Бывает, что вы натыкаетесь на свой старый пост или комментарий в инстаграме или фейсбуке и хотите провалиться сквозь землю, потому что это явно писал какой-то другой человек? Так бывает у всех. Потому что простая истина «из интернета ничего удалить нельзя» до определенного момента не казалась нам убедительной. Теперь же пользователи все чаще сталкиваются с чувством «послепостовой тревоги» из-за неуверенности, что пост будет верно истолкован коммьюнити и не будет иметь неприятных последствий. Как это меняет наши отношения с соцсетями, рассказала автор Wired Колье Мейерсон.
Большинству из миллионов пользователей социальных сетей хорошо знакома так называемая послепостовая тревога. Это действительно ужасная болезнь: симптомы появляются после того, как вы запостили в твиттер что-то оскорбительное или нелестное. После того, как эта тревога овладела вами, вы начинаете думать, что люди составляют представление о вас на основе любого случайно созданного контента. Другие могут ощущать это точно так же, поскольку социальные сети не учитывают нюансы и не рассчитаны на прощение или создание целостной картины о пользователях.
Пик «послепостовой тревоги» возникает в первые мгновения после публикации поста: она может парализовать или даже вызвать натуральную тошноту. Что если кто-то интерпретирует твит об Элизабет Уоррен как женоненавистнический? Или, еще хуже, что если этот твит и есть женоненавистнический? Вы позволите посту остаться в ленте и продолжете его обдумывать?
Если бы «послепостовая тревога» не была частым явлением, возможно, нам не нужно было бы об этом говорить. Мы могли бы легко отнести это к куче маловероятных и печальных опасностей интернета. Но состояние распространяется далеко за пределы простых скучных оплошностей или плохих фотографий. Это весь ваш Tumblr, демонстрирующий подростковый протест, это горячий политический блог, который вы начали в колледже в состоянии политического ажиотажа. «Послепостовая тревога» приходит, когда мы сожалеем о нашем овершеринге, а интернет только дает поводы для этого.
В декабре 2018 года Instagram запустил функцию «Близкие друзья», позволяющую пользователям выбирать, кто увидит их контент. «Близкие друзья» дают возможность спокойно публиковать больше искреннего контента: мем, который отозвался в вашем разбитом сердце, или лозунг вашего кандидата в президенты 2020 года. Если же защиты, которую дают «Близкие друзья», недостаточно, то ваш вариант— это finsta, отдельная фальшивая, полностью конфиденциальная учетная запись в Instagram.
Писательница и актриса Тави Гевенсон говорит, что использовала finsta, чтобы «отработать материал». У нее было три finsta со школы. Она сказала, что поначалу «это были места, в которых можно излить душу», но в конце концов она поняла, что finsta «не совсем приватные» и что «отработка материала» зависит от реакции друзей.
«Общий альбом», давняя функция фотоприложения Apple, используется многими. Альбомы — это способ поделиться цитатой, не беспокоясь о приватности. Потому что многим не нравится, когда случайные люди думают, что они знают, что происходит в их жизни.
Если раньше можно было выложить в твиттер свое мнение о новостях дня, то теперь приходится искать утешение в групповых чатах и личных сообщениях. Судя по словам Марка Цукерберга, отказ от публичного обмена мнениями — популярная тенденция. В прошлом году медиамагнат опубликовал заявление, призывающее к созданию нового «ориентированного на конфиденциальность видения» для Instagram и Facebook. «Сегодня мы уже видим, что личные сообщения, исчезающие сториз и небольшие группы — безусловно, самые быстрорастущие области онлайн-общения», — написал он.
Почему это происходит? По словам Цукерберга, все потому, что многие люди предпочитают более близкое общение в маленьких группах, и они все более осторожно относятся к тому, чем делятся в паблике. Возможно, это правда, но есть и еще один момент: овершеринг просто уже не тот, что прежде. Как и большинство вещей в интернете, он тоже превратился в товар.
Если раньше мы без особых раздумий рассказывали о своих трудностях в браке или неудачном дне, то теперь это выглядит немного дешево и по-дилетантски. Профессиональные инфлюенсеры зарабатывают на жизнь овершерингом. Наши же посты выглядят не так аккуратно и продуманно. Даже наша связь с овершерингом становится контролируемой, управляемой и искусственной.
Страх неотвратимого возмездия — это еще один неприятный момент, когда делишься слишком многим, слишком быстро. Писательница Сара Хаги недавно написала в своем твиттере: «Мне так жаль неопытных писателей, которые пытаются ворваться в индустрию с критикой поп-культуры или аналитическими эссе. Здесь нет реального места для ошибок или роста. Я так жалею о моих прошлых критических мнениях». Буквально на прошлой неделе писательница Эмили Гулд написала о том, какое чувство стыда до сих пор вызывает начало ее карьеры.
Многие авторы, только попав в интернет, хотят выделиться и сильно полагаются на рафинированные предложения, неуклюжие идеи и свои чувства. Проблема в том, что быстрые и исповедальные эссе могут быть поверхностными: те острые чувства, которое мы испытывали к тому или иному человеку, исчезнут, а мнение, которое было раньше об апроприации, теперь кажется слишком строгим и консервативным.
Иными словами, хотя потребность обмениваться мыслями не пропала, ее сдерживают последствия. В результате появился целый рынок защитных мер и оздоровительной культуры. Например, Goop Гвинет Пэлтроу рассказывает, как проводить «цифровую детоксикацию». «Социальные сети сделали меня злым и тревожным, и даже пространства, которые я когда-то находил успокаивающими (групповые чаты, подкасты, YouTube), не помогали», — написал технический репортер New York Times Кевин Руз в эссе, рассказав, как он бросил телефон и «освободил» свой мозг. Даже архитекторы социальных сетей присоединились к движению, чтобы отказаться от них ради самосовершенствования. В 2018 году один из 13 первых сотрудников Instagram Бейли Ричардсон стала известна тем, что совсем отказалась от приложения, ссылаясь на необходимость завязать с «наркотиком, который больше не приносит нам кайф».
В то же время Тави по-другому относится к своему новому finsta. Теперь это «приятное место, чтобы увидеть, что произошло у моих друзей, и посмотреть на искусство», но не улучшение ее жизни и отношений. Она подчеркивает, что для некоторых людей finsta — это «ценная возможность получить поддержку», даже если для нее это уже не так.
Конечно, люди не перестанут совсем публиковать импульсивные посты. Но finsta, личные сообщения, групповые чаты, цифровая детоксикация и в конце концом выключение звука создают буфер и дают больше времени, чтобы сказать что-то необдуманное в близком кругу, и меньше времени, чтобы сделать это на мировой сцене социальных медиа.