Универсум тантр с множественностью пространств и множественностью форм, понимаемых, по определению А.М. Пятигорского, как «пространственная конфигурация объектов» может быть описан в космологическом модусе. В свою очередь космология тантрийского буддизма может быть названа мистической, отличающейся от дхьянической (медитативной) космологии раннего исторического буддизма, а проявляется она в том, что persona dramatis тантрийской космологии заключена в фигуре мистика-йогина.
Описание пространства в Абхидхарме восходит к общеиндийской мифо-космологической модели, которая иерархически стратифицирована вокруг вертикальной доминанты в виде космической горы Меру (Сумеру).
Буддийская космография происходит из древнеиндийских источников, разделяя некоторые общие принципы с индуизмом и джайнизмом, а именно:
1. Наша вселенная есть одна из многих миллионов вселенных, существующих в бесконечном пространстве и времени, измеряемом миллионами лет.
2. Каждая вселенная вертикально структурирована относительно axis mundi — горы Меру (Сумеру или Ри-раб) как оси мира.
3. Вселенная трехчастна и состоит из сферы желаний — Камадхату (нижний мир), из сферы форм — Рупадхату (средний мир) и из сферы без форм — Арупадхату (верхний мир).
4. Горизонтальный земной план, в пределах Камадхату, составляет только отдельную часть космоса как целого.
5. Вокруг горы Меру на Земле симметрично по четырем основным направлениям (сторонам света) расположены континенты и моря.
6. Каждый континент имеет огромные размеры и характеризуется встречающимся только на нем видом обитателей, одни из которых являются существами божественной природы, а другие нет.
7. Ни космос, ни часть земного уровня существования не антропоцентричны так, как южный континент, населенный человеческими существами.
8. Выше и ниже земного уровня в пределах Камадхату есть небеса и ады, где, тем не менее, пребывают другие живые существа.
9. Вселенная, как и существа, населяющие ее, переживает повторяющийся цикл — рождение—упадок—смерть—рождение.
10. Высочайшее состояние универсума — нирвана — неописуемое, неизмеримое, свободное от цикла рождений и смертей. Буддийская вселенная имеет графическое изображение как в традиции «Абхидхармакоши», так и в традиции «Калачакратантры».
Сфера Камадхату описывается как круг основных и промежуточных континентов, расположенных вокруг горы Меру. Такой круг иногда обозначается как мандала Меру.
Элементы этой мандалы несколько отличны от ритуально дифференцированных мандал других типов. В сакральной модели космос представляется не как целое, а, скорее, как сфера обитания существ — божественного, человеческого и не-человеческого вида. Вокруг горы Сумеру с солнцем и луной располагаются континенты (основные): Пурвавидеха, Джамбудвипа, Апарагодания, Уттаракуру и (промежуточные): Деха, Видеха, Чамара, Апарачамара, Шатха, Уттарамантрина, Курава, Каурава. Джамбудвипа — континент, населенный людьми, расположен на юге; Уттаракуру — на севере; Пурвавидеха — на востоке; Апарагодания — на западе. Триада континент—гора—океан восходит к индийской пуранической традиции.
Иконографическим образом камадхату, сферы желаний, является изображение бхавачакры («колеса существования»). Колесо существования обычно делится на шесть сегментов, обозначая «шесть сфер существования», т.е. является своего рода образом-схемой безначальной сансары (другое название колеса существования — сансара-чакра, «круг сансары»). Для колеса существования характерно изображение как мифических, так и не-мифических областей сансары.
Бхавачакра представляет собой своего рода зеркало, в котором отражены структуры Сансары, состоящие на изображении из четырех кругов.
В центральном круге изображены три животных: свинья, петух и змея, уцепившиеся друг за друга. Они символизируют три главных клеши, царящие в мире — неведение, привязанность и ненависть соответственно.
Следующий круг поделен на светлую правую сторону и на темную левую. В левой стороне изображены падающие люди, и чем ниже они находятся, тем более демоническими выглядят их фигуры — они символизируют деградацию живых существ. В светлой половине, наоборот, показан процесс восхождения из низших сфер к высшим, процесс духовной эволюции человека.
Третий круг разбит на шесть секторов, представляющих собой миры, в которые низвергаются живые существа в процессе инволюции. В свою очередь они подразделяются на две части: верхнюю, относительно благополучную, и низшую, где живые существа страдают. Высшая часть — это миры людей, богов и асуров. В низшей части находятся миры животных, духов-претов и демонов (ад). В каждом из этих миров доминирует особая клеша и особое стремление. В разных школах каждому миру могут соответствовать разные основные страсти.
Например, в мире людей доминирующей клешей является гордость, и они стремятся к знаниям. В мире богов доминирует клеша страсти, и они стремятся к наслаждению и господству. В мире асуров доминирует клеша зависти, и они стремятся к борьбе (с богами, их основными противниками). В мире животных доминирует омраченность (и страх), и они стремятся к освобождению от тягот. В мире духов доминирует жадность, и они стремятся к насыщению (или телесному воплощению). В мире ада царит страдание, и демоны стремятся к блаженству.
Различные сцены живописуют характерные особенности жизни в этих мирах. Так, в мире богов преобладают сцены умиротворения, неги, различные радости и удовлетворение всевозможных желаний, в то же время часть богов постоянно отражает натиск асуров, охраняя кальпаврикшу — Древо исполнения желаний, их главное сокровище. Жизнь асуров мало чем отличается от жизни богов (по сути это одна и та же категория), однако главный смысл их существования — борьба с врагами до полной победы, поэтому их общество организовано на манер военного, но процветающего лагеря. Человеческий мир, находящийся между богами и асурами, отличает средний и уравновешенный подход к возможностям жизни. Часть людей склоняется к подражанию богам, другие разделяют правду асуров. Показаны мирные сценки из жизни людей, монастыри, дома, природа, отшельники в пещерах и прочее.
С буддийской точки зрения мир людей наиболее оптимален для постижения истины и достижения состояния Будды, поскольку в нем нет крайностей других миров. Мир животных показан во всем своем многообразии, а также с перечнем тех тягот и страхов, которым животные подвергаются. Мир духов изображен населенным уродливыми существами, или претами, у которых отвислые раздутые животы и узкие горла, так что они постоянно голодны, но не в состоянии насытиться. Обитатели адов находятся в постоянном страдании.
Для того чтобы помочь находящимся в шести локах существам осознать необходимость освобождения и преодолеть их косную привязанность к своим мирам, Ади-Будда эманирует шесть своих проявлений.
В мире людей появляется Будда Шакьямуни с чашей для подаяния. В мире богов появляется Будда с музыкальным инструментом, чтобы пробудить их от сна наслаждений. В мир асуров Будда приходит с пламенеющим мечом «различающей мудрости». В мире животных Будда появляется с книгой, символом знания. В мир претов, или духов с ненасытными желаниями, Будда приходит с чашей истинных ценностей. В ад Будда спускается в виде Дхармараджи, осуществляющего возмездие за лютые преступления.
По самой внешней канве круга с шестью локами изображены 12 картинок, являющихся символами элементов 12-членной Формулы Зависимого происхождения, или 12 ниданами. Именно авидья, карма, шесть органов чувств, имя и форма, соприкосновение с чувственным, страстные эмоции и влечения, рождение и жизнь, старость и смерть являются теми звеньями, из которых соткано существование в любой из этих сфер (кроме адской и духов, где не рождаются, но куда попадают). Картина бхавачакра наглядно, лаконично и емко демонстрирует все превратности бытия, с тем чтобы у человека зародилась вера в спасительную силу Учения Будды.
Сложной и тонкой («иллюзорной») игрой разных планов реальности и пространственных форм отличается топология / топография вайпулья-сутр («расширенные наставления») Махаяны, что находит свое эстетически отмеченное выражение в сутрах о райских землях («полях Будды»). Медитативное пространство сутрийских визуализаций манифестируется в феерических картинах райских земель. Термины-метафоры «поле Будды», «устроение поля», «гармонизация поля» обозначают присутствие пространства в визионерской космографии Махаяны.
Пространство Махаяны есть пространство живых существ. Обет Бодхисаттвы об освобождении от страдания бесчисленных чувствующих существ («покуда длится пространство»), задает сотерологический настрой. В махаянских сутрах о рае бесчисленные медитативные локусы дхьяны трансформируются в квазисенсорные топосы «райских земель». Пространство сцен рая, генерируемое дхьяной, выступает промежуточным топографическим модусом (миром чистых форм) между чувственным миром живых существ и миром чистого пространства. Сознание создает райский хронотоп, включая медитатора-реципиента, визуализирующего «ум», его мыслительное содержание и воображаемые ландшафты.
Способность умозрения создавать визуально роскошные картины отмечается как в ментально высокоспециализированной буддийской традиции созерцания, так и в эпических устных традициях, причем реальный контекст создания последних, как правило, отличается «суровой бедностью». Наиболее вероятно использование в эпических описаниях мигрирующих фольклорных и раннелитературных тем и сюжетов, включавших, надо полагать, если не пласты, то некоторые элементы красочных описаний, метафор, гипербол. Возможно, источником вдохновения при создании эстетически дифференцированных описаний служат шедевры ремесленнического умения архаического и архаизирующего стилей.
Пространственная форма-образ воспринимается одновременно, в отличие от речи, словесной формы, актуализирующейся последовательно, во времени. В описаниях рая Сукхавати некоторые человеческие существа мужского пола (ибо женщин в махаянском раю не бывает), которые должны проявиться из цветка лотоса, не всегда обладают «собранием благих заслуг» (пуньясамбхара) и просветленным настроем высшего уровня, чтобы в нераскрывшемся бутоне цветка лотоса, внимая звукам Дхармы («слову в прозрачной лазури»), узреть «подобный золотой горе» облик Будды Амитабхи.
От сутрийских практик к тантрийским значение визуализации, изобразительного кода («шифров трансценденции») возрастает, а развернутое пространство сети метафор (сутр типа «Аватамсака») редуцируется до пространства-символа тантрийских мандал.
«Неизмеримо-дальнее небо» Сукхавати символизирует пути Махаяны, «ближне-небесное царство» Шамбхалы локализуется в иллюзорной переменчивости на уровне Джамбудвипы в просветленном сознании мандалеши («владыки мандалы»), отсылая к сиддхическому, сверхобычному пространству Ваджраяны.
Мандала — сверхчувственное «жилище божества», в абстрактном смысле представляющее собой пространство, наделенное сакральными качествами. Дж. Туччи определял мандалу как «психокосмограмму». В мандале базовыми элементарными структурами являются пространственность (пространство) и ориентация по сторонам света (пространства). Однако было бы ошибкой полагать, что они могут быть адаптированы к чисто материалистической перспективе и что беспространственность мистики не имеет зрительных форм. Элементы мандалы медитативно соотносятся друг с другом, трансформируясь в неописуемость нирваны.
Пространство мандалы может быть расчислено линейно-топографически:
Оконтуривая среду пустоты (или пространства для мандалы),
Проводят линии (очерчивают лучами) белого и красного цвета (четыре),
Создавая квадрат (четыре) перекрещивающиеся линии (две диагональные и
две прямые [линии] крест накрест) проводят,
Круг внутри квадрата [создают].
Пропорции частей мандалы соотносятся с базовой линейной сеткой; структура мандалы предназначена для размещения ее элементов2.
Картина мандалы, предлагаемая Калачакрой, представляет собой структуру и пропорции вселенной, симметричные структуре и пропорциям человеческого тела. «В практике Калачакры сам Будда Калачакра и дворец — мандала, где обитает он и другие формы Будд, имеют равные пропорции. Такое описание вселенной удобно использовать для понимания параллельности внешних и внутренних формаций, возникающих из кармических импульсов.
Существенно, что в учениях Будды можно найти два описания вселенной. Это означает, что нельзя указать такой абсолютный способ, которым бы все «на самом деле» существовало и происходило. Мы можем описать вселенную и наш мир разными способами, в зависимости от преследуемых нами целей»3.
«Что касается «песчинок реки Ганг», то Будда разъяснил, что песчинки не радуются, когда по ним ступают Будды, бодхисаттвы, Индра, Брахма и другие божества; но они и не гневаются, когда по ним проходят буйволы, козы, жуки и муравьи. Песчинки не стремятся к обладанию драгоценностями и изысканными благовониями; они не питают отвращения к навозу и грязи. Сознание, подобное им, есть не-сознающее сознание»4.
Распространенная в буддийских текстах аллегореза о «песчинках реки Ганг» эстетическую игру с цифрами и числами переводит в пространственно-непрерывное, неизмеримое качество. Сияющая пустота пространства Ваджраяны, ее неразрушимость, нерасчлененность выражается приведенной А. Бхарати метафорой «шуньята есть ваджра»5.
Ц.Б. Бадмажапов
1. Сутра о Бесчисленных Значениях. Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Сутра о Постижении Деяний и Дхармы Бодхисаттвы. Всеобъемлющая мудрость. М., 2007. С. 71–72. Пер. с кит. А.Н. Игнатовича.
2. Schwartzberg J.E. Maps of Greater Tibet // Cartography in the Traditional East and Southeast Asian Societies. Vol. 2. Book 2. Chicago, London, 1994. P. 615.
3. Берзин А. Избранные труды по буддизму и тибетологии. В 2-х тт. Т. 2. М., 2006. С. 79.
4. Cleary T. The houses of Zen. Shambhala. Boston and London, 1993.
5. Bharati A. The tantric tradition. L., 1975. P. 27.
Какое величие!
На Великом Просветленном, Великом Главе Святых
Нет грязи, нет пятен,
У него нет привязанностей.
[Он] — наставник, направляющий
И богов, и людей, и слонов, и коней.
Повсюду дует ветер [его] Пути
И распространяется благоухание [его] добродетелей.
Знание [его] бесстрастно,
Чувства спокойны, думы безмятежны.
Намерения исчезли, сознание угасло,
Мысли также успокоены.
Уже давно [он] прервал ложные размышления,
[Его] великие скандхи больше не входят в мир.
Без внутренне присущих причин,
Без внешних причин,
Без «себя» и «другого»
Его тело не существует и не не-существует.
[Оно] не квадратное и не круглое,
Не короткое и не длинное.
[Будда] не входит [в мир] и не уходит [из него],
Не рождается и не умирает.
[Будда] не сотворен, не взращен и не произведен [людьми].
[Он] не сидит и не лежит,
Не ходит и не стоит,
Не передвигается [в пространстве]
И не вращается [на одном месте].
[Он] не спокоен и не беспокоен,
Не продвигается вперед и не отступает.
[Он] не в безопасности
И не в опасности.
[Не говорит] ни «да», ни «нет».
Не обретает и не теряет.
[Будда] не там и не здесь,
Не уходит и не приходит.
[Он] не зеленый и не желтый,
Не красный и не белый,
Не алый и не синий
И [не имеет] никакого [другого] цвета.
Его породили заповеди, сосредоточение,
Мудрость, освобождение,
Знание и видение [освобождения].
[Его] произвели самадхи,
Шесть [божественных] «проникновений»,
Следование Пути.
Его взрастили жалость и сострадание,
Десять сил и бесстрашие.
[Будда] вышел [в мир]
Благодаря доброй карме живых существ.
«Сутра о Бесчисленных Значениях»1
(пер. А.Н. Игнатовича)