Из повести «Пепел мироздания»
— Хеллен, у меня для тебя кое-что есть, — Кенджи подмигнул девушке, — протяни руку и закрой глаза.
Хел послушно выполнила просьбу друга и на её ладошку опустилось что-то маленькое и твёрдое.
— Когда делается переброс личности и памяти в новое тело, камера создаёт временный бэкап. Его просто не заливают на носитель. Но и не всегда стирают. Получить доступ не так сложно, — хакер улыбнулся, — но есть и хреновая новость. Хоппс, с которым вы связались, работает на корпорацию. Потому вас так легко нашли.
— Так и знала, что он проходимец.
Она потрогала кубик пальцем. Холодный, твёрдый, напоминающий игральные кости, он казался чем-то мёртвым, совершенно далёким от той цели, ради которой был создан.
— Зачем… — Хеллен посмотрела в глаза друга, — это же целое состояние.
— Да, я отдал за него все свои деньги. Но это не важно. Главное, что теперь ты бессмертна. Даже, если что-то случится, я всегда смогу заказать тебе новое тело и вернуть к жизни. На случай моей смерти есть пара доверенных лиц, способных сделать всё за меня.
Кенджи подошёл к окну. Внизу копошились подозрительные люди. Они то и дело поглядывали в сторону окон, о чём-то переговариваясь.
Хеллен села на кровать, уставившись в одну точку. Из оцепенения её вывело уведомление, пришедшее на комм Кенджи. Она мельком взглянула на экран и внутри всё сжалось. Иконку Nanotec.corp сложно спутать с чем-то. Девушка сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в плоть ладоней. Последний, кому она верила… Но почему?!
— Хел, там… — Кенджи замолчал, видя выражение лица подруги. Он подошёл к столику, взглянул на коммуникатор и всё понял.
— Нет. Я не выдавал вас. У меня просто корпоративный заказ по защите сети. Ничего такого. Клянусь.
— Я тебе не верю, — сквозь слёзы ответила Хеллен, и отвернулась. Кенджи попытался её обнять, но девушка вырвалась, и подбежала к окну.
— Я не вру. Чем хочешь клянусь! — парень подошёл сзади и резко развернул Хел к себе лицом.
— Это уже не важно… Запомни меня такой, — печально улыбнулась она, поцеловала его в губы, открыла окно, вдохнула прохладный воздух, и откинулась назад, роняя кубик бэкапа.
Взгляд Хеллен застыл, сверля прозрачный купол города. Кубик не успел коснуться земли. Его крепко сжали два тонких пальца. Девушка-биот с красивыми чёрными волосами подошла к распростёртому на земле телу, присела перед ним и провела рукой по мёртвому лицу.
— Кто бы мог подумать, что буду закрывать глаза бионике, которую себе же заказывала... Будь я хоть чуточку суеверной, решила, что это знак свыше… Мда. Кто же ты, отчаявшаяся маленькая дурочка? Кажется, нам будет, о чём поговорить, когда ты проснёшься.
Часть 2. Охотник
Человеку с фамилией Хантер сами небеса велели стать охотником. Митч и не противился такой судьбе. В его долгой и сложной жизни хватало передряг с самого детства. Поэтому он привык к необходимости стрелять первым. Потому, что вокруг всегда были дикие звери. Пусть и прямоходячие, а часто — в форме спецназа.
На его лице отпечатались следы таких встреч. Один, особенно глубокий, проходил через лоб, переносицу, и заканчивался развилкой на левой щеке. Две дороги. И обе ведут в ад.
Люди, знавшие Хантера, отзывались о нём по-разному. Для кого-то он был надёжным исполнителем. Для других — безжалостным убийцей, для которого противник — не более, чем несколько килограммов съедобной плоти и полезный груз, который можно забрать себе или продать.
Сейчас человек, которого на воле звали Мародёром, шёл по длинному коридору. Руки скованы наручниками, по бокам двое мордоворотов, готовых в любую минуту вырубить при проявлении агрессии.
Митч привычным движением плеча толкнул дверь. Внутри оказалось просторнее, чем он предполагал. Только вместо копа в кресле сидел какой-то щуплый лысеющий мужичок.
— Добрый день, мистер Хантер. Я доктор Дуглас Розуэлл, психиатр. Можете называть меня просто Даг, если вам так удобно, или док.
Хантер изобразил нечто, похожее на кривую улыбку, — Так значит, ты приехал, чтобы проверить, в каком направлении поехала моя крыша?
— Вроде того, мистер Хантер, присаживайтесь.
Мародёр уселся, — Отлично, валяй, задавай вопросы.
Доктор достал диктофон, — Надеюсь, вы не против?
Преступник промолчал.
— Вот и отлично. Что же, тогда начнём. Ваше полное имя?
— Митчелл Хантер.
— Замечательно. Возраст?
— Тридцать восемь лет.
— Место рождения?
— Не знаю.
— Эм... Возможно, это не совсем корректный вопрос, но он есть в той анкете, что мне выдали... Вы предпочитаете мужчин, или женщин?
— И тех, и других. В большей степени мужчин. Хотя, женщины намного мягче.
— То есть, другими словами, вы — бисексуал, с уклоном в сторону гомосексуальности?
— Какая, к чёрту бисексуальность. Я сейчас о предпочтениях в еде.
Доктор выронил ручку.
— Простите... Следующий вопрос. Вы получаете удовольствие от убийств и страданий ваших жертв?
— Я получаю деньги за заказ. Остальное меня не волнует. Хочешь знать, нравятся ли мне страдания? Мне на них начхать, честно. Но если бы мне сейчас сюда дали судью Бейкер, я бы получил удовольствие от мучений этой тощей суки. Ещё вопросы, док?
— Зачем вы совершили террористический акт, в результате которого погибли десятки людей? Это месть? Вы представляете какую-то религиозную, или политическую организацию?
— Я представляю себя. А тот взрыв — такой же банальный заказ, как и все остальные. Ни к одной террористической организации отношения не имею. Имени заказчика не знаю, а даже, если бы и узнал — не делюсь такой информацией. Наверняка, в этом замешаны марионетки Фишборна, которые хотят отвлечь народ от реальных проблем. Как всегда, обвинят радикальные группы, устроят локальные разборки с конкурентами и переизберутся на следующий срок.
— Вы утверждаете, что заказчик — представители властей?
— Заказчик любого теракта — корпорация, а фанатики у них на верёвочке. Ещё есть дурацкие вопросы?
***
Что-то его настораживало доктора в этом человеке. Его непоколебимая уверенность в своей правоте. Или, быть может, то, что из-за него, сам Розуэлл должен был пересмотреть свои понятия о нормальности. Помимо усталости и раздражительности в Хантере не было ровным счётом ничего, что характеризовало его, как маньяка, психопата, убийцу. Он мало чем отличался от полицейских, с которыми приходилось в силу профессии общаться так же часто, как и с преступниками. Разве что этого человека не защищал закон, позволяющий копам убивать.
Чем больше Даг общался с необычным пациентом, тем больше менялось его собственное мировоззрение. Хантер — порождение этого мира. Он просто оказался на вершине пищевой цепочки, там, где раньше просто никого не было. Коровы едят траву, люди — коров, а этот мужчина ест людей, хотя и от хорошего бифштекса он тоже не откажется. Всё чертовски просто.
Сейчас от нескольких строчек в личной карте пациента зависело то, что ожидает Митчелла Хантера — смерть, «Руины», или психиатрическая лечебница. Здравый смысл подсказывал, что этого беспощадного хищника нельзя вот так просто отпустить на волю, пусть и с ограничениями. Да и из любой психушки он бы удрал невзирая на количество охраны и прочие нюансы.
Но и отправить его на смерть доктор не мог. Нет, Хантер — не жертва. Он орудие, которое сильные мира сего использовали по своему усмотрению. Но заслужил ли он за это смерти?
Откуда док мог знать, что этот странный человек поехал крышей не на ровном месте, а после того, как папаша запер его на трое суток в комнате с убитой матерью. Не знал, что Хантер пережил за эти годы. Скольких потерял. У Розуэлла были только записи в карте и слова.
***
- Мне интересно, почему никто из либералов и правозащитников глобально не поднимает тему с "традициями"? Где-то традиция жрать сердце врага. В другом месте - "женское обрезание". В третьем - секс всей семьёй с прибывшей в дом супруга женой. В четвёртом - брак с шестилетними девочками. Пока всю эту херню не приведут к общему знаменателю, будет хаос. Но нельзя. У них же традиции предков. Трабл в том, что глобально мы не существуем, как "человечество" на законодательном уровне. Юридически люди - кучка племён разной дикости. Одни упарываются массово наркотой, другие взрываются в людных местах, третьи расстреливают школьников, четвёртые огородились, настроили банков и типа официально цивилизованные. Но по сути - орды дикарей, не желающих считать друг друга "братьями". Время от времени эти настроения подогревают скучающие богатые дяди. И шоу маст го он.
Доктор молча выслушал монолог Хантера, что-то записывая в тетрадке.
***
Зал суда
Мародёр отказался от защиты ещё до второго судебного заседания.
Оглядев сидящих в зале, Хантер начал свой монолог:
— К сожалению, убийство в природе — явление нормальное и даже обыденное. Каннибализм — тоже. И только в человеческом обществе все дружно продолжают удивляться этому, словно мы — не часть природы, и нам подобное не свойственно. Люди могут долго и нудно изображать обособленность, и называть девиациями животные стремления. Но они просто были, есть и будут частью нашей жизни. Кому-то захочется кого-то убить, сожрать, отобрать имущество, выгнать с его земли. Это всё животное, естественное, пусть и неприятное. Да, мы чуть адекватнее, чуть разумнее, чуть лучше справляемся с инстинктами, чем братья наши меньшие. Мы огораживаемся законами, моралью, принципами. Но всё равно остаёмся зверями. Просто звери в штанах, ваша честь, — Хантер поклонился судье.
— Интересный вариант защиты, мистер Хантер, — ответил судья Гриффин, — слово предоставляется доктору Дагласу Розуэллу.
Переселение
Мародёр чертовски удивился, когда с его глаз сняли дурацкую повязку.
Над ним возвышалась огромная стена метров тридцати — тридцать пяти высотой . По периметру стояли сторожевые башни со снайперами. Митч отлично знал, что это за место. Сюда попадали отъявленные мерзавцы, многих из которых Хантер знал лично.
Руины называли по-разному. Заповедником, полигоном, исправительным лагерем. Хотя сложно было бы представить человека, который, выжив здесь, сделал бы «правильные выводы» и стал образцовым членом общества — поливал лужайку, мило здоровался с соседями, а на день благодарения готовил индейку.
Город в пустошах, в который отправляли тех, кому по неведомой причине решили немного продлить жизнь. Кто-то умудрялся здесь протянуть не один год. Другие быстро отдавали концы, не справившись с тяготами или нарвавшись на какую-то местную банду.
На пропускном пункте Хантера раздели, и не проверили на наличие оружия разве что внутренние органы. Он терпеливо ждал, пока люди в камуфлированной форме выполнят свою работу и отправят его дальше.
Ждать пришлось минут десять. После чего рослый мужик с нашивками сержанта и голосом стервозной бабы толкнул заключённого вперёд. Там Мародёра ждал небольшой столик на котором уже собрали его нехитрые пожитки — зубную щетку, пасту и моток нити, три куска мыла, три пары чистых носков и столько же пар трусов. Также там лежал трёхдневный сухпаёк, фляга с водой, медпак с минимальным набором и запечатанный контейнер с мультитулом.
Учитывая, что там было много всего колюще-режущего, распечатать вещь разрешалось только с обратной стороны стены. К слову, Хантер оценил толщину сооружения. Всё это время они шли сквозь несколько «слоёв» защиты. Армированный бетон, кирпич, металл, полимерные плиты и чёрт знает, что ещё. По приблизительным расчётам «Руины ограждала конструкция, толщиной примерно десять метров. Хантер прикинул в голове, что если бы кто-то штурмовал крепость с обратной стороны, держаться можно было долго.
Сержант осмотрел в последний раз нового гостя.
— Готов?
Мародёр приподнял бровь, — К чему?
— К новой, счастливой жизни и интересным знакомствам! — рассмеялся собеседник.
Смех у него был ещё более бабским, чем голос, что даже выбило лёгкую улыбку на каменном лице наёмника.
— Сержант, расскажите в общих чертах обстановку. Пожалуйста, — сломал все стереотипы вояки Хантер.
Тот собрал мозги в кучку, но всё же ответил:
— С обратной стороны нет солдат и техники. Мы не вмешиваемся в разборки жителей «Руин». За всем наблюдают беспилотные аппараты. Так что если кто-то задумает побег или самоубийственную вылазку с целью перебить охрану, то мы его пристрелим раньше, чем тот успеет добежать до стены. Да, к стене ближе, чем на десять метров без «приглашения» приближаться запрещено. Первый выстрел предупредительный — в ногу. Не успел уползти — сам виноват. Внутри есть всё, как в обычном городке. Кабаки, лавки, мордобой. Сюда даже завозим шлюх, чтобы местная братия с ума совсем не сходила и не было тотального жопотраха.
Мародёр поднял большой палец вверх, — Респект!
Сержант ухмыльнулся:
— Более того, мы не запрещаем контрабанду оружия и его подпольное производство. Удивлён? Почему мы не боимся массовых нападений на стену? Да всё потому же. Мы узнаем обо всём раньше, чем вы дойдёте до охраняемого периметра. Везде стоят камеры, прослушивающая техника, летают дроны. Мы не скрываем, что внутри Руин работает наша агентурная сеть. Охрана знает, где ты спишь, гадишь и когда вышел погулять. Скрыться и сделать что-то незаметно нереально. Подкоп не сделаешь, потому что территория залита бетоном и укреплена тектоно-блоками, выдерживающими подземные толчки до девяти баллов. Толщина подгрунтного слоя — почти три метра. Да, эту хрень строили долго, но оно того стоило. Так что, дружище, ты здесь надолго.
— Спасибо, сэр, — совершенно серьёзно ответил Хантер, и направился дальше.
***
Первая ночь на новом месте Мародёра не впечатлила. Он сидел у костра и жарил ящерицу. Вдали горели огоньки поселения, но до самого рассвета Мародёра никто не беспокоил.
К утру он даже заскучал в виду отсутствия всяческого проявления гражданской активности. А ещё ему не давали покоя слова сержанта о местных порядках и наличии огнестрела у населения. Вот хороший ствол ему бы сейчас точно не помешал. Любимый «Барретт» у него конфисковали, а нож в мультитуле явно не смог бы компенсировать утрату.
Оставалось два вопроса — как здесь осуществляется покупка и продажа оружия. И где взять деньги.
Минут за двадцать пешим шагом Мародёр добрался до первого попавшегося здания. Больше всего оно напоминало старинный салун из ковбойских фильмов. Эта хибара, судя по всему, пару раз горела, её обстреливали из автоматического оружия, да и в целом, выглядело всё так, словно Руинам пару сотен лет, вместе с тем, что построено внутри.
Он потянулся к дверной ручке, и тут же впечатался лицом в трухлявые доски.
— Стучать не учили? — раздался до боли знакомый голос сзади.
Крепкие руки резко развернули Хантера, и тот убедился в своей правоте.
— Баг?
— Мародёр? Твою, сука, мать! Я думал, что ты лет пять уже червей кормишь! Вот она — справедливость! Загребли таки!
Только что готовые сломать друг другу шеи мужики крепко обнялись. У Хантера никогда не было друзей. Но этот человек относился к разряду тех, кто никогда не подводил. Редкий случай, когда законченный мерзавец и убийца ценил честность и доверие в личных отношениях. Впрочем, как и сам Мародёр.
Багу было слегка за сорок. Лысый высокий мужик крепкой комплекции, он выглядел чуть ли не в два раза больше Хантера, хотя последний при росте 185 весил под сотню кило даже в нынешней форме.
Их связывало несколько общих дел. Конечно, назвать Мародёра командным игроком сложно, но иногда приходится делать что-то сообща. Всё-таки, быть одновременно в двух - трёх местах не мог даже такой хитрожопый представитель человечества, как Митч.
Баг когда-то рассказал товарищу о себе. Что в миру его звали Найджел Уортингтон третий. Семейство его не бедствовало, но парню не хватало острых ощущений. Ещё в подростковом возрасте он пристрастился к алкоголю, и совершил несколько вооруженных ограблений. Тогда повезло отмазаться. Родня заплатила властям нужную для спокойствия сумму, а парня отвезли в специальный лагерь, где, по мнению родителей, сорванцу бы вправили мозги.
Только вышло наоборот. Там, в кругу таких же богатеньких отморозков, Баг сколотил банду, став негласным лидером лагеря. Запугав одних и подчинив других, парень вернулся через год лидером молодёжной группировки "Рога беса". И с тех пор его никто не видел до недавнего времени. Из старой тусовки выжили несколько человек. Кого-то посадили, другие в бегах.
Во время одной из операций Баг познакомился с Мародёром. Наконец-то ему удалось найти кого-то, ещё более отбитого, чем он сам, и при этом, умного и сообразительного, способного быстро и грамотно решать любые вопросы.
***
— Какие планы на ближайший год, Митч? Здесь ты надолго. Пока не сдохнешь. Так что можно расслабиться, откиснуть, цепануть девочек, и подумать о будущем.
— Планы? У меня только один план - свалить отсюда. Не люблю ограничения, ты же меня знаешь.
— Для начала выпьем. Я угощаю. А потом найдём тебе работёнку.
Айтри
Кто бы мог подумать, что попав в Руины, Хантер вернётся к привычному занятию. Он вновь взял заказ, и шёл сейчас решать проблемы клиента. Разве что цели были на удивление мирные.
Снова переговоры. Что может быть хуже, чем пытаться что-то объяснить тому, кого намного проще пристрелить? Разве что — делать это за кого-то другого. Но что поделать, если ты всегда держишь слово. Полчаса по вечерней улице и никаких происшествий. Даже непривычно как-то. Ветер развевал полы плаща и Хантер усмехнулся. Выглядел он со стороны, как в старых книжках. Широкополая шляпа, плащ, сигарета в зубах. И чертовски хорошая пушка на поясе. По логике вещей сейчас должны выскочить плохие парни. Или хорошие. Да хотя бы кто-нибудь. Чтобы не ломать впечатления от кинематографичности момента.
Но никто не выскочил, не напал и не получил пулю в лоб от готового к неожиданностям Митча. День задался совершенно скучный и типичный. Впрочем, вот и то старое здание, о котором говорил старик — клиент. Здесь Хантеру предстояло встретиться с коллегами-наёмниками. Причём из совершенно незнакомой ему группировки.
Когда Хантер открыл дверь, то увидел картину, которая заставила его даже приподнять от удивления правую бровь. Он ожидал найти здесь компанию серьёзных мужчин, играющих в карты, пьющих текилу и чистящих оружие. Точнее, это то, что он реально привык видеть в таких ситуациях. Но обнаружил нечто совершенно иное.
К дивной конструкции из дерева, металла и цепей была прикована молодая девица. А трое мужиков по очереди совершали с ней известные действия. Причём не самым традиционным способом. Во рту у пленницы покоился кусок тряпки, перевязанный верёвкой. Потому шума она не издавала.
Мародёр покачал головой. Вот что с ними делать? Ему с этими парнями договариваться. А тут такое...Эх, не к добру всё это...
Он взял стоящую на плите сковородку и свистнул. Молодой наёмник повернулся и тут же получил в лицо тяжёлым металлическим предметом. Пистолет бандита сейчас находился в противоположном конце длинной и узкой комнаты, потому никаких вариантов самозащиты у парня не имелось. Он схватился руками за окровавленное лицо. Но дорогостоящая пластическая операция ему не грозила. Потому что Хантер, успевший уже приложить его товарищей из дробовика, достал нож, болтавшийся на поясе, и перерезал парню горло.
Мародёр сел на кровать, стоящую рядом с этой «дыбой» и посмотрел на девушку с «фронтальной стороны». Судя по всему, досталось ей крепко. Причём, как можно было понять — во все дыры. К многочисленным недостаткам и грешкам Мародёра сексуальное насилие над женщинами не относилось. Потому он просто подобрал валяющиеся на полу ключи, хлопнул пленницу по красивой заднице и освободил ей руки. Затем перерезал верёвку и вытянул изо рта кляп.
Девушка коротко кивнула, что, очевидно, должно было означать благодарность.
— Никогда не любила, когда гости заходят не через парадную дверь...А тут ещё и ноги затекли, — пробормотала спасённая.
Она потёрла красные запястья и начала освобождать затянутые ремнями лодыжки.
Избавившись от пут, девушка плюхнулась на кровать рядом. Весёленькое дело. Эта барышня была похожа на жертву примерно так же, как он сам на законопослушного гражданина и налогоплательщика. Но и на добровольные сексуальные игры это тоже не походило совершенно.
Хантер усмехнулся:
— Ну и как ты сюда попала, любительница острых ощущений?
— Убила их босса, а потом ещё восемь лучших наёмников, которые хотели меня за это наказать. В итоге получила транквилизатор в задницу. И не только транквилизатор. Мальчики на славу постарались. Ты ещё не всех застал. Чувствую, нормально сидеть смогу не скоро... Кстати, тебя как звать-то, герой?
— Зови меня Мародёр. Так меня называют... да почти все.
Он достал из кармана плаща смятую пачку старых сигарет и предложил девушке.
— Спасибо, но я бросила. Кстати, меня Айтри зовут. Будем знакомы! — она протянула миниатюрную ручку и Хантер её пожал.
— Будем. А я вот собирался с этими двумя за дело перетереть. А теперь мне придётся... Хотя нет, не придётся. Ты же убила их босса. В итоге, я ещё и зря через весь город пешком шёл.
Девушка улыбнулась:
— А вот и не зря. Ты спас мою задницу. Причём, во всех смыслах. А я придумаю, как тебе отплатить за это!
Хантер кивнул, — Хорошо, только не натурой.
Айтри расхохоталась, — Я не только это умею!
— Посмотрим, что ты вообще умеешь.
***
Скептически улыбаясь, Мародёр протянул девчонке оружие.
— Двадцать метров. Вот мой револьвер и посмотрим, как ты стреляешь.
Хантер сел на обгоревшую шину и вновь закурил. Уже в третий раз за этот день.
Айтри покрутила ствол в руках:
— Ничего себе, игрушка. Где ты такой только взял?
— Купил. Стреляй уже. А то ты пока соберёшься, у меня сигареты закончатся. А попкорн я не покупал.
Выстрел, второй, третий. Сигарета выпала из рук Мародёра. Он прищурился. Во-первых, девчонку не унесло отдачей. Она держала здоровенную пушку так, словно это был дамский трёхзарядный пистолетик... Во-вторых, мишень была поражена в десятку. Трижды. Отверстия были выстроены правильным треугольником.
— В детстве очень любила геометрию, — заметила девушка.
— Такую геометрию и я люблю... — ответил Мародёр, поднимая догорающую сигарету.
***
Они шли по вечернему городу. Разбитые фонари отблескивали в тусклом свете луны, а газеты и листовки на ветру летали словно огромные белые птицы.
— А ты любишь романтику, Мародёр? — Айтри посмотрела на нового знакомого, пытаясь уловить на его каменном лице хотя бы какие-то эмоции.
Старый наёмник скривился, словно съел что-то очень невкусное.
— Посмотри на меня внимательно. Хорошенько посмотри. Если хочешь, я даже зажигалкой подсвечу. Похож я на романтика?
— А вдруг, где-то, глубоко-глубоко в душе...
— Где? Мою душу давно сожрали крысы на помойке. А самую красивую я забрал с собой, — он пощекотал питомца, и крыса пискнула, обернув длинный хвост вокруг шеи хозяина.
Приключения на пятую точку
Айтри выглянула в окно.
— Скучно, Митч. И у меня давно не было приключений.
— Кхм, — усмехнулся Хантер.
— Не на пятую точку, а вообще.
Мародёр достал последнюю сигарету, покрутил между пальцев и положил назад.
— Слушай, я понимаю, что такой девочке, как ты, скучно сидеть в замкнутом пространстве, что тебе нужны развлечения. Но я привык не высовываться без лишней необходимости.
— Тогда я сама погуляю. Вернусь ближе к вечеру. Заодно поищу, куда переехать. Нас ведь точно будут искать. Слишком много шума и следов.
***
— Молодой человек, у вас такое красивое лицо! Подарите?
Айтри запрыгнула на незнакомца в черной куртке с надорванной нашивкой «Rising Sun», поцеловала его, и так же быстро отпрыгнула назад, оставляя два тонких ножа в шее мужчины. Тот кашлянул, дёрнулся и нелепо завалился на бок.
Когда Мародёр вошёл в комнату, то скривился от увиденного.
— Ей богу Ай, ты меня иногда пугаешь. Вот, честное слово, не будь моё лицо таким покорёженным, оно давно бы уже украшало твою коллекцию.
Девушка отвлеклась от анатомических упражнений, усмехнулась и игриво пробежалась пальчиками по морщинистому и испещрённому старыми шрамами лицу Мародёра, пачкая его чужой кровью.
— Митч, ну чего ты такой бука? Мы же друзья, правда, — она надула губы, как маленькая девочка.
— Допустим… Теперь я понимаю, чего ты решила хату сменить.
Айтри засмущалась:
— Ну, есть такое. Вот, представь, я привожу мужика. ну, для самого обычного секса. Он заходит, а на всех стенах рамочки... Вот я и решила, что мне нужно жильё попросторнее. В одном помещении галерея, в другой — личная жизнь. И большой-пребольшой замок! Чтобы эти чудики не увидели того, что не следует.
В домике, служившем убежищем в Руинах, скопилась уже изрядная коллекция рамочек с красиво закреплёнными лицами понравившихся ей людей. Девушка никогда не дискриминировала никого по возрастным или расовым признакам, считая, что все красивые мужики в этом мире равны. Перед ней.
***
— Я вот задумался. По-моему, ты просто подражаешь Харли Квин. Только макияжа не хватает. Ну и эти, — показал он на рамочки, — чтобы совсем не плагиатить.
— Харли Квин? Она мне никогда не нравилась. Во-первых, эта болезненная любовь к Джокеру. Во-вторых, у неё нет своего стиля. Вот просто нет. Девочка-арлекин? Девочка — клоун? Ага, щас. Это ну ни капельки не оригинально.
Мародёр прищурился:
— А у тебя? Какой твой стиль? И чем ты круче?
Айтри загнула один палец:
— Во-первых, я не делаю ставку на сексуальность. Зато делаю всё по красоте. У меня нет тупенных разговоров с «персонажами», во время которых меня могут огреть по голове сзади или что-то вроде того, это — два. И у меня нет героев-любимчиков, которых я бы не могла убить по какой-нибудь дурацкой причине, это — три. Ну и психиатра я после выписки проходила успешно — вердикт: здорова.
— Здорова? Мда... Тогда по твоей логике я просто эксцентричный гурман, — ответил Хантер, доставая из рюкзака человеческую ногу.
— Фи... Я, конечно тебе никто, да и вообще не собираюсь обсуждать твои кулинарные пристрастия, но это уже перебор. И вообще, возвращаясь к моей личности — любовь к прекрасному пока что не относят к психическим отклонениям.
Мародёр даже приподнял бровь:
— То есть несколько десятков лиц на стенке — не перебор, а красота, зато одна нога про запас — сразу отклонения? К слову, я её специально с собой взял. Для одного дельца. И есть не собираюсь.Одевайся, сходишь со мной.
Айтри ничего не ответила. Просто кивнула, понимая, что сейчас не стоит спорить.
Понимая, что предстоит не самый приятный разговор с человеком, которому ты должен, Хантер думал сейчас о том, как обыграть ситуацию в выгодном для себя ключе.
И тут его осенило. Ведь вся проблема заключалась в конфликте с тем, которого несколько часов назад укокошила эта девчонка. А если нет человека, и свидетелей, то и проблемы, как таковой тоже нет. Насколько он знал, оставались ещё пятеро, входившие в группировку. Они, придя на место побоища, решат, что девчонка каким-то образом сбежала, угробив троих охранников. Вряд ли они начнут сканировать комнату, проверять отпечатки и парить себе мозг другими вариантами.
Сама Айтри размышляла о том, что за ней действительно могут пустить по следу убийц. И, как бы она ни считала себя профессионалом, они могли-таки найти момент, когда девушка не подозревает ничего. Не спать и страдать паранойей? Это как-то не слишком вписывалось в её жизненную философию. Ходить везде с Хантером? Тоже не вариант. Да и сам Мародёр вряд ли выдержит её компанию дольше, чем пару дней. Во всяком случае, так ей казалось. Слишком уж странным был её таинственный спаситель. Молчаливый, спокойный. Он даже не приставал ни разу за всё время их знакомства.
— Слушай, малая, не надо делать из меня животное. Я не испытываю желания убивать и есть людей. Но могу это сделать по необходимости. Меня называют каннибалом и психопатом. Что же насчёт психопата, это решать комиссии. Ну и давай посмотрим правде в глаза, это не я коллекционирую лица парней.
- Митч, хорош выделываться, - Айтри ткнула Мародёра в бок острым локтем, - мы оба знаем, что у нас с головой всё очень грустно. Просто мы не делаем из этого проблему. Так ведь?
— Мы? Я не развешиваю руки и ноги в комнате.
— Ну, подумаешь... кто-то прикалывает красивых мёртвых бабочек на стену. А я красивые лица. Разница?
— Разница в том, малая, что за бабочек ни в дурдом, ни в Руины не отправляют. А остальное — да, предрассудки.
Айтри хмыкнула:
— Я это делаю из эстетических соображений. И никого при этом не ем. Вообще, читала, что самка богомола после соития отрывает самцу голову. Ну, у меня что-то вроде того.
- Хм... Падальщик-каннибал и самка богомола. Да мы идеальная пара.
- Пара? Ммм, это предложение? — девушка запрыгнула на колени к Мародёру, но тот и бровью не повёл, — я тебе не нравлюсь? Или, может быть... пугаю? — она подмигнула мужчине, пытаясь вызвать на его лице подобие улыбки.
— Я в ужасе, правда, - ответил Хантер, - просто волосы дыбом. Везде.
— Фу, - отмахнулась от него девушка.
Боль
Айтри прибиралась в доме, когда кто-то постучал. Она напряглась, понимая, что Митч бы открыл своим ключом, а других гостей здесь никто не ждал.
Потому не стала ждать неприятностей, а достала оружие и стала слева от двери. Расчёт оказался верным. Через пару секунд замок выжгли к чертовой матери и в дом вошёл незнакомец. Маска на лице и одежда без опознавательных знаков не позволяли понять, кто же решил наведаться в их с Хантером логово.
Айтри, не долго думая, выстрелила в чужака и сразу же присела, немного отклоняясь назад. Снова угадала. В стену, к которой она прижималась мгновение назад, прилетел электрорезак. Причём, настолько внушительных размеров, что им можно было бы нарезать слона, водись те в Мэйн-Тауне.
Девушка отпрыгнула назад, несколько раз выстрелив в направлении дверного проёма, откатилась в сторону, ожидая нового штурма. Однако никаких попыток повторного проникновения не последовало.
Она медленно, стараясь не шуметь, выглянула. Никого.
— День так хорошо начинался… А теперь мне убирать…
Она посмотрела на несколько мёртвых тел, и поняла, что просчиталась. Ни у одного из наёмников, лежащих под ногами, не было того самого резака. Вояка отступил до того, как в его сторону прилетело несколько зарядов.
— Чёрт…
Айтри осмотрелась, стараясь понять, куда мог деться герой-одиночка. Напротив — заброшенная постройка. Вокруг — больше ничего. Открытое пространство, где даже крысе затаиться негде.
— Выходи, трусишка. Обещаю, что это будет быстро, и, скорее всего, не очень больно!
— Насчёт не больно не уверен!
Голос Айтри услышала совсем не оттуда, откуда ожидала. В шею вонзилось что-то тонкое и острое.
— Сучий…
Девушка упала на колени.
Наёмник спрыгнул с навеса рядом с ней.
— Говорят, ты теряешь голову при виде красивых парней?
***
Мародёр никогда раньше не испытывал чувство утраты. Пожалуй, даже, когда сидел рядом с холодным трупом женщины, что его родила. Он давно забыл многие ощущения, присущие простым людям. Умел ли он любить? Кто знает. Сейчас, когда на него смотрели пустые глаза головы, нанизанной на штык арматуры, ему хотелось одного - найти ублюдка и сделать ему очень больно.
Хантер закрыл веки Айтри, и в этот момент внутри что-то дрогнуло. Всё-таки, он успел привыкнуть к этой ненормальной, опасной, непредсказуемой девчонке. Ай его понимала, а он принимал её такой, какая она была. А теперь от неё остались только воспоминания и голова.
Куда ублюдки дели тело, Мародёр не имел ни малейшего понятия, но хотел похоронить девочку по-человечески. Негоже ей вот так где-то гнить где-то без башки, имени и прошлого. Он положил голову в коробку, закрыл крышкой и завернул в несколько пакетов, понимая, что картон скоро промокнет от остатков вытекающей крови.
Сделал пару шагов к двери, и ощутил, что внутри что-то оборвалось. Одна ниточка, связывающая его разрушенную психику с реальностью. Ниточка, на которой висели остатки человечности в душе дикого зверя. И ему стало до ужаса паршиво. Хантер с силой ударил кулаком в стену, не чувствуя боли. Он бил снова и снова, пока кожа на костяшках не превратилась в кровавое месиво.
Почему он не пришёл раньше? Впрочем, что толку себя винить? Теперь остаётся только одно - найти и заставить этих мудаков пожалеть о том, что они сделали.
Око за око
Убивать легко. Сложнее выследить жертву, дождавшись, когда та будет предельно спокойна и беспечна. Иногда на охоту уходят месяцы. Говорят, что месть хороша холодной. Хантер подождал сорок дней. За это время он узнал всё о своих будущих жертвах. Их имена, адреса, места, где те часто бывают, и даже имена шлюх, с которыми чаще всего проводят время. Он отметил на карте маршруты их передвижений. Сорок бутылок дешёвого виски. Пять дюжин сигар и один дьявол знает, сколько нервных клеток ушло на это ожидание. Но он дождался нужного дня. Нашёл каждого, и к концу вечера украсил дворик бара частоколом с головами. Семь за одну. Вряд ли это успокоило Мародёра, но теперь он знал, что мстить больше некому.
***
Даг и Хантер торчали в пивнухе часа полтора. Мародёр пытался напиться, но у него всё не получалось. В глазах до сих пор стояла статичная картинка, которую он бы очень хотел стереть из памяти.
— Слушай, Митч… Я тебя никогда таким не видел. Не думал, что ты можешь к кому-то так привязаться. Она же…
Хантер отмахнулся:
— Знаешь, Даг, я вот подумал… Мы, люди, не отдельные личности. Скорее — головы гидры. Нас рубят, голов становится лишь больше. А толку? Всё то же безликое чудовище, ждущее героя, что победит его.
Хантер выпил ещё один стакан виски, но так и не почувствовал облегчения. Старый приятель похлопал его по плечу.
— Давай без метафор. Тебе эта психованная малая была дорога. Нетипично для такого человека, как ты. Но что поделать? Это Руины, и здесь мы все — смертники. Просто приговор исполняет не какой-то нанотековский прихвостень, а сама судьба.
Мародёр поставил стакан на стол и о чём-то задумался.
— Слушай, Даг… у тебя есть канал связи с внешним миром?
— Ты что ещё задумал? Знаешь же, что отсюда назад пути нет.
— А я и не собираюсь. Просто хочу кое-что выяснить. У стен тут уши, потому напишу на бумажке, а ты прочтёшь и уничтожишь. Договорились?
Мародёр прикрыл обрывок бумаги ладонью, написал несколько предложений и протянул скомканный клочок приятелю.
Даг быстро пробежался взглядом по корявым строчкам.
— Хм… Хорошо. Я спрошу. Жди вестей.
***
Мародёр застыл рядом с грудой камней над свежей земляной насыпью, словно памятник у надгробия. Вокруг уже начали собираться крысы в ожидании добычи. Кажется, они даже удивились, когда человек вдруг поднялся с колен, отряхнул камуфляж и побрёл в сторону поселений.
Хантер ни на что не надеялся, но всё же ждал, когда старый товарищ принесёт хоть какие-то вести. Он шёл медленно, стараясь по пути собраться с мыслями. Сейчас от полного и окончательного безумия отделяла всего одна маленькая деталь.
Когда впереди показалась перекошенная вывеска того самого бара, Митч достал заготовленную самокрутку, подпалил, сделал несколько затяжек, и выбросил, втоптав в жидкую грязь перед входом.
Внутри его уже ждал Даг. Он кивнул приятелю и пригласил к столику.
— Какие новости, брат? — Хантер плюхнулся на стул рядом.
Старый наёмник бросил на стол пару игральных костей.
Мародёр улыбнулся. Впервые за последние несколько дней.
— Спасибо. Я найду, как тебя отблагодарить.
— Для начала можешь заплатить за мою выпивку, а там посмотрим, — Даг подмигнул повеселевшему приятелю.
— За надежду? — он поднял стакан дешёвого виски.
— За неё, дружище! — ответил Хантер.
Автор: Владислав Безлюдный