В детстве у меня была триединая мечта. Я мечтал о том, что когда вырасту, стану капитаном дальнего плавания, буду носить бороду и курить трубку. Неудивительно – в пятилетнем возрасте любимой моей книгой была «Трагедия капитана Лигова», а папа, отслуживший четыре года на тихоокеанском флоте и исходивший дальневосточные моря от Чукотки до Порт-Артура, бередил детскую душу морскими историями и фотографиями из альбома. Одна история про то, как возвращались во Владивосток по Сангарскому проливу между островами Хонсю и Хоккайдо с потушенными огнями и спущенным флагом (Татарский пролив был забит льдами) чего стоит!!!
Я вырос. Мечта сбылась только на две трети. Я ношу бороду и курю. Иногда трубку. Но две трети исполнившейся мечты – это ведь не так плохо?
А ещё я хотел стать клоуном. Иногда бываю. Где-то в промежутке между триста и семьсот.
Вот мне интересно, почему люди изменяют своим детским мечтам? Девочки хотят стать врачами и учителями. Продавщицами мороженого и игрушек. Мальчики – моряками, лётчиками, космонавтами. Некоторые мальчики – сыновья безалаберных родителей – мечтают работать сантехниками или мойщиками бассейнов.
И ведь вряд ли кто-то мечтает работать абразивоструйщиком, сатураторщиком или слесарем КИП и А.
И уж точно, ни один нормальный ребёнок не хочет стать банкиром или министром.
Но ведь становятся и работают…
В-общем то это и правильно. Трудно представить общество, состоящее из врачей, учителей, лётчиков, космонавтов, продавцов мороженого и игрушек. Ну да, ещё сантехников и мойщиков бассейнов.
Многие детские мечты губит то, что их носители – очень правильные и послушные дети. Или же внушаемые. Не могла же моя мама позволить, чтобы её единственный сын стал клоуном.
А некоторые добиваются исполнения своей детской мечты. И уже потом ей изменяют – как женщине, которую в юности долго добивались.
Мой друг детства очень хотел стать врачом. И стал. И хорошим врачом. А потом стал главным врачом. А это уже не врач, а администратор. Хоть и хорошо оплачиваемый.
Наверное, в каждом из нас рано или поздно умирает ребёнок. Вот так. Мы живём – а ребёнок внутри нас умирает. И мы даже не замечаем этого. И тогда врачи становятся главными врачами, учителя – директрисами, капитаны дальнего плавания – судовладельцами.
И с этим ничего нельзя поделать. Главное, чтобы это было не сразу.