Во сне или наяву. Часть вторая. Фрагмент 11.

Не смотря на то, что мое тело уже смирилось с такими перемещениями, мое сознание ни как не хотело мириться с тем, что мне в очередной раз придётся наблюдать, как мою возлюбленную рвут на куски.
Мурашки пробежали по коже от этой картины.
Приняв как должное, я снова прожил несколько дней в череде повторяющихся событий и вновь оказался в комнате со стеклянной стеной.
В этот раз, я решил сначала проверить свою теорию, поэтому подошёл к столу и взглянул на листок.
Так и есть! Это лучшее что могло произойти со мной в аду. Все, что написала Люба сохранилось. Значит всё таки есть лазейка в этой пытке. Вот и отлично.
Сев за стол, я вкратце набросал все, что мне предстояло объяснить Любе и решил снова проверить кое что.
Я просунул листок под дверь, но только на половину. С той стороны, кто-то осторожно потянул его на себя. Я отпустил лист бумаги, выждал пару минут и снова сказал: "Любовь."
Дверь распахнулась и Люба быстро вошла в комнату. Я хотел было остановить её, но она молча села за стол и посмотрела на меня.
- "Я конечно понимаю, что здесь мы бессмертны, но мне как-то не очень хочется тут долго находиться, поднадоел интерьер, знаешь ли." - Люба прервала тишину висящую в комнате.
- "Я тоже не хочу тут оставаться." - от растерянности я не смог придумать ни чего лучше чем это.
- "Как будем решать проблему?" - девушка была настроена серьезно.
- "Ты помнишь про заклинание?" - я перевел взгляд на Любу.
Девушка кивнула в ответ и принялась что-то писать на листке.
- "Так вот, я решил...."
- "Заткнись и дай мне дописать!" - прервала меня Люба.
Я послушно замолчал, спорить с девушкой, которая провела в аду почти две недели - я не враг своему здоровью, как бы глупо это не звучало.
Исписав почти два листа девушка подвинула их в мою сторону, а сама повернулась к стеклянной стене и начала пристально наблюдать за сидящими там душами.
Взяв в руки листы, я быстро пробежал глазами по тексту, в котором она писала клешированные фразы типа: "у стен есть уши", "ОНИ видят каждый наш шаг" и так далее. Были в этом тексте и фразы о том, как ей здесь страшно, и как она хочет быстрее вернуться. Но больше всего, мое внимание привлекли строчки о том, что нельзя говорить вслух о побеге, иначе ад может оставить меня навечно в этой петле. Также Люба написала, что выяснит, как можно разорвать петлю и вытащить нас отсюда, правда не написала у кого и как она это сделает, но это уже второй и третий вопрос. Главное сейчас, понять, как нам выбираться отсюда.
- "Я тоже очень тебя люблю!" - начал говорить я, а сам принялся писать, то что хотел сказать ей до того, как она меня прервала.
Люба обернулась и увидев, как я что-то пишу на листе, приняла верное решение, и решила поддержать диалог.
- "Понимаешь." - начала она.
- "Мне тут очень страшно, в моей камере, за этой стеной, неприятно пахнет и слышны пронзительные крики людей попавших сюда. Я слышу как они мучаются, и как сожалеют о своих грехах."
Я приподнял голову и увидел, как мне показалось, что наши надзиратели, немного потеряли бдительность. Молодец девочка моя, продолжай в том же духе.
- "Представляешь." - вновь начала говорить Люба.
- "Здесь нет ни одного олигарха."
- "Они что на входе взятки дают?" - попытался пошутить я.
- "Не знаю на счёт взяток, но я не слышала, чтобы кто-то из них когда-то оказывался тут" - девушка замолчала.
Коррупция во всей красе, даже на этом свете.
- "Может у них здесь особые условия?" - я пытался поддержать разговор, видя как надзиратели, снова начали пристально наблюдать за нами.
- "Возможно" - задумчиво сказала девушка.
- "Я тут подумала. Может оно и к лучшему, что мы оказались тут? Как ты считаешь?"
- "А? Прости, ты что-то сказала?" - я сделал вид будто не услышал Любу.
Она повернулась в мою ко мне и видя, что я отложил листок, сказала.
- "Поцелуй меня, говорю!"
Господи женщина, сколько можно? Я устал жить этими проклятыми двумя днями, может ты все же прочитаешь, что я написал?
Конечно же эти слова прозвучали только в моей голове, я прекрасно понимал, что все написанное останется на листе и она сможет прочитать его в следующий раз. Поэтому я встал со стула, подошёл к своей девушке, наклонился и прикоснулся губами к ее губам.
Белый свет ударил в глаза.
Мне это начинает надоедать.