ТОЛЩИНА ОЗОНОВОГО СЛОЯ
(очередной крик моей души)
Толщина озонового слоя мизерна- 3 миллиметра; 3 миллиметра это просто чепуха, в повседневной жизни заметить их невозможно.
Если в озоновом слое земли пробить дыру, лучи солнца ошпарят нас. Если бы он одномоментно исчез, мы бы просто сгорели. 3 милиметра озонового слоя защищают от солнечной радиации: иначе раковые заболевания кожи, катаракты.
В результате промышленных выбросов эти несчастные 3 миллиметра истончаются, образуются озоновые дыры. Крупнейшая дыра пробилась над территорией Арктики, она составляет более 20 млн км2.
В нашей отечественной культуре тоже был подобный озоновый слой. Когда мастера и деятели искусств непринужденно разговаривали без припрятанной ухмылки, когда собирались просто в одном месте и общались, создавался мощный озоновый слой, создавалась творческая среда, существовал культурный процесс, было чем дышать- и благодаря этому была целая плеяда выдающихся художников. Они просто общались за столом или же собирались вместе, и за счёт этого обогащали друг друга, питали мозг информацией, впечатлениями- это придавало тонус творческому мышлению, уничтожало мучения людей от зачастую бесплодного одиночества.
Люди умели дружить, любили общаться, существовали большими компаниями, звонили друг другу поздней ночью (не из издевки), посылали душераздирающие письма, дышали одним свежим воздухом культурной среды. Они дружили, понимали друг друга, не выпускали никого из виду.
Веселились.
Здоровая творческая и человеческая среда была на Союзмультфильме, во ВГИКЕ, в театрах и на киностудиях (с некоторыми оговорками). Крупный киновед Армен Медведев свидетельствует: система отношений в кино была другой, ВГИК он называет «кинематографическим БРАТСТВОМ», особенно важным было то что люди КОЛЛЕКТИВНО смотрели новые фильмы, обсуждали их.
Но это неполная картина: были ещё крупные художники, которые были лицом своей эпохи- они вели за собой целую ватагу идей и людей; своими фильмами, книгами, педагогической деятельностью, да и просто существованием они значительно повышали общую планку в искусстве, а следовательно и моральную планку нашего общества. Когда уходят такие люди как Эйзенштейн, Ромм, Козинцев все становиться беднее, многое становиться позволительным, приемлемым, халтура становиться незазорной, истончается толщина озонового слоя.
Когда пал социализмам, отдававший громадные деньги на культуру, и когда в нашу страну хлынул доллар, было пробито множество озоновых дыр, у людей появились другие ценности: карьера, успех, благополучие, пепси, бери от жизни все. Люди разбежались: кто-то ушёл глубоко в себя, кто-то купился на новые смыслы, но кое-что все таки осталось.
Юрий Борисович Норштейн к примеру до сих пор создаёт этот жизненно необходимый озоновый слой нашей культуры: собирает людей в творческие ватаги, устраивает душевные застолья для друзей, читает лекции, но все равно мы живём в жестокое время, как вы успели заметить- этого недостаточно.
Более жестоким образом озоновые дыры в культуре сказываются на тех, кто родился в новую эпоху, на молодых и чем дальше тем хуже. Места лидеров общественного мнения заняли не то что пигмеи- микробы, а тень которую они отбрасывают слишком огромна. При этом они говорят: «А что такого?! Мы делаем то, что нам нравится!».
Они огородили себя идеей свободы, самовыражения, но эти промышленные выбросы серьезно влияют на экологию нашей морали:
люди не только дерьмо любят, но и ведут себя соответствующе.
У нас не то что озоновые дыры у нас остались лишь маленькие озоновые островки. Да и то найти их почти невозможно.
Но все же жизнь хороша: «Наши мертвые нас не оставят в беде»,- как пел Высоцкий, книги ещё способны держать защитный экран для многих из нас, кое-кто ещё жаждет настоящих слов и настоящих отношений с другими, жаждет братства.
Положение наше безвыходно, но по сути надо сделать не так уж много: 3 миллиметра это по сути чепуха, их и заметить то трудно!