобретения дома К. в соответствии с Договором купли-продажи жилого дома и доли в праве общей долевой собственности на земельный участок в размере 31/100 от общей площади в 486 квадратных метра совершенно обоснованно посчитал, что ему принадлежит не менее 150 квадратных метров земли, уже выгороженных забором, заварил в нём имевшееся отверстие и предложил Х. выходить на улицу из её же дома через пристроенную к нему веранду, о чём они договаривались ещё при купле-продажи дома.
Однако с наступлением весеннего периода 2018 года поведение Х. резко поменялось. В ее доме раздался шум строительных работ, дверь на веранде оказалась наглухо заколочена, к дому были прислонены с противоположных сторон две лестницы, а сама Х., несмотря на 63-х летний возраст, стала несколько раз в день разгуливать по крыше своего дома, видимо, воображая себя представителем семейства кошачьих, и охотно позирую для фотокамер опешивших от такой картины соседей и редких прохожих.
Самому же К. она заявила, что он нарушает ее права собственника, поскольку заварил единственный для нее проход на лицу, т. е. через участок К., которым она и пользовалась всю ее сознательную жизнь, ни о каком же собственном проходе через пристроенную к ее дома веранду она не ведает, так как его никогда и не было, и вообще, К. вор и мошенник, и если она упадет с крыши, то это будет на его совести и он должен будет гореть в аду.
Видя, что ее претензии на К. не особо действуют, Х. приступила к более решительным действиям — на участок К. стал периодически перекидываться мусор различного происхождения, злополучный заваренный проход был выломан с применением железного лома, а К. еженедельно стали посещать представители полиции, прокуратуры и администрации района, в адрес которых поступали жалобы с мольбой о том, чтобы разобраться с садистом К., из-за нехороших действий которого бедная, пожилая женщина лишена единственного выхода на улицу, и теперь может выбраться из невольного заточения только через крышу своего дома.
Небезосновательно полагая, что из-за таких событий он находится на грани нервного срыва, и что он скоро сам может составить компанию Х. в прогулках под весенним солнышком по крыше дома, К. обратился ко мне с просьбой разрешить разгоревшийся конфликт.
Выслушав К. и изучив представленные мне документы на дом и земельный участок, я предложил тому предъявить иск к Х. и её дочери о выделении доли земельного участка в натуре.
Х. согласился с предложением, и я составил доверителю соответствующее заявление со ссылкой, в обоснование исковых требований, на ст.252 ГК РФ и ст.11.5 Земельного кодекса РФ, в соответствии с которой выдел земельного участка осуществляется в случае выдела доли или долей из земельного участка, находящегося в общей долевой собственности.
При составлении этого искового заявления учитывалось, что при выделе К. в натуре принадлежащей ему 31/100 доли земельного участка вновь образуемый земельный участок будет равен 176 квадратным метрам, что противоречит положению Решения местной городской Думы, в соответствии с которым земельный участок должен быть размером не менее 300 квадратных метров.
Однако на момент подачи в суд искового заявления была законная возможность обойти указанное ограничение, поскольку действовало решение вышеуказанного органа «О нормах предоставления земельных участков в собственность граждан на территории города Н-ска», в соответствии с пунктом 3 которого при оформлении права собственности на земельные участки в уже существующей застройке и невозможности предоставления дополнительной площади допускалось оформление участков менее 300 кв.м. с письменного согласия собственника зданий, сооружений и строений, что подтверждалось и судебной практикой.
Однако через 2 дня после подачи К. искового заявления, Городская Дума приняла решение «О признании утратившими силу отдельных решений (отдельных положений решений Городской Думы)», которое отменяло п.3 Решения и тем самым исключало возможность предоставления гражданам земельного участка размером менее 300 квадратных метров.
В этой ситуации оставлять исковые требования К. без изменений означало бы проиграть процесс, и пришлось искать выход из сложившегося положения: составлять от имени К. заявление в суд об уточнении исковых требований, в котором была просьба об определении порядка пользования земельным участком в границах, установленных одним из вариантов, закреплённых в заключении судебной строительно-технической экспертизы.
В обоснование этой просьбы я привёл в указанном заявлении об уточнении исковых требований пункт 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в соответствии с которым невозможность раздела имущества, находящегося в долевой собственности, в натуре либо выдела из него доли, в том числе и в случае, указанном в части второй пункта 4 статьи 252 ГК РФ, не исключает права участника общей долевой собственности заявить требование об определении порядка пользования этим имуществом, если этот порядок не установлен соглашением сторон. Разрешая такое требование, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.
В заявлении об уточнении исковых требований я также указал, какой из вариантов определения права пользования земельным участком наиболее предпочтителен для его доверителя К. при условии, что его дом и дом ответчика Х., находящиеся на спорном земельном участке, станут независимы друг от друга и смогут эксплуатироваться отдельно, что создаст благоприятную почву для дальнейшего проживания на данных земельных участках.
Требование же Х. о предоставлении ей права прохода через калитку в заборе и проход непосредственно перед входом в дом К. и под его окнами создаст почву для развития конфликтной ситуации между сторонами.
Кроме того, первый вариант пользования земельным участком соответствует сложившемуся порядку пользования им с момента покупки дома с земельным участком и до того момента, как Х. стала ходить на улицу через крышу дома.
Естественно, что на это уточнённое исковое заявление Х. предъявила встречное исковое заявление, в котором просила определить порядок пользования земельным участком в том виде, который нравился ей, то есть предоставить ей право ходить через землю Х., тем более, что у неё нет денег для разблокирования ею же заложенного кирпичом выхода на улицу из своего дома.
В судебном заседании по нашей инициативе были исследованы предоставленные К. документы: справка о болезни его супруги агарофобией, фотоматериалы за 2016 год, подтверждающие, что в заборе между участками нет проёма для прохода через него Х., договор купли-продажи дома с земельным участком без указания в нём обременений со стороны Х., материалы проверок заявлений Х., в которых были сведения о прямом выходе из её дома на улицу, без прохода через участок Х. Об этом же в суде говорили и свидетели, приглашённые Х. по совету адвоката.
Представители Х. в суде заявили, что фотоматериалы – это всего лишь фотошоп, и верить им нельзя, а вот их свидетели скажут правду о том, что Х. всегда ходила через земельный участок К.
Однако в ходе допросов этих свидетелей удалось уличить их во лжи: на мои вопросы один ответил, что на спорном земельном участке стоят 3 дома, хотя их всего 2, а второй заявил, что разделительный забор состоит из металлической высечки, то есть с технологическими отверстиями, тогда как забор состоит из сплошного профлиста без каких-либо отверстий и дыр.
В итоге районный суд города поверил позиции К. и удовлетворил его исковые требования своим решением.
Конечно, Х. обжаловала его в апелляционном порядке, указав в жалобе, что суд узаконил ограничение её свободы, так как запретил ей выходить за пределы собственного участка и квартиры и обязал реконструировать её дом для обеспечения выхода на улицу, на земли общего пользования. Теперь уже мне пришлось составить для К. мотивированные возражения на жалобу Х. и поддерживать их в заседании Судебной коллегии по гражданским делам Н-ского областного суда, которая сочла доводы жалобы необоснованными и оставила решение суда первой инстанции без изменения.