Васёк шагал по жизни, как играл: да, он крал и врал, однако же, скорее для куража - не из корысти. Так было долго и весело, пока его вдруг не обнаружили в галстуке. Позже Василий был замечен в библиотеке.
Метаморфозы продолжились: он вскоре перестал улыбаться и шуметь в нетрезвом виде.
Люди на районе стали говорить нехорошее.
Когда он стал говорить, как в книжках вежливо и непонятно среди пацанов, ему стукнули кулаком по голове, несмотря на его весомый авторитет. Василий задумчиво потёр ушиб, и не стал драться- он просто ушел. Читать книжку про доктора Фауста.
Однажды он пришел в библиотеку, в пиджаке, который был тесен в плечах, в штанах с неровными стрелками. Ткань штанов блестела от того, что штаны погладили без марли.
Василий мялся в тот раз, когда брал новую толстую книгу.
Он сопел и стеснялся. Сопел и стеснялся Васёк, который мог с улыбкой и незаметно вытащить кошелёк из бюстгальтера…
Он сжал в кулак дрожащую руку, и попросил у глазастой библиотекарши разрешения проводить её домой.
А потом, вечером он шел и молчал, когда провожал библиотекаршу домой в первый раз.
Она была хрупкой, почти хрустальной свободной и воздушной, а он в пуховике и шапке «пидорке» шел, молчал и чего-то сильно боялся.
В конце, всё же, он осмелел и у двери подъезда её дома рассказал анекдот. Она вежливо рассмеялась, с сочувствием. Васёк сморщился – правильному пацану неприятно, когда его жалеют.
Вскоре случилось так, что он стал часто провожать её домой с работы. Всё так же молча. Она привыкла к спутнику, они ходили рядом . Потом он возвращался на район и шел борзой походкой с наглым видом. Тусил, болтал. Но всё реже и реже.
Ещё он раз в неделю дарил ей цветы. С восхищением Василий всегда смотрел на каждое её движение, даже на маленькое и незаметное.
Однажды, когда она пригласила его в театр, Васёк согласился. Потом он испуганно озирался в торжественном фойе, старался не выделяться, смеялся тихо и только тогда, когда никто не видел. Она улыбалась ему, как ребёнку, когда он так делал.
После спектакля он подпрыгивал и, вероятно забывшись, размахивая руками, рассказывал, что он чувствовал. Она держала его за руку и прыгала тоже.
-Я в ахуе от постановы! – нечаянно крикнул Васёк на трамвайной остановке. И, он тут же смутился, шумно вдохнул сопли, с ужасом огляделся вокруг, испуганно уставился на неё.
Люди привычно игнорировали публичный мат.
Она… Она с любопытством смотрела на то, как Васёк растерялся. Возникла пауза, потом неловкое молчание. Василий с досадой насупился, собрался угрюмо идти с ней рядом и молчать , как обычно.
-Это действительно пиздатый спектакль, - звонко и ободряюще воскликнула она. Шепнула Ваське на ухо:
-Вне библиотеки, я совершенно обычный человек, который даже матерится.