«Туру-ту-ту. Туру-ту-ту. Туру-ту-ту». Разрывался будильник, но никто не хотел приласкать бедный аппарат. Каким бы ни была последняя модель айфона в это время суток его хочется обойти стороной, так далеко, как только возможно, хозяин однажды, даже хотел выкинуть его в окно, а в другой раз чуть не смыл в унитаз.
Владельца, разрывающего время и пространство будильника, звали Ростислав Говоревич. Причина, по которой он хотел расправиться с верным цифровым товарищем была очень проста – четыре утра. Говоревич долго лежал и слушал свою любимую утреннюю композицию: «Туру-ту-ту». Лежал он так не потому, что был ленивым, а потому что в буквальном смысле еще не проснулся. Он реально еще спал и слышал ангельскую мелодию сквозь сон. Только через несколько «Туру-ту-ту» его бренная душа опускалась на землю и возвращалась в не менее бренное тело.
Ростислав вставал с кровати, хотя это действо трудно было назвать вставал, он сползал, медленно сливался на пол, как желе, он просачивался в тапочки, сквозь тонкую щель, между простыней и одеялом. Наступал этап размышлений. Говоревич сидел в позе древнегреческой статуи и о чем-то думал. Сторонний наблюдатель мог легко решить, что здесь происходят серьезные размышления об устройстве вселенной, смысле жизни или о том, кто все-таки не помыл за собой посуду. Но на самом деле Говоревич пытался понять несколько простых вещей – где он находится и что вообще происходит.
Немного осознав своё положение во вселенной, Ростислав отправлялся в ванную. Белый кафель перемножался с силой электричества, Говоревич зажмуривал глаза и стонал,
- А-а-а. - После стона он вспоминал, что каждое утро клянется не включать свет в ванной, но каждой утро он забывает свою клятву и страдает.
Получение порции белого света запускает работу мозга. Ростислав начинал умываться, он набирал воду в руки, и промахивался мимо лица, но, так как работа мозга была запущена, делал он это в два раза быстрее. Намочив щеки Говоревич шел на кухню, доставал из пачки чайный пакетик, вскрывал маленькую пачечку, выбрасывал чайный пакетик в мусорное ведро, а кипятком заваривал темно-зеленый полиэтилен с красивой надписью: «Гринфилд».
И только начиная с этого момента бутерброды начинали попадать в соответствующие им отверстия на теле, а руки не лезли в штанины. Говоревич одевался и выходил. Если он садился в автобус и там было свободное место, то он тут же засыпал. Если же все сидения были заняты, он перевешивался через перила и тоже засыпал. Если и перила были заняты, он садился на огнетушитель и засыпал. Огнетушитель был самым удачным местом из всех, потому что водители, завидев любителя пожарной безопасности, начинали дико орать, и всеми словами согнать Говоревича с огнетушителей. Ростиславу это было только на руку, заботливый водитель общественного транспорта будил его, и Говоревич никогда не пропускал своей остановки.
Мужчина еле-еле прикладывал пропуск к вертелке, кивал спящему охраннику и медленно переваливал одну нога за другой, преодолевая ступени, которые утром казались чрезмерно высокими. Он заходил в студию, садился на кресло и ложился головою на стол, до начала было еще 15 минут 15 сладких минут сна.
Через 15 минут он надевал наушники, несколькими громкими рыками прочищал горло, пододвигал микрофон и бодрым, звонким, веселым голосом, голосом, после которого хочется скакать, плясать, петь и жить! Отбивал,
- Доброе утро дорогие радио слушатели! В эфире программа: «Просыпаться легко и приятно!»
З.Ы.
А вот рассказ, про человека, который всегда опаздывал и в этот раз опоздал по-крупному.