В моей биографии Москва, в карьерном смысле, не произошла. Но однажды можно подцепить удачу и на неизвестном полустанке.
Как я уже сказал – рукопись моей первой книги к началу 1985 года находилась на рассмотрении в издательстве. Вокруг дебютных книг вечно выстраивалась интрига. Рукопись отдавалась на рецензию. Если автор получал две положительные рецензии – книгу издательству следовало по закону публиковать. Обычно устраивали так, что одна рецензия писалась положительная, другая – отрицательное. И тут дело поступало на усмотрение руководства издательства. В первой рецензии на рукопись Рекшана говорилось, что автор постыдно бездарен, что следует ему засунуть свои рассказы и повести в известное место. Повис я, одним словом, над пропастью во ржи. И еще один шаг в заданном направлении и прощай – все! Годы жизни, терзаний, богемного бражничества, честолюбивые помыслы – все зря… Я, конечно, приуныл. А тут, кстати, объявляют «Дни ленинградской литературы в области». И руководитель семинара прозы Евгений Кутузов зовет меня ехать с ним в Тихвин. Еще с нами едут все тот же прозаик Валерий Суров и поэт Владимир Приходько. Это, думаю, начало весны (или поздняя осень) 1985 года. Тихвина я особо-то и не помню. Поселившись в местной гостинице, наша группа провела несколько встреч в тихвинских библиотеках с местной интеллигенцией. Затем эта интеллигенция угощала ленинградских литераторов до беспамятства. Лично я отправлялся в Тихвин с одной целью – улучить момент и объяснить Кутузову всю сложность моего положения и попросить о помощи. Такая возможность представилась на третий день. Мы сидели в люксе Евгения Васильевича, и на мое сообщение Кутузов прокричал:
- У тебя все очень хорошо!
Когда я свое положение уточнил, описав благообретенное социальное дно, и невозможность достойно содержать семью, Кутузов прокричал:
- Пойди и укради еду!
Тут я стал во хмелю заводиться на провокации старшего собутыльника и чуть не дал ему в глаз, что конечно моих карьерных устремлений не исправило б. Но вместо драки Кутузов встал передо мной на колени и стал плакать да извиняться. Поздно вечером ленинградские писатели, шатаясь, отправились на вокзал и все-таки сели в поезд. Но поезд шел не в Ленинград, а в Котлас. Нам пришлось ехать в Череповец, там мыкаться целый день и вечером садиться уже в правильный поезд, в его довольно вонючую плацкарту. Отчаявшись, я спал на верхней полке. И тут моя судьба резко изменилась.
Когда мы утром хмурые высадились на платформе Московского вокзала, Евгений Кутузов посмотрел на меня другими глазами и спросил:
- Так что там у тебя с рецензией?
Я еще раз объяснил трагедию.
- Поехали немедленно к Леонарду Ивановичу.
Мы тут же отправились домой к профессору Пушкинского дома Емельянову, и тот моментально и на моих глазах начертал рецензию о том, что Рекшан – это лучший представитель нового поколения литераторов не только города Ленинграда, но и, можно сказать, в мировом масштабе!
…Всю ночь мы ехали в плацкарте. Когда я валялся в забытьи на верхней полке, к моим шумным коллегам подошел майор медицинской войск и спросил:
- Простите, вы с Рекшаном?
Поддатые писатели стали говорить, что сейчас меня принесут к столу. Но майор медицинских войск попросил его-меня не беспокоить, поставил на вагонный столик бутылку коньяку, сказалл выпить за здоровье Рекшана и удалился. Проставленный коньяк изменил конфигурацию мира. Человеку, за которого армия и алкоголь, следовало помочь.
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- В начало
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!