Несколько предложенных часов преподавания в частной русской школе, казалось, станут для нее глотком свежего воздуха. Первый год жизни в Израиле был самым тяжелым. Вся эта новая жизнь в чужой стране в окружении людей, совершенно иной культуры, иных мировоззрений и ценностей, обрушилась на нее, словно кирпич, упавший на голову с крыши. Удар этим «кирпичом» не был, что называется, смертельным, но надломил в ней что-то такое, что составляло ее основу, ее жизненный стержень. Одним из таких надломов оказалась и ее новая работа в частной школе.
В Израиле нет обращения на «Вы». Иврит просто те предполагает такой формы личного местоимения в отношении одного лица. Всех называют на «ты», даже почтенных стариков, чьи головы давно посеребрила седина. Не знают израильтяне и что такое обращение по имени отчеству. У них попросту нет отчеств. Все зовут друг друга по именам. «Что слышно, Лираз?» - кричит соседский мальчишка, здороваясь со старушкой, которая вышла, опираясь на ходунки, за хлебом. «Ты меня примешь сегодня, Шай?» - спрашивает пациент у доктора. «Хватит болтать, Биби!» - такой, вполне естественный для Израиля, выкрик из толпы, часто звучал на встречах премьер-министра, разъезжающего перед выборами в Кнесет по городам.
К учителям в израильских школах тоже все обращались на «ты» и по имени. Израильские школы и то, как там устроены отношения между учениками и учителями, это вообще разговор отдельный. Долгий и грустный разговор…. Почему грустный? Ну судите сами. Израильские учителя подписывают документ, где сказано, что они уведомлены об ответственности, которую понесут, если окажут на ребенка психологическое давление. Под психологическим же давление подразумевается не только любая критика в адрес ребенка, но и строгий тон и … даже строгий взгляд. Причем израильские дети очень быстро раскусывают эти правила игры и всячески манипулируют учителями, запуганными возможными последствиями жалоб на них со стороны детей. Именно поэтому на уроках в израильских школах вполне обычная картина, когда учитель у доски бубнит новый материал, а в это время в классе детки, которых так оберегают от психологического давления, катают друг друга в мусорных баках и стреляют в учителя жеванной бумагой из трубочки… Этот учитель даже выйти из класса не может, потому что, пока не прозвенит звонок, головой отвечает за все, что может случится в классе. Отвечает головой – не фигура речи. В Израиле очень популярны публичные судебные «порки» воспитательниц детских садов и школьных учителей. И не дай Бог этому несчастному учителю потерять самообладание и прикрикнуть на разгулявшихся деток… Затаскают потом…..
«По жопе бы им надавать», - мечтала она, глядя на израильских школьников. Но по жопе надавать она никому не могла: хоть школа и частная, но здесь учителя были также строго проинструктированы, как и в государственных школах. А иногда очень хотелось….
В тот день у нее был урок по развитию речи в классе, где обучались 11-12-летние дети. Сложный возраст… Плюс пьянящая вседозволенность… В классе стоял гам. Кто-то ел, достав пластиковую коробочку с неизменными питами с туной и хумусом, кто-то рисовал на столах… А один мальчишка нашел себе развлечение поинтересней. С невозмутимым лицом, он вдруг начал громко производить хлопки, от которых сам подпрыгивал, заразительно хохоча и делая вид, что чуть не падает от этих хлопков со стула. Характерный запах этих хлопков не оставлял сомнений: мальчишка звонко выпускал из себя газы… При этом он в упор смотрел на нее и деланно кричал: «Ты что не чувствуешь? У тебя забит нос? Здесь воняет!!!!». Этот вопль дружно подхватывался одноклассниками, они зажимали носы, хохотали, падали в припадке смеха со стульев.
Глядя на весь этот цирк, с главным «клоуном», который сверлил ее взглядом, провоцируя хоть на какую-то реакцию, она эту реакцию дала. Сильно ударив рукой по учительскому столу, она тоном озверевшего прапорщика проорала: «Тишина!!!». И не дав никому опомниться, понизив голос приказала: «Закрыли рот! Убрали коробки с едой! На моем уроке больше есть нельзя!».
«Цирк» был в шоке. «Представление» прервалось. «Клоун» растерянно хлопал глазами, остальные судорожно прятали коробки с едой в свои сумки. Этот удар рукой по столу и озверелый ее тон привел их в замешательство. На них никто никогда не кричал. Потому что нельзя. Потому что инструкции. Потому что они расскажут психологу. Она же, наплевав на все инструкции и, понимая, что дело, в общем-то сделано, и последствий уже не избежать, подошла к опешившему производителю дурного запаха, и погладила его по голове. «Это была вишенка на торте: «Шломо обкакался», - сказала она, - мы не будем над ним смеяться». В этот момент прозвенел звонок. Она вышла из класса, не зная, что ждет ее завтра: увольнение, вызов на социальную комиссии или и вовсе миштара (израильская полиция)….