Это было в мае 2011 года - и я стараюсь об этом вспоминать как можно реже. Но проблема замершей беременности настолько острая и шоковая, что лучше я всё-таки напишу. Я из тех, кто пережил, выбрался, нашёл в себе силы искать дальше.
Позвольте, пожалуйста, в этот раз обойтись без медицинской конкретики... Только психологическая сторона вопроса, только опыт преодоления, только личный взгляд.
Сразу скажу, что наша семья не религиозна, мы открыты ко всем достижениям современного здравоохранения, живём в Москве и водим дружбу с прекрасными врачами. Мы прагматичны, и это нас спасает.
Я испытала на себе ситуацию замершей беременности, уже будучи матерью восьмимесячной дочки. Мой возраст заставлял спешить и тщательно планировать погодков. Даже доктор, хорошо меня знавшая, советовала поступить именно так.
Мне не довелось стать мамой погодков. Срок замершей беременности был значительно больше, чем обычно случается. Я тщательно наблюдалась у специалистов и контролировала каждый свой шаг на пути к цели.
Я искренне полагала, что смогу совместить прогрессирующую беременность с продолжением грудного вскармливания. Теперь я однозначно уверена в том, что так поступать нельзя - из-за гормональных противоречий. Нельзя мнить себя всесильной. Знаю, что многие совмещают... Остаётся только восхищаться. По статистике, потерь, подобных моей, именно на грудном вскармливании, - страшное количество. Никому не советую.
Первое, что я сделала, вернувшись из стационара, - спасла то самое вскармливание для своей Ниночки. Восемь месяцев - не тот возраст, в котором я бы легко от него отказалась. Наша с дочкой эпопея продержалась ещё примерно столько же. Мы не используем смеси, просто мне всегда везло по природе.
Следующее моё действие после операции прерывания было связано с рабочим планированием. Удалось "переиграть" планы, и я заявила начальству о своём возвращении к концу августа. Мы с супругом преподаём вместе и имеем возможность трудиться поочерёдно.
Проблемнее всего было тогда донести до мужа, что декрет стал психологически невыносимым.
Впоследствии он принял мысль о том, что я никогда не сяду в отпуск надолго.
Но тогда был всего лишь май.
Я уехала к родителям в Подмосковье - и практически никого в целом свете не хотела видеть, кроме своего ребёнка. Как сейчас помню, она лежала в огромной коляске, одетая в нелепый вельветовый сарафанчик, с пылающими диатезными щеками. Я истово прикладывала её к груди, боясь потерять молоко. Я принимала антибиотики и гормоны, но дочку всё равно кормила и кормила. До сих пор считаю, что была права тогда. Врачи тоже сочли пользу от этой акции преобладающей.
Мы выезжали из дома в майский цветущий лес часов в восемь утра. Со мной всегда была сумка детской еды, сменных одёжек и прочего нехитрого скарба. Мы уходили на весь день, перекочёвывая из леса на набережную Волги. Погода нам подыграла тогда.
Мой мир сузился до моей одинокой малышки. Я не узнавала на улицах друзей детства, меня окликали и обижались. Завидев беременную женщину, я меняла направление движения. Ну никак я не могла понять, за что мне так досталось от судьбы.
Особенно я шарахалась от мам погодков. У них получилось, а у меня - нет. Сдуру интересовалась, каким образом они организовывали вскармливание. В большинстве случаев мне попадались незамысловатые собеседницы, и моего вопроса они вообще не понимали. Конечно же, смесь. Одному смесь, другому смесь.
Яркая майская природа лечила моё израненное нутро. Я носила первые попавшиеся чёрные джинсы и безразмерные ветровки. Мне не хотелось никакой эстетики. Забравшись в прибрежные луга, я стелила на сочные травы несколько одеял, и мы с Ниночкой смотрели в небо.
Небо - оно одно для всех: и для меня, тогда 32-летней, убитой горем учительницы, и для юных дурочек-абортниц, на которых я насмотрелась в стационаре.
Ниночка развивалась хорошо, рано пошла и заговорила. В июне мы вернулись в Москву и начали жизнь с чистого листа. Я появлялась на работе, в училище, планировала будущую нагрузку. Мы выбрали садик в самом центре Москвы, такой чудесный, с которым наша семья потом оказалась крепко связанной.
На работе меня ждали. Пропустив учебный год, я вернулась к преподаванию совершенно другой. Стала жёстче, конкретнее, убрала все сентименты - эдакая гроза студенчества. Но мы с учениками поладили не хуже, чем раньше.
С работы я всё время спешила. То к Ниночке, то в клинику. Собравшись с духом, я затеяла эпохальную медицинскую повесть. Я вышла на тропу войны со своим несчастьем. Таскала по специалистам достаточно возрастного супруга, чьё здоровье оставляло желать лучшего. Постепенно мне пришлось притерпеться к мысли, что, в силу его диагнозов, без репродукции у нашей семьи не было шансов на продолжение.
Между нами возникло значительное охлаждение и напряжение.
Грешным делом подумывала о разводе... Но вдруг пазл сложился, и я выстроила свою философию "от противного"!
Я верила, что у нас будут ещё дети, и это спасёт нашу семью. Не сразу, а очень постепенно.
Путь оказался долгим... Но мои ожидания оправдались.
Рождение малыша не отменили, его просто перенесли. Я знала, что дожму.
Боль отпустила меня в середине той осени, когда я перескочила некий рубеж - намечавшийся срок вторых родов. Я активно работала и развивала свою Ниночку. Как не хотелось мне видеть её эдакой принцессой-эгоисткой...
Я и подумать не могла тогда, что спустя каких-то семь с небольшим лет она станет трижды старшей сестрой.
Нине Алексеевне было 2 года и 11 дней, когда к ней присоединился братик Пётр. Это была колоссальная победа - моя и моих врачей. Все выявленные патологии мы сообща корректировали, компенсировали - и вот, крепкий юноша пришёл в этот мир в сентябре 2012 года. Мой "замещающий" ребёнок, чуть заносчивый и зазвездившийся, одарённый юный музыкант и танцовщик. Сейчас он в первом классе...
На мой взгляд, самая главная ошибка женщин, переживших замершую беременность, - страх заново войти в ту же реку. Я поднялась из депрессии благодаря желанию скорее заполнить свою внутреннюю пустоту.
Петька растёт гордым и лёгким на подъём, будто чувствует, что был остро необходим своей маме в том самом 2012 году. Увы, он побивает безответную, мягкую по характеру Ниночку, сказочницу и интровертку. Но это мы наладим.
Для полноты картины замечу, что далее, в ноябре 2015 и в январе 2019, в нашем неюном браке родились соответственно Анатолий и Дмитрий. Но это уже совсем другая история! На моём канале есть и про младших тоже...
Мне ровно 40 лет. Я не боюсь ни хирургии, ни гормонального лечения. Я ставлю цели и не упускаю их из вида.
Буду очень рада, если моя история исцеления от горя замершей беременности будет для кого-нибудь актуальной и полезной.
