Найти тему

Разговор о Василии Макаровиче Шукшине. Часть 1

https://cdn.pixabay.com/photo/2016/03/09/10/37/light-bulb-1246043_960_720.jpg
https://cdn.pixabay.com/photo/2016/03/09/10/37/light-bulb-1246043_960_720.jpg

О Василии Макаровиче Шукшине пишут ныне много, но вот ведь парадокс (проверял не только на себе): чем больше писаний, тем дальше от меня, читателя, это явление, этот крупный, выламывающийся из привычных рамок художник. Хотя должно быть наоборот.

Писать и говорить о нем в какой-то момент было модой, чем-то вроде беспроигрышной лотереи. Горько, больно, но из песни слова не выкинешь. Не так ли, кстати, было в свое время и с Александром Вампиловым?. Не замечали, не признавали и вдруг...открыли. Так и теперь. Все, что ни напиши - пойдет, сойдет. Иные и торопятся застолбить свое отношение...

А где спешка в таком архисложном и, в силу трагических обстоятельств, безмерно деликатном деле, там и приблизительность, там и пена, отдаление вместо сближения...

Главное же, что в благом стремлении отметить в прозе Василия Шукшина «момент вечности» мы теряем то, что больше всего способно увековечить его творчество,— необычайно острое чувство современности, социальную наполненность этого чувства.

Я считаю себя пока недостаточно подготовленной к спору о Василии Шукшине, да, откровенно говоря, долгое время он был и не моим писателем, не сразу я пришла к нему,

но поскольку это имя всплывает вновь и вновь, выскажу одно соображение общего порядка, которое, собственно, и приблизило, открыло мне этого писателя.

Думаю, что меньше всего Василий Макарович Шукшин стремился к «познанию невидимого в человеке - невидимого и неслышимого» (литературный критик, исследователь творчества Шукшина И. Золотусский).

Это опять-таки чересчур общая, мало что говорящая фраза. Тут все проще и сложнее. Проще, потому что истоки его таланта, творчества, в общем-то, на виду; сложнее, потому что, зафиксировав с предельной выразительностью ближние, личностные, характерные последствия общественно экономических сдвигов, продуктом которых и сам в значительной степени явился, Василий Макарович Шукшин толкнул нас на размышления о дальних, смутно проглядываемых последствиях, об их необратимом характере...

https://cdn.pixabay.com/photo/2015/09/09/20/33/travel-933171_960_720.jpg
https://cdn.pixabay.com/photo/2015/09/09/20/33/travel-933171_960_720.jpg

Большая и лучшая часть его творчества - интуитивное отражение расшатывания, а то и крушения под напором все ускоряющегося научно-технического прогресса привычных, мало менявшихся на протяжении столетий семейных, бытовых связей, моральных норм и представлений, привычного, спрессовавшегося под собственной тяжестью уклада жизни, сформировавшего и самого писателя, но и неумолимо, в силу внутреннего разлома, отторгающего от себя чад своих ненаглядных.

Корни еще не порвались окончательно, но уже дрогнули, обнажились. Множество людей оказались как бы в промежуточном состоянии. От старого, державшегося не столько сознанием, сколько привычкой, инерцией, они отстали, к новому еще не пристали. То есть некоторые реалии этого нового они поневоле приняли: новые профессии, образование, новые связи, мобильность (сама возможность ее создает новое психологическое состояние), новый (богаче, устроеннее прежнего) быт, новые слова, понятия, представления, кругозор. На какое-то время даже эти реалии могут представиться главным, тем, чего ради и живет человек, создать иллюзию духовности, современности, но только - на время.

Довольно скоро обнаруживается, что главное вовсе и не главное, рядом не сидело - внешнее все это, преходящее, скоро, легко усвояемое, забываемое, и не мешает оно, а, наоборот, словно бы и провоцирует усыхание в тебе самом и в округе какого-то стерженька, и чем, как его укрепить, заполнить нарастающую пустоту - неизвестно.

Продолжение следует