Отношения России и Англии всегда были неоднозначными. С одной стороны — давняя взаимовыгодная торговля и довольно тесная связь элит (в том числе и кровно-родственная, если говорим о царских временах). С другой — непримиримое соперничество за гегемонию в том или ином регионе, доходившее порой до антагонизма. Не зря даже есть такое распространенное выражение, «англичанка гадит» (кстати фразочка эта возникла еще в Викторианскую эпоху).
Думаю, многие из моих читателей знают о Крымской войне, в которой французы с британцами дрались против русской армии в Крыму. Активное участие англичан в Интервенции (период Гражданской войны) мной освещалось-затрагивалось не раз. В целом же, Великобритания у нашего населения прочно ассоциируется с коварством, интригами, «стравливанием».
Геополитически это оправдано: любители чая сколотили самую большую колониальную империю в истории человечества, но сухопутная армия «красных мундиров» была не так сильна. Потому бритты стремились поддерживать некий «баланс сил», при котором ни одно из европейских государств не должно было превратиться в континентального гегемона.
Так вот, о Крымской войне и Интервенции знают многие. Но был у нас с англичанами и еще один вооруженный конфликт. Так и называется: Англо-русская война 1807—1812 годов. Да-да, происходили события в эпоху Наполеоновских войн.
После ряда тяжелых сражений с наполеоновскими войсками (Аустерлиц, Фридланд) русский император Александр I, «византиец», был вынужден заключить с Наполеоном Бонапартом Тильзитский мир. Одним из центральных условий данного договора было включение России в Континентальную блокаду.
Дело в том, что прославленный французский «торт» считал своим главным противником именно колониальную Великобританию. Та отвечала взаимностью, раз за разом сколачивая против Бонапарта коалиции. Россия уже как-то пыталась договориться с Человеком в Треуголке, при императоре Павле I. Последнему переговоры стоили жизни: он был убит собственными гвардейцами. В обширный заговор были вовлечены чиновники, военачальники, дипломаты. Весомую роль сыграли и англичане, так как уже тогда дело шло к войне.
Александр I в 1805 году вновь начал войну с Наполеоном. Но к 1807 году запал уже иссяк. Бонапарт планировал «придушить» англичан, уничтожив европейские рынки англосаксов. К блокаде бриттов присоединилась почти вся Европа.
«...После Тильзитского мира очередь упала и на нас, грешных. Мы принялись сосать свеклу, уверяя себя, что это сахар, и за тридорого одеваться в дрянное сукно, сотканное на континентальной системе. Зато мы точили тогда свои непокупные и неподкупные штыки и вместо кофе пили надежду близкой мести. Она разразилась 1812 годом...» (с) из рассказа А. Марлинского (Бестужева) «Мореход Никитин».
Бритты тем временем тоже не сидели сложа руки: они поддерживали партизанскую войну против французов в Испании. Следующей на очереди оказалась Дания: англичане начали войну и с ней (1807—1814 гг.). Подобное поведение Лондона возмутило Петербург: Дания многие десятилетия была, несмотря на отдельные неприятные эпизоды, дружественной для России страной на Балтике (союзники в Петровскую эпоху).
Одновременно произошел конфликт России со Швецией (по итогам которого к нам больше чем на сто лет отойдет Финляндия). Заварушка выглядела так: русские войска рубились со шведами (прям как сто лет назад), рядышком — англичане воевали с датчанами. Последние оказались ребятами крепкими: отказались капитулировать, несмотря на жестокие обстрелы и потерю флота.
Россия с Англией в этот раз воевали вяло: боевые действия протекали в основном на море. Но и там каких-то масштабных баталий не было. Локальные стычки, налеты, обстрелы. Без потерь, однако, не обошлось: на Балтике мы потеряли 74-пушечный линейный корабль «Всеволод», несколько иных судов помельче. Нападать на русские укрепления Кронштадта и Архангельска англичане не решались, но зато с большой охотой разоряли поселки рыбаков и захватывали торговые суда.
«...Разрыв России с Англиею в угоду Наполеону хотя и не был искренним с обеих сторон, однако ж все моря, которые считают англичане своими столбовыми и проселочными дорогами, high-ways and by-ways, были замкнуты для нас живою цепью кораблей. Крейсеры их шныхарили в Балтийском море и в 1811 году показались в Белом море, с набожным намерением разграбить Соловецкий монастырь. Сведав, однако, что там усилены гарнизон и артиллерия, они не посмели на приступ и возвратились...» (с) из рассказа А. Марлинского (Бестужева) «Мореход Никитин».
Все это безобразие прекратилось в 1812 году, когда началась Отечественная война. Эребруский мир возобновил открытые торговые отношения между Россией и Британией. И положил начало новой, шестой «антинаполеоновской» коалиции.
Впрочем, впереди была Крымская война, до нее оставалось каких-то сорок лет...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте. У меня есть и еще один канал, посвященный кино и сериалам.