Через два месяца, казалось, стало уже привычным созерцать смертельную бездну под ногами и звёздную необъятность над головой.
Каждый вечер они сидели на краю крыши, спокойно болтая ногами, а потом спрыгнув с ограждающего возвышения, сливались в долгом поцелуе.
Получив наслаждение, лежали под огромным перевёрнутым небом, любуясь на звёзды и разговаривая обо всём на свете.
Правда, две недели назад его сердце неприятно дрогнуло, когда она, уже перед уходом, на его вопрос, о чём она грустит, тихо и безучастно сказала:
- Ты знаешь, я беременная. И понятия не имею, что мне с этим делать.
Он тогда долго молчал, разглядывая звездные просторы и тоскливо желая перенестись куда-нибудь в созвездие альфа Центавра! Чтобы навсегда забыть о планете Земля, о крыше шестнадцатиэтажного дома, о бездонной бездне под болтающимися ногами, о голубоглазой Анжелике, уехавшей с родителями неизвестно куда, и о лежавшей рядом с ним под звёздами, девушке Оле, вдруг забеременевшей после ежедневных свиданий, здесь на крыше. Главное, о строгих родителях, тешащих себя надеждами, что он, после окончания школы, поступит в университет.
Но в восемнадцать лет он уже чётко понимал, что никуда он перенестись не сможет! Просто должен будет пережить всю череду сваливающихся на него неприятностей здесь, на Земле.
О беременностях он знал понаслышке, но не оценить сложность сложившейся ситуации было трудно.
- И что можно теперь сделать? – Спросил он.
- Уже ничего! Слишком большой срок.
Повисло тяжёлое молчание. Казавшееся бездонным небо, давило так, что трудно было дышать.
Когда дома, представил, как скажет родителям, что девушка Оля беременна от него, то понял, что отъезд любимой Анжелики, просто всего лишь грустный эпизод в его жизни, а не жуткая трагедия, как ему до этого казалось.
Отец точно убьёт его! Если не физически, то морально! Он всю жизнь лелеял надежды, что сын будет продолжать его дело! Будет достойным помощником после окончания университета. Считал, что в старости будет на кого опереться! Гнев его будет страшен! Макс знал, как отец разозлится! И от мамы тоже поддержки ждать не приходится: она всегда солидарна с отцом и палец о палец не ударит, чтобы помочь ему в разрешение проблемы! Он представил себе семейную сцену, если он объявит родителям о своих прегрешениях и их последствиях.
Единственно, что успокаивало: беременность, насколько он соображал, процесс длительный и не обязательно что-либо решать прямо сейчас. В душе теплилась слабая надежда, что может постепенно проблема решится сама собой и исчезнет совсем. И он опять будет свободен и счастлив.
На следующий день вечером он поплёлся к месту их ежедневной встречи с Олей и без обычного энтузиазма поднялся на крышу. Её силуэт, как всегда, темнел на фоне багровеющего закатного неба, торча на краю крыши. Темно -красные краски заката, как нельзя близко, подходили к его тоскливому настроению.
Он подошёл и сел рядом.
- Я думала, ты сегодня не придёшь, - ровным бесцветным голосом тихо произнесла она. И выглядела девушка не очень. Грустное лицо, поникшие плечи, тоскливый взгляд.
Он пожал плечами и присел рядом. Сидели молча.
Закат, побагровев, стал тёмно-лиловым, а потом небо почернело. А где же звёзды? Даже звёзды прячутся от них!
Наконец, он положил руку на худенькие плечи:
- Доигрались мы, Оля!
Она подняла на него удивлённые глаза! Потом прижалась лицом к его плечу. Он обнял её и притянул к себе:
- Всё у нас будет хорошо.
Правда, он сам не знал, как в этой ситуации сделать, чтоб всё было хорошо.
Это было две недели назад. А потом вдруг утром позвонила Анжелика:
- Привет! Я так соскучилась! Хочу увидеть тебя! Прямо сейчас!
Как же он, оказывается, истосковался по ней!
Звук её голоса всколыхнул все притупившиеся и уснувшие в его душе чувства!
Он вмиг опять забыл всё на свете! Своё раздражение и обиду! Олю, и её беременность! Неприятности, ожидающие его в семье, возможный гнев отца и молчаливое осуждение матери!
Всё, кроме неё! Бегом рванулся к ней!
Сердце гулко билось в ожидании встречи: Ан- же-ли-ка! Ан-же-же-ли-ка!
Когда увидел её, то ощутил, что любит больше прежнего! Дышалось легко, сердце, затрепетав, выровняло ритм и билось гулко и ровно.
Ладони, увлажнившись, вдруг стали горячими, горячими! А мысли в голове перепутались!
Она тоже бросилась к нему и, обняв, прижалась! И у него закружилась голова от любимого запаха! От нахлынувшей радости, затопившей всё его тело! Окружающий мир зазвенев, исчез! Остались только они с Анжеликой! Её руки, губы, волосы, плечи! Счастье наполняло душу! Им никто не был нужен! Только они двое в целом мире! Только её губы, волосы, руки, глаза! Весь день они провели вместе, как один миг.
До темноты сидели на лавочке, целовались, держась за руки. Потом он проводил её до дома, опять долго целовались - никак не могли расстаться. Анжелике тоже не хотелось идти домой, но родители у неё очень строгие: требовали быть дома ровно в одиннадцать вечера.
Оставшись в одиночестве, он спиной прижался к теплой кирпичной стене, нагревшейся за день! Какое счастье, что Анжелика вернулась!
И тут обожгло воспоминание о Оле!
Продолжение следует.