Сапожник без сапог. Ровно такое чувство я испытал в самый первый вечер нашей “экспедиции”. В кавычках, так как без научной цели настоящих экспедиций не бывает. Новенькие хайкинговые ботинки с гортексом хорошо показали себя в дождливой Исландии, но в якутской тундре не сдюжили. Невысокий травяной покров здесь когтями цепляется за небесную влагу, складируя ее штабелями. Все, что не ушло в мерзлоту, с первым же шагом по траве оказывается как раз в районе язычка и шнуровки, и если там нет мембраны — пиши пропало. Бегая между вездеходом и палаткой, словно танцуя в ритме взыдымающихся над костром искр, я быстро ощутил, что ноги мокрые. Запасных ботинок я не взял, причину объяснить не берусь — видимо, это была эйфория после прошлогодней поездки по Кольскому, где они не пригодились.
В мое оправдание наверно можно было бы привести гламурные, почти городские условия лагеря — роскошное питание, горячий душ, туалет городского типа с унитазом и прочими опциями, комфорт современных палаток, спальников и спальных мест в “шерпах”, спутниковый телефон и даже спутниковый интернет… Но по факту, это называется — “не подготовился”. К счастью, для меня быстро нашлись резиновые сапоги, хотя в них было и холодновато (толстых шерстяных носков я тоже не взял, понадеявшись на модные треккинговые, которые без соответствующей мембранной обуви далеко не столь эффективны, как проверенные веками решения).
Впрочем, “Шерп” — аппарат многофункциональный, ботинки в нем сушить просто: или включить печку и открыть текстильные жалюзи в ногах пассажира, либо, в особо тяжелых случаях, снять боковую вентиляционную решетку на кузове и положить ботинки туда. Через несколько часов они будут сухими… Чтобы вновь намокнуть за несколько минут в траве. И снова — сапоги, и снова сушим ботинки…
Мы идем от устья Оленька в сторону дельты Лены вдоль побережья Оленекского залива моря Лаптевых. По прямой до точки стоянки — километров сорок, но это совсем не беспечная поездка по ровному пляжу.
Еще на месте первой стоянки я обратил внимание на бесконечные поля выбеленного стихией плавника; то, что с коптера похоже на хворост, вблизи раскрывается наваленными друг на друга бревнами, порой неохватной толщины.
Вдобавок, сам берег — не песчаный; это подмываемый бурлящим морем пирог из вечной мерзлоты и размерзшегося черного торфа, кусками уплывающего за горизонт.
Поверхность тут не твердая, а зыбкая, болотистая — без нужды лучше не выходить из кабины. Вездеходу-то все равно — он и по воде, и по бревнам, и по тундре идет одинаково — при грамотном обращении с рычагами, не рвет нежный травяной покров и не повреждает мох.
Вот на этом снимке мы видим колею, по которой шесть вездеходов прошли сначала в одну, потом в другую сторону. Лишь примятая трава…
В маленьких бухточках поблизости с местами впадения Оленька и Лены в море все устлано плавником. О силе штормов и уровне воды можно судить по дистанции, на которую бревна удалены от береговой линии. Сотни метров! Сейчас море Лаптевых безмятежно, но очень хорошо понятно, на что оно способно…
Бревна седые, сухие, многим, думаю, десятки и сотни лет; подтверждают эти догадки укрытые бревнами обломки древней байдары или подобной лодки, и найденное рядом старинное долбленое корыто.
Бурый травянистый покров перемежается черной водой болот, в которые вездеход ныряет, как большой поплавок. Также легко выбирается наружу.
Но лучше ехать по верхушкам, объезжая воду — так и тундра будет целее, и скорость движения выше. Идем 20 километров в час, и я с облегчением вспоминаю хардкор Кольского, где по сложнейшему рельефу мы редко ехали быстрее 5 км/ч.
С высоты полета коптера открывается истинный масштаб красоты тундры. Не лоскутное одеяло, а словно шкура сказочного зверя, который вот-вот проснется от векового сна, воздымется в весь свой неизмеримый рост…
Так что стараемся его не потревожить. Коптер привычно теряет спутники, горизонт валится набок… аппарат после очередного ремонта вернули мне прямо на пути в аэропорт, перед полетом в Якутск, но заказанный размагничиватель курьер забыл привезти, и я уже понимаю, что долго в таких условиях коптер без падений не протянет — после каждого полета сливаю флешку на ноутбук прямо в трясущейся кабине.
На пригорках из торфа и бревен тут и там виднеются заброшенные рыбацкие избушки.
Напоминание о том, что рыбный промысел совсем не легкая прогулка, как у нас — покосившиеся кресты на соседних холмах.
В море впадают множественные безымянные речки, за одной из них — длинный мыс, на котором в легкой дымке различимы какие-то рукотворные сооружения.
Вблизи они оказались повалившимся деревянным маяком, и еще стоящим основанием навигационного знака.
Остановка на обед. Если не смотреть на вездеходы и обломки маяка, нет никакой привязки к эпохе или месту. Просто ты нигде и никогда, само время повалилось, как этот маяк…
Наша цель на сегодня — дойти до устья Лены. Двигаться вдоль кряжистого берега не с руки, так что углубляемся в тундру. Тут она как плоский бесконечный стол, устланный болотным мхом. Даже степь редко бывает такой бескрайней…
Это уже похоже на настоящую пустыню — ни деревца, ни валуна… Впрочем, чем дальше от берега, тем заметнее рельеф, холмы становятся круче, болота топче, вот почему предпочитаем двигаться по руслу ручья.
Почти всегда под колесами камни, лишь иногда вездеход всплывает и молотит лопатками протектора шин по воде. Ветровое стекло поднято, и брызги свежей вкусной влаги падают на лицо. Приятная прохлада. Ведь в кабине жарко, несмотря на +5 за бортом. Вот оно какое, лето в пуховике…
Пух бежит за нами по высокому берегу. Как, я еще не познакомил вас с Пухом? Мое упущение.
Этот бездомный северный пес породы хаски прибился к конвою (тогда в нем еще ехали клиенты) еще полторы недели назад — в рыбацкой артели на острове Тит-Ары. Абсолютно безмолвный, прекрасно воспитанный и ласковый пес безропотно бежал за колонной по 50-100 километров в день, после был готов обниматься со всеми, и четко соблюдать границы — никогда не шагал за порог шатра-кухни. В результате после нескольких дней он стал всенародным любимчиком. Клиенты даже хотели забрать его в Москву, но, подумав хорошенько, решили этого не делать — где родился, там и пригодился, таких просторов этому псу-путешественнику больше нигде не найти. На моих глазах Пух переплывал ледяные реки, перепрыгивал бревна и мог обогнать вездеход, едущий 25 км/ч. Можно сказать, что после первого дня знакомства он стал мне настоящим другом.
Встали на ночлег у одного из протоков дельты Лены. Выставили вездеходы в кружок, чтобы закрыть палатки от нарастающего ветра, собрали плавник, разожгли костер и провожали закат, отражающийся в бесконечно чистой водной глади.
Хотя, конечно, я все равно работал на своем ноутбуке, сливал и обрабатывал фото,
в эту ночь я впервые забыл, куда положил свой телефон — у него тут нет приема, но в целом жизнь без гаджетов оказалась невероятно полной и красивой… Ветер с Лены раскачивает, лупит палатку, я засыпаю безмятежным сном без привычных сновидений.
***
Текст и фото: Артем Ачкасов. Фото сделаны на Olympus OM-D E-M1 Mark II Продолжение следует! Читайте также предыдущие части рассказа о моем путешествии по Якутии с проектом "72 Широта" на вездеходах в августе-сентябре 2019 года: