Закончилось пышное,многодневное празднование свадьбы Сулеймана и Хюррем. Империя процветала, казна была наполнена до краев, стихли недовольства янычар. Вообщем в Османской империи наступил золотой,великолепный век.
Сулейман решил приступить к капитальному ремонту дворца. Были приглашены венецианские строители и они со знанием дела приступили к ремонту. Хюррем, посоветовавшись с Сулейманом, тоже решила перестроить свои покои.
Ранее,во всем дворце, окна были маленькие и были так устроены, что никогда не открывались. Теперь, по желанию Хюррем, окна в ее покоях стали больше и открывались вовнутрь.
Но самое интересное то, что фасад дворца был обнесен новой стеной, а между старой и новой стеной был узкий проход, это позволяло через потайную дверь попадать в этот проход и можно было обойти снаружи все покои дворца.
Мастерами были сделаны потайные слуховые окна и это привело Хюррем в восторг. Теперь она при желании могла сама, не прибегая к услугам служанок ,слышать о чем говорят в тех или иных покоях.
Воспользоваться этим проходом могли только Сулейман и Хюррем, из покоев которых можно было воспользовавшись потайной дверью, попасть туда. Все это хранилось в строжайшей тайне. Обитатели дворца со временем стали догадываться, что за ними наблюдают, но как это происходит они не знали.
В один из вечеров, Хюррем отправила служанок отдыхать, а сама ,взяв свечу,направилась в тайный проход. Ей очень хотелось узнать чем занимается ее любимый Сулейман в столь поздний час. Она подошла к стене, за которой находились покои султана и услышала как Сулейман и Ибрагим горячо спорят по поводу новой прочитанной книги.
Немного послушав, Хюррем вернулась в свои покои. Морской воздух с Босфора, смешавшись с цветочным ароматом султанского сада, заполнял комнату. Яркие звезды пробивались сквозь решетки и полная луна освещала покои.
Хюррем, подошла к кровати, села и обняла подушку. Свежий аромат лаванды пьянил ее и она почувствовала себя счастливой. Через несколько минут султанша погрузилась в сладкий, спокойный сон. Она отогнала от себя все мысли о завтрашнем дне, ей хотелось, чтоб этот вечер продолжался вечно и ничто не омрачало будущее.