Начало рассказа здесь: часть 1
Впервые Стас встретил Машу в книжном магазине.
Угрюмый Стас несколько раз проходил мимо неё, не поднимая глаз и мысленно ругаясь: «Встала тут - прямо в проходе!», и нарочно задевал её локтем, выпячивая и напрягая его. В ответ – не единого слова, ни единого жеста. Полное погружение в свои мысли.
Стас оглядел девушку с ног до головы.
Девушка с жадным интересом читала книгу. Лицо восторженного ребёнка, курносая, с редкими веснушками. Очень короткая мальчишеская причёска с высокой чёлкой. Волосы, закрученные колечками, напоминали молоденького барашка. Полные чувственные губы тихонько шевелились.
Стас выудил из плотно стоящей массы книг ту, которую долго и безуспешно искал в разных книжных магазинах и на «развалах», а здесь наконец-то нашёл – сборник фантастических рассказов Роберта Янга. Покачал томик на ладони, словно прикидывая вес, и снова оглядел девушку, на этот раз в обратном порядке – с головы до ног. Не дождавшись с её стороны отклика, Стас развернулся, как солдат по команде «кругом», и направился к кассе.
Отдав книгу продавцу, Стас запустил руку в карман, потом - в другой. Обшарив все карманы, он понял, что не взял деньги.
- Я, кажется, деньги забыл, - сказал он виновато. – А отложить нельзя?
- Пожалуйста. Под залог - документы. И не более чем на час.
- За час я не успею.
- Тогда ничем не могу помочь.
Продавщица поджала губки и, отложив книгу Стаса, невидящим взором уставилась куда-то в пустоту.
Тут девушка, которую Стас без конца задевал локтем и мысленно ругал (оказывается она следом за Стасом подошла к кассе и, пока тот хлопал по карманам, стояла рядом), сказала:
- Вот – возьмите, - и протянула ему купюру.
Девушка обладала чуть глуховатым, с приятной хрипотцой, голосом. Её огромные синие глаза цепко следили за лицом Стаса, который, по обыкновению, тут же уловил энергопотоки, исходящие от человека. Интуитивно, по привычке, Стас их часто «раскладывал по полочкам». Сейчас Стас представил картину, как он, тихим летним вечером, в лучах ясного золотистого заката, нырнул в спокойную гладь тёпло-молочного пруда. Что-то подобное почти всегда исходило от его матери, но он, раздраженный, упрямо сопротивлялся этой энергии и, следом, злился на своё же поведение, но ничего не мог с собой поделать. А сейчас, от девушки, воспринял энергию спокойно и даже – с благодарностью!
- Я сегодня же верну, - Стас осторожно взял купюру и передал её продавщице. Та хмыкнула, пожала плечами и приняла деньги.
А ночью Стасу приснился сон...
... Он, маленький Стасик, выгуливает своего новенького робота. Робот бодро шагает, ворохом разметая жёлтые кленовые листья. К Стасику подбегает милая девочка с лучистыми глазами. Смеясь, она долго смотрит то на робота, то на Стасика...
Вволю насмеявшись, хохотушка произносит:
- Какая замечательная у тебя игрушка!
Стасик с серьёзным видом сгребает робота в охапку и галантно вручает его девочке:
- На – возьми. Я тебе его дарю.
Потом Стасик и девочка взялись за руки и пошли. Куда? Непонятно. Окружающее пространство стало растворяться. А дети уже сообща несли робота, бережно, словно грудного ребенка, поддерживая его с двух сторон. Они шли, шли... сквозь поднебесную пустоту... и лишь их ступни касались твердой поверхности, чудесным образом возникающей на месте каждого их шага...
Таких светлых добрых снов Стас не видел с детства. Грубо выдернутый из мира прекрасных грёз пиканьем будильника, он лежал и, сам того не осознавая, улыбался – по инерции. И пытался усилием воли, перед лицом наступающей яви, приостановить ускользающее в небытие тонкоматериальное видение. Эмоции ещё какое-то время цеплялись за сознание, будоражили, а потом исчезли, оставив только смутные образы и общий сюжет.
Совершенно ясно Стас запомнил только одно: во сне он бескорыстно отдал свою самую ценную вещь человеку, которого полюбил...
«А ведь я умею только забирать и использовать в угоду себе. Я - потребитель. Но теперь я хочу отдавать. Быть творцом. А для меня это так сложно. Для каждого это сложно… Наверное, надо с упорством учиться, чтобы в таком состоянии почувствовать себя в своей тарелке...»
«Но я тоже всю жизнь не жаждал отдавать. Так чем же я лучше этих «серых» людей? Сам себя возвел в ранг народного мстителя, Робин Гуда!»
В утренние часы рабочего дня кафе почти пустовало. Среди столиков повисли полумрак и тишина - кафе отдыхало после вечерне-ночных наплывов посетителей. На улице, за высокими стеклянными витринами, не на шутку разыгралась майская гроза. Водяные струи приглушенно, почти бесшумно, шелестели по стёклам. Расположившись на вплотную сдвинутых стульях, Стас и Маша заворожённо глядели на окна - все в потёках и пересечениях струй, и чувствовали себя сидящими в салоне огромной машины, заехавшей на мойку – не хватало только мельтешения рьяно работающих щёток.
Маша зябко прижалась к Стасу и с сонной ленцой произнесла:
- Я только сейчас подумала: ты мне так и не сказал, кто ты по профессии.
- Я? Вампир! – признался Стас и криво усмехнулся, громко фыркнув большим носом. - Энергетический.
- Не шути! – встрепенулась Маша и легонько стукнула Стаса ладошкой по плечу.
- Какие шутки? Вам-пир! Считай, что это моя основная профессия.
- И сейчас ты присосался ко мне? – по-прежнему считая слова Стаса шуткой, спросила девушка.
Стас растопырил пальцы – получился внушительный тяжеловесный веер, и охватил этим веером Машино плечо.
- К тебе – нет. И в будущем не собираюсь. Но вообще-то своё дело я знаю. За годы тренировок научился выполнять его профессионально и качественно - так, что донор будет уверен, придя домой, что во всём виноват его начальник-кровопивец. Или злая бабка, сказавшая ему пару «ласковых» в переполненном троллейбусе. Или... ну-у… на самом деле вариантов много. Если только не виноват другой вампир...
- По-моему, твоя шутка затянулась. Мне уже страшно. Серьезно.
- Значит, ты думаешь, что я так плоско шучу? Хорошо. Видишь того мужичка?
Примерно в шести столиках от молодых людей расположился человек - лет сорока, чернявый, очень коротко постриженный, с не по возрасту обширной плешью. Дугообразные брови, бегающие колючие глазки. Над верхней губой – темно-коричневая родинка. Одет как типичный офисный работник («офисный планктон») – отутюженная светлая рубашечка, галстучек, часы – всё среднего ценового диапазона (по бизнес-меркам). На пальце правой руки красовалось обручальное кольцо с камушком. На ближайшем к человеку стуле скучал чёрный портфель из натуральной кожи с серебристыми пряжками. А сам мужичок суетливо перебирал и сортировал какие-то документы, похоже – договора.
- Для начала, давай пересядем к нему поближе, а затем внимательно наблюдай за происходящим! – снова обратился к Маше Стас. Маша в это время оценивающе разглядывала человека.
Молодые люди сели за соседний с объектом эксперимента столик. И Стас начал...
Вначале лицо человека густо покраснело. Затем стало бледнеть. На лбу выступили капельки пота, словно бусины. Человек достал из кармана рубашки платок и одним махом вытер лоб. Его и без того суетливые руки, сейчас и вовсе по-старчески затряслись. Дрожащими пальцами он стал ослаблять узел галстука, точно задыхаясь.
- Хватит! – прямо в ухо Стасу настырно прошептала Маша. И, в дополнение к слову, ткнула его локтем в бок.
Человек спешно собрал со стола бумаги и запихнул их в портфель. Потом бросил на блюдечко деньги за кофе и быстрым шагом, точно подгоняемый ветром, направился к выходу.
Через резко распахнутую дверь в кафе ворвался уличный шум: хлестал дождь и по мокрой дороге проезжали автомобили.
- А я всё гадала, чего это ты всегда так пристально оглядываешь людей. Думала: наверное, Стас работает психологом и такие наблюдения – часть его профессиональных привычек. А оказалось совсем другое: ты выбираешь очередную жертву, - Маша с укором, прищурив один глаз, цепко взглянула на Стаса.
У слегка погружённой в себя, радостно-мечтательной Маши, при желании, как-то особенно получалась этакая оружейная прицельность взгляда. Вот и сейчас, Стасу даже стало немного не по себе, стыдно что ли...
- И не мудрено, что ошиблась. Ведь у совершенно противоположных человеческих качеств могут быть очень схожие проявления. Ну, например, у бережливости и жадности, скромности и закомплексованности, решительности и наглости, паталогической грусти и природной склонности к размышлениям... Так что...
Полчаса спустя молодая пара вышла из кафе, которое находилось на тихой улочке (по меркам большого города). Дождь вполовину ослабел, а раскаты грома раздавались уже где-то в отдалении.
Стас повернул налево, а Маша направо – к пешеходному переходу.
Стас подходил к ближайшему переулку, когда услышал за спиной противный, тревожный визг тормозящей на мокром асфальте машины. Стас оглянулся и издали тут же узнал хорошо заметную среди дождливой мути, ослепительно яркую, как выглянувшее солнце, желтую куртку Маши. Эта желтизна бесформенным мешком отсвечивала на дороге перед застывшим автомобилем.
Стас не помнил, как добежал до места происшествия. Он склонился над Машей и попытался нащупать её пульс - тот еле угадывался. Рядом какой-то прохожий с унылым лицом вызывал «скорую».
Тщедушная, кривоногая, в коротеньком вечернем платьице на бретельках, девица, которая была в момент наезда за рулем внедорожника, озабоченная, надув губки и вульгарно - как барная танцовщица вокруг шеста - встав враскоряку на высоких шпильках, прощупывала передок своего автомобиля - проверяла, нет ли вмятин и царапин. Одновременно она скороговоркой трещала по мобильнику - видимо, призывала на помощь папика, чтобы тот немедленно поднимал на уши все свои связи, а может, уже вовсю совещалась с «семейным» адвокатом...
Стаса охватил гнев. «Ну, я тебе сейчас покажу!» Он хотел было подойти к девице, но тут заметил, что Маша как-то разом побледнела. В сердцах Стас сплюнул на дорогу, снова присел и взял пострадавшую за руку.
«Ты же мечтал отдавать энергию! Тому, кто в ней нуждается! Так давай – действуй!»
Вначале Стас не мог решиться. А спустя секунды уже мучительно раздвигал пределы своей воли, вкладывая всё без остатка – круговерть мыслей, чувств, желаний. «Главное – осознавать свои действия!»
Раньше, качая энергию из донора, Стас делал это неосознанно, можно сказать, шутя. Это было для него как дыхание – естественно, свободно, не задумываясь. Но сейчас пришлось буквально перекроить свою натуру – всё равно, что развернуть вспять неудержимое течение реки. Всё, чем он раньше являлся, отбросить куда подальше! Не играло на руку и то, что глаза Маши были закрыты. Стас ошибочно полагал, что через распахнутые веки перетекает львиная доля психической энергии. Стас привык «работать» через глаза, хотя взаимодействие тонких энергетических оболочек от этого не зависит. Но поскольку Стас думал именно так, то для него это было важно - для настройки, концентрации и самоконтроля. В любом случае, взгляд, пусть и внутренний, помогает успешно направить поток сознания, либо отвратить его же…
И Стас смог. Лицо пострадавшей порозовело.
Обессиленный Стас доковылял до тротуара, прислонился к фонарному столбу и вдруг сполз по нему на сырую, скользкую плитку.
Гроза утихла. Из рассеивающихся туч робко капало. Вскоре выглянуло долгожданное солнце, и уличное пространство наполнилось слепящими блёстками.
Какая-то сердобольная женщина подбежала к Стасу:
- Молодой человек, что с Вами? Позвать врача? Пока не уехали...
- Порядок, порядок... Спасибо... - закивал Стас и махнул рукой.
Ещё совсем недавно улица была почти пустынна, а тут, как по волшебству, образовалась целая толпа зевак. Некоторые с воодушевлением снимали происходящее на камеры мобильников.
- Ну, вот и всё, - сам себе сказал Стас, глядя, как носилки с Машей грузят в «скорую». - С прошлой жизнью покончено - я больше не вампир. Теперь я буду черпать энергию из своего внутреннего источника...
Конец рассказа
Всего доброго!
Ваш
